Гаунтлгрим - Сальваторе Роберт Энтони (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Как и твой старый друг, — продолжал Атрогейт. — Тот, который бросается на все, что можно съесть, и на половину того, что съесть нельзя.
— Пуэнт, — сказал Бренор, стараясь, чтобы голос не дрогнул. Старый дворф не хотел признаваться даже самому себе, что безумно скучает по берсерку.
— Да, Пуэнт! — воскликнул Атрогейт. — Когда мы сражались с этими жуткими штуками возле дома Кеддерли, или когда боролись с Королем Призраков, будь он проклят, именно Пуэнт был рядом со мной. Знает ли король лучшего телохранителя?
— Нет, — ответил Бренор без малейших колебаний.
Атрогейт кивнул и решил на этом закончить беседу, продолжив сворачивать лагерь и тщательно скрывая улыбку.
Бренор тоже вернулся к повседневным делам, и на сердце у него стало немного легче. Разговор с Атрогейтом напомнил, как сильно ему не хватает Тибблдорфа Пуэнта, и старому королю пришло в голову, что на протяжении долгих лет верной службы стоило быть любезнее с берсерком. Сколько раз он грубил своему другу, считая, что это в порядке вещей!
Боевой Топор взглянул на Атрогейта и отругал себя за излишнюю сентиментальность. Это не Тибблдорф Пуэнт, напомнил себе Бренор. Берсерк с радостью умер бы за него, бросившись на копье, летящее в грудь королю. Бренор отлично помнил выражение лица Пуэнта, когда оставлял его в Долине Ледяного Ветра: смиренное отчаяние и беспомощность, осознание того, что для него больше нет дороги, по которой можно шагать за своим королем.
Атрогейт никогда не смог бы испытать подобное чувство. Дворф искренне сожалел о произошедшем в Гаунтлгриме и наверняка сдержит каждое слово своей клятвы верности Бренору — но только в этом путешествии. Он не был Тибблдорфом Пуэнтом. И если настанет критический момент и возникнет необходимость решительного самопожертвования, может ли Бренор быть уверен, что Атрогейт отдаст свою жизнь во имя Гаунтлгрима? Или во имя своего короля?
Размышления Бренора были прерваны каким-то движением на границе лагеря, и, посмотрев туда, он увидел беседующих Далию и Джарлакса, которые то и дело указывали на север.
— Эй, Атрогейт, — обратился он к дворфу и кивнул в сторону парочки. — Что за эльфийку привел Джарлакс?
— Далию.
— Ты ей доверяешь?
Атрогейт подошел к Бренору и ответил:
— Ей доверяет Джарлакс.
— Это не то, о чем я спросил.
Чернобородый дворф вздохнул.
— Я бы доверял ей больше, не владей она столь мастерски своим посохом, — признался он. Заметив удивленный взгляд Бренора, Атрогейт пояснил: — Не сомневайся, она — прекрасный воин, мастер. Ее посох складывается всевозможными способами, превращаясь в невиданное мною ранее оружие. Она быстра и одинаково хорошо владеет обеими руками. Возьмем, к примеру, меня — я могу свободно орудовать кистенями как правой, так и левой рукой. Но она — это нечто! В этом плане Далия больше похожа на твоего дроу, ее руки двигаются так, словно принадлежат двум разным воинам, если ты понимаешь, о чем я.
Бренор пришел в еще большее недоумение. До сих пор он не замечал ничего близко похожего на смирение в Атрогейте.
— Я дрался с твоим другом, ты же знаешь, — сказал чернобородый дворф. — В Лускане.
— Ага. И что ты хочешь этим сказать? Думаешь, эта… Далия одолеет Дзирта в честном поединке?
Атрогейт не ответил прямо, но выражение его лица ясно говорило, что именно так он и думает. Или, по крайней мере, питает серьезные сомнения в ином исходе такого сражения.
— Ба! — фыркнул Бренор. — Выходит, ты ее боишься?
— Ба! — точно так же фыркнул Атрогейт. — Я никого не боюсь. Только считал бы Далию меньшей угрозой, не будь она столь демонски опасна.
— Приму к сведению, — сказал Боевой Топор и понизил голос, заметив, что к ним быстро приближаются Джарлакс и Далия.
— За нами следят, — объявил наемник, подходя. — Они уже рядом — вероятно, ищут ту же пещеру, что и мы.
— Ба, и как же они могли о ней прознать? — спросил Бренор.
— Могу поспорить, Крагсы кишат ашмадайцами, — ответила Далия. — Силоре известно ориентировочное положение Гаунтлгрима.
— Вообще-то вокруг ни одной горы, — несколько резко парировал Бренор. — Да и идем мы в другую сторону…
Лишь на мгновение Далия сузила глаза, Но дворф понял, что нащупал нечто важное; его догадки подтвердились, как только эльфийка повернулась к Джарлаксу.
— Силора подозревала, что я отправлюсь к Предвечному, узнав, что он пробуждается, — пояснил дроу. — Именно поэтому она отправила Далию и остальных в Лускан — остановить нас.
— И ей известно, что попытка провалилась, — добавила воительница. — Слуги Сзасса Тема обладают множеством магических способов связываться друг с другом.
— И она считает тебя погибшей, — заключил Атрогейт.
— Довольно, — перебил его Бренор тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Если они здесь, то видят нас, как видят и Далию.
Эльфийка кивнула, она явно не была в восторге от подобной вероятности. Боевой Топор самодовольно усмехнулся.
— Таким образом, ты теперь предатель и будешь наказана, если они тебя поймают, — заключил дворф.
— Тебя это радует? — спросила Далия.
— А может, ты двойной агент, — продолжил Бренор, — и убедила нас, что разыграла свою гибель в бою перед бывшими хозяевами.
— Нет, — сказал Джарлакс, прежде чем Далия успела открыть рот.
— Нет? — переспросил дворф.
Он бросил рюкзак и, достав из-за спины топор, похлопал лезвием по раскрытой ладони.
— Ты не хочешь этого делать, — предостерег его Атрогейт, в его голосе звучало скорее беспокойство, нежели угроза.
— Послушай своего волосатого друга, дворф, — сказала Далия, перехватив посох.
Она положила его конец на раскрытую ладонь, передразнивая позу Боевого Топора. Бренор расслабился, главным образом потому, что заметил темную фигуру, скользнувшую за деревом позади Далии.
— Леди, ничего не поделаешь, но все это выглядит немного подозрительно, не правда ли? — широко улыбнулся старый дворф. — Ты пришла убить нас, а сейчас хочешь, чтобы мы поверили, что ты на нашей стороне?
— Присоединись я тогда к сражению в «Абордажной сабле» — и твое путешествие закончилось бы уже там, — парировала эльфийка. — Так и передай своему приятелю, который стоит у меня за спиной.
Дзирт вышел из-за дерева. Бренор скривился.
— Говорил же тебе, — пробормотал Атрогейт едва слышно.
Бренору пришло в голову, что эльфийская воительница очень молода. До сего момента он об этом даже не задумывался, ведь с тех пор, как они с Дзиртом вошли в Лускан, события разворачивались с головокружительной скоростью. Но Далия сама выдала свой юный возраст. Она стояла перед королем дворфов, спиной к легендарному воину-дроу, но ни тени беспокойства не отразилось на ее лице.
Только кто-то очень молодой мог мнить себя… бессмертным.
Эльфийка еще не познала горечи поражения, сперва решил Бренор, и не знает своих пределов.
Дворф пристально глядел на женщину еще несколько мгновений и, заглянув за маску хладнокровной самоуверенности, понял, что поспешил с выводом. Скорее всего, Далия уже испытала поражение, сокрушительное поражение, и теперь ее не волнует, проиграет ли она снова. Возможно, она даже хочет этого.
Бренор глянул на Атрогейта, обдумывая его предупреждение.
Далия опасна.
— Если хотите драки, советую потерпеть: совсем скоро вам представится такая возможность, — вставил Джарлакс, пытаясь разрядить возникшее напряжение.
Вопреки внешней самоуверенности, Далия сомневалась, что ей удалось правильно сыграть свою роль. Она еще несколько мгновений продолжала смотреть на дворфа, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения, что старый воин видит ее насквозь.
Эльфийка отогнала прочь эти беспокойные мысли. У нее не было на них времени.
Далия повернулась и увидела, что Дзирт стоит, непринужденно опершись на древесный ствол, его оружие вложено в ножны, а руки скрещены на груди.
— А ты разделяешь сомнения своего друга? — спросила воительница.
— Меня посещали подобные мысли.
