Время скидок в Аду - Уильямс Тэд (читаемые книги читать онлайн бесплатно txt) 📗
Большой сектор в нижней части трибуны, ближе к центру амфитеатра, был накрыт растянутой кожей, похожей на крылья гигантского птеродактиля-альбиноса. Солнца в Аду не было, а значит, крытый сектор предназначался для самых важных посетителей; возможно, навес укрывал их от обломков или плевков тех храбрецов и сумасшедших, что стояли позади.
Я бродил по Цирку достаточно долго, чтобы прочувствовать его; я внимательно осмотрел выходы, тайные уголки, а также удачные и не очень места для последней схватки. Затем я вернулся в свою комнатушку в «Страусе», чтобы отдохнуть и обдумать все. Но это оказалось не так просто. Пытаясь сосредоточиться, я снова видел бледное лицо Каз в том зеркале, и мои мысли разлетались в стороны, словно кегли после удачного удара. Я даже не представлял, что можно желать кого-то или что-то так сильно, а мысль о том, что у меня почти не было шансов добраться до нее, становилась все более навязчивой. Я уснул, и, конечно, мне снилась она. Во сне она умоляла меня забыть ее, вернуться на Землю, но даже во сне я не мог ее бросить и пошел вслед за ней в бесконечную тень.
Что происходило в Амфитеатре Коммода в день открытия Фестиваля Волка? Ну, примерно то, что можно ожидать от праздника в Аду, происходящего на глазах у сотен тысяч демонов и проклятых душ — это было отвратительно, отвратительно и еще раз отвратительно.
Веселье началось с ритуала забоя и расчленения десятков разных видов животных и проклятых душ; думаю, с такими зрелищами были знакомы и посетители настоящего Колизея, только здесь ни животные, ни проклятые не могли умереть. Но этот факт не мешал жуткой кровавой бойне, и в какой-то мере наблюдать такие страдания было намного тяжелее, зная, что они не могут надеяться даже на смерть. Затем начались гонки, предваряющие самый главный заезд, ралли Ликеон, [56] на которое делали больше всего ставок. На внешней дорожке сцены устроили полосу препятствий из самых разнообразных тяжелых, пылающих и острых предметов; одновременно выпустили около сотни обнаженных грешников, которым предстояло пройти через препятствия, которые растянулись на три-четыре километра. Им предстояло преодолеть не только «обычные» преграды вроде горящих ям, колючей проволоки и чего-то вроде минного поля, но и пробраться сквозь толпы вооруженных демонов и злобных тварей.
Вероятно, эта была гонка, в которой не выиграет никто; я также заметил, насколько потрепанными выглядели все бегуны, они же жертвы: многие из них были сгорбленные и перекошенные, точно Ричард III, [57] а некоторые отличались наспех пришитыми к телу конечностями разной длины, на которых зияли открытые раны. Когда гонка началась и многие из бегунов отдали свои конечности на съедение диким зверям, потеряли их в ловушках с острыми зубьями или при столкновении с вооруженными демонами, все прояснилось: умереть они не могли, а поэтому, когда они теряли все конечности и не были способны двигаться дальше, «спортсменов» оттаскивали с дорожки в сторону вместе с теми частями тела, которые в тот момент лежали поблизости. Везучим попадались их собственные руки и ноги, а другим грубо пришивали чужие, и вот тут проявлялась действительно адская способность проклятых — раны сразу же заживали, а конечности прирастали к телу, даже если раньше принадлежали кому-то другому.
В общем, как вы догадываетесь, эта гонка была ужасающей, и публика была в восторге. Поклонники этого вида спорта особенно радовались, когда лидирующий бегун нарвался на бивни скелета мастодонта и упал в песок, где затем наступил на нечто вроде коврика из клубники. Бегун вскочил на доисторический скелет и затрясся, словно белый флаг на хоботе победившей твари.
Я воспользовался моментом всеобщего возбуждения, чтобы пробраться от дешевых мест вниз, к крылатому навесу, под которым сидели знатные жители Ада (и Каз, я надеялся, тоже). Я специально приобрел мешок кое-чего жуткого — кажется, это были соленые личинки в бумажных рожках — чтобы никто не подумал, что я бесцельно брожу по рядам. С равнодушным видом я начал спускаться по ступенькам к крытому сектору.
Мое сердце принялось биться учащенно, когда под тенью навеса я увидел локоны блестящих золотистых волос. Это была Каз, но она сидела рядом с Великим Герцогом Элигором, и хотя я горел желанием подбежать к нему и устроить представление в стиле «Добро пожаловать в театр, мистер Линкольн», [58] у меня не было никакого серьезного оружия, и к тому же его окружали охранники и жуткие друзья из местной знати.
Двое лидирующих бегунов теперь пытались разорвать друг друга голыми руками, от чего зрители за ограждением начали одобрительно кричать и просить еще огненной воды, но лично я не мог отвести взгляд от Каз. Она слегка наклонилась к своему поработителю и что-то сказала ему. Он пренебрежительно взглянул на нее, потом кивнул кому-то. Двое огромных парней с кожей серого цвета поднялись, чтобы проводить ее. Я узнал их — как же их не узнать? Это были мои старые приятели — Корица и Сладкий, раньше они служили ее телохранителями, но теперь, по всей вероятности, стали ее стражами.
Я наблюдал, как прекрасная грустная Каз прошла мимо меня, всего в паре метров; шаг ее был медленным и величавым, а двое стражей шли так близко, что едва не задевали ее локтями. Она взбиралась по ступеням на самую верхушку амфитеатра, и какое-то время и я не мог понять, зачем она это делает. Но забравшись наверх, Каз просто остановилась у стены и повернулась спиной, окидывая взором Пандемониум и словно пытаясь представить, что находится где-то в другом месте. Должно быть, наверху воздух был таким же мерзким, как и везде в этом городе, но, видимо, он был приятнее, чем воздух рядом с Элигором.
Сладкий и Корица раздраженно глядели на нее, потом отошли немного вперед, чтобы наблюдать за зрелищем на арене, но наверняка продолжали присматривать за ней. Она действительно была пленницей, находилась в плену с того самого момента, когда я вернулся в безопасный комфорт реального мира, где размышлял, стоит ли мне отправиться за ней. В этот момент я называл себя не самыми хорошими словами.
Я двинулся дальше, затем перебрался через ряд, чтобы тоже оказаться в самом верхнем ярусе, хотя между нами все равно была толпа из сотен зрителей. Потом, когда один из бегунов на сцене упал в горящую лужу, но продолжил гонку, даже будучи живым факелом — публике это безумно понравилось, я украдкой взглянул на край амфитеатра.
Мне повезло. По внешнему краю было установлено заграждение, за которым могли стоять работники, натягивая его выше или ниже. Я подождал, пока горящего бегуна не уничтожит дубинкой ухмыляющийся гигант — зрители просто завизжали от восторга, — и затем пробрался через ограждение на край амфитеатра. Он оказался более узким и не таким крепким, как я думал.
Я продвигался вперед, цепляясь за край и надеясь лишь на силу пальцев на руках и ногах, пока наконец не добрался примерно до того места, где должна стоять Каз. В надежде на то, что ее стражи окажутся метрах в пятнадцати от меня, я остановился. Мне предстояло убрать ноги с края и подтянуться вверх, держась лишь руками — а падать вниз было далеко. Я высунул голову, и она была там, в ее золотистых волосах отражались красные огни города.
Я снова опустился вниз, скрывшись из ее поля зрения.
— Каз! — позвал я как можно громче. — Графиня!
В ответ тишина. Я опять высунул голову, держась за край, пальцы уже начинали болеть.
— Графиня! Каз! — прошипел я.
Она обернулась, быстро взглянула в мою сторону и так же быстро отвернулась. Сладкий и Корица все еще болтали друг с другом, даже не посматривая на нее.
— Кем бы вы ни были, — сказала она спокойно, но настойчиво, — уходите. Вы не представляете, насколько…
— О, да, я представляю, — перебил ее я. Я придвинулся поближе, чтобы говорить тише. Моим пальцам было очень больно. — Ведь я прошел через это. Он уже посылал за мной это существо с рогами, помнишь?
