Три короны для Мертвой Киирис (СИ) - Субботина Айя (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Вы — всего лишь отголоски чужой души в моей голове, — безразлично возразила ей Киирис. — И лишь благодаря моей древней теругии вы обе в некоторые моменты становитесь материальны. Если не станет меня, вы тоже исчезнете.
— Думаешь, меня пугает смерть? — Кровожадная все сильнее распалялась. Ее светлы глаза полыхнули ядовитым зеленым огнем, на безупречном белокожем лице появилась россыпь уродливых трещин, сквозь которые просачивался тусклый пар. — Если бы только я могла исчезнуть, освободиться, я бы с радостью заплатила за эту возможность своим теперешним существованием. Нет ничего более отвратительного, чем сидеть на привязи у бесхребетной игрушки, которая не способна думать ничем, что выше промежности.
Соблазнительница сокрушенно покачала головой, при этом в ее взгляде Киирис тоже без труда нашла разочарование. В их прежней жизни каждая была едва ли не наилучшим образчиком женщин своего народа, и каждая занимала высокое положение: Киирис чувствовала это, могла бы даже увидеть отдельные фрагменты их личных воспоминаний. И каждая делала то, в чем была щедро одарена: одна воевала наравне с мужчинами, кровью и ранами выгрызая свободу для своего народа, другая плела интриги и заговоры, одним лишь взмахом ресниц подчиняя даже самых непокорных королей. Немудрено, что каждой не по душе, что вместе с ними их таланты поместили в негодное, недостойное тело, вся уникальность которого была лишь в том, что оно могло принять в себя их душ.
— К счастью, мне не нужно ваше одобрение, — Киирис перевела взгляд на дверь, за которой только что скрылся император. — И за все свои ошибки и неверные поступки, я заплачу сполна.
— В таком случае поспеши, — взбрыкнула Кровожадная, и на этот раз его взгляд даже через расстояние обжег мейритину презрением. — Потому что очень скоро я вырву нас обоих из твоего проклятого тела. И заберу с собой вот это.
Она брезгливо стряхнула с ладони темные сгустки теургии.
Киирис сглотнула — и наткнулась на обеспокоенный взгляд просочившейся в дверь рабыни. На руках верной Корты скулил и брыкался щенок фира. И именно сейчас присутствие подаренного императором нежеланного зверя стало настоящей отрадой.
— Помоги мне привести себя в порядок, Корта, — поглаживая неугомонного щенка под челюстью, приказала рабыне Киирис. — Император повезет меня на прогулку.
Глава двадцать вторая
— Ты взяла с собой щенка, — сказал Дэйн, когда Киирис, в сопровождении рабыни, появилась на внутреннем дворе в условленное время. — Честно говоря, я был уверен, что он тебя раздражает.
— Самую малость, — не стала лукавить она. У фира была ужасная привычка хватать ее за ноги, выражая тем самым какую-то свою собачью привязанность. А так как за прошедшее время он заметно подрос, часть его укусов превращалась в совсем не безобидные раны. — Но, боюсь, он любит меня бескорыстно и целый день ходит по пятам, как привязанный.
Дэйн окинул щенка заинтересованным взглядом — и хохотнул.
— В таком случае, не лучше ли оставить псину в замке и показать королев-матери, что хуже воя ее младшего сына может быть только вой ее младшего сына и твоего щенка?
— Отличная идея, мой император, как и все, что приходит в твою светлую голову, — поддалась она его игривому настроению.
Он легко подхватил ее за талию и усадил на спину лошади. Несколько мгновений всматривался в ее лицо, как будто выискивал там что-то и, наконец, сказал:
— Ты все еще очень бледная, Киирис.
— Это пустяки, которые не стоят того, чтобы ради них жертвовать возможностью побыть рядом с моим императором еще немного.
— Не сказал бы, что мне так уж лестно твое внимание и жертвенность.
— Разве не такой должна быть женщина хозяина целой империи?
На это Дэйн ничего не ответил, но за мгновение до того, как убрать ладони с ее тали, его лицо неожиданно переменилось. На лбу вспухла уродливая рана, и кровь из нее щедро заливала глаза и нос.
— Дэйн, — пробормотала Киирис — и страшные отметины растворились без следа.
— Ты определенно слишком слаба, — попытался вмешаться Дэйн.
— Прошу тебя — не лишай нас обоих этого дня, — почти взмолилась она. В груди стало вязко, тяжело, словно туда поместили пожирающего все эмоции червя. И от его усердия Киирис застывала, превращалась в пустую, неспособную чествовать тепло болванку. — Я не доставлю хлопот.
Когда они выехали за ворота, все, о чем она думать, как сказать Дэйну о том, что смерть уже пришла за ним. Как сказать ему то, что уже медленно уничтожает ее саму?
— Мне кажется, ты не очень рада возможности провести со мной день, — сказал император, когда они отъехали достаточно, чтобы и башни замка, и городские стены Мерода превратились в бесформенные тени за их спинами. — Мы можем вернуться.
— Нет. Я просто … не очень хорошо себя чувствую.
— Это из-за твоей теургии?
Киирис вскинула голову, удивленно посмотрела на своего спутника. Откуда император знает? Она была абсолютно уверена, что ни словом, ни жестом не выдала происходящих в ее теле метаморфоз.
— С чего ты взял?
— Ты сама говорила, что чем дольше будешь оставаться без таэрна, тем скорее к тебе вернется сила крови твоих предков. А времени прошло более, чем достаточно.
В самом деле — именно так она и сказала. Интересно, что бы он сделал, если бы узнал, что держит на поводке то, что может погубить его и многих других?
Киирис подняла голову к небу, позволила дождю из пепла припорошить ее щеки. Сколько времени прошло, а рана в небесах до сих пор кровоточит. Так будет, пока Поток не получит заслуженное возмездие. И Раслер, даже если она откажется ему помогать, совершит возмездие в одиночку: голоса уже впрыснули в его безумие щедрую порцию этой агонии.
— Я в состоянии держать себя в руках, мой император. Тебе не о чем беспокоится.
— Похоже, что я беспокоюсь о чем-то, кроме твоего благополучия?
Киирис виновато улыбнулась. Да уж, намекнуть на его трусость было не самой лучшей идей, но, к счастью, Дэйн не стал развивать тему. Удачно разыгранная партия сделала его благодушным.
Некоторую часть пути они ехали молча. Не доезжая до черного леса, в котором Киирис с Рунном недавно устроили кровавую вакханалию, свернули направо, а дальше — извилистой разбитой дорогой в Красные холмы. Сердце Киирис забилось сильнее, когда она поняла, куда именно везет ее Дэйн. От беспокойства поерзала в седле и поглядывала на императора, чье лицо оставалось привычно сосредоточенным и уверенным. Когда спустя еще час езды стало понятно, что она не ошиблась, Киирис рискнула задать мучивший ее вопрос.
— Зачем ты везешь меня туда?
— Ты сама попросила привезти тебя туда, где бы мне хотелось быть вместе с тобой, — ответил он, даже не глянув в ее сторону. — Разве ты не хочешь преклонить колени перед костями предков?
Мейритина беззвучно выдохнула и приказала себе не открывать рта пока они не прибудут на место назначения. Боги, неужели император не понимает, что ее присутствие там может повлечь за собой самые непредсказуемые последствия? А если понимает — для чего провоцирует?
Красные холмы располагались много южнее Мерода, и воздух в тех краях оглушительно вонял серой и сожженной человеческой плотью. Земля под копытами лошадей противно и влажно хлюпала от крови, а ветер носил куски лохмотьев, словно знамена армии мертвецов. Здесь не было ни единого живого существа, ни единого слабого зеленого роста, ни звука. Здесь была лишь смерть.
В виски Киирис вонзилась знакомая пульсация, от желания прикоснуться к тому, что само просилось в ладони, пальцы свело судорогой. А когда впереди показался знакомый белесый холм, голова едва не раскололась на куски от хлынувших внутрь голосов. Крики отчаяния, громки плач и вопли ужаса: многоголосье людей сплелось с голосами рухнувших с небес мейритов. При жизни они были так же далеки друг от друга, как небо и земля, но смерь уравняла всех своей беспощадной мерой.
— Это жестоко даже для тебя, — пробормотала Киирис, когда Дэйн помог ей спешиться.
