По зову полной Луны (СИ) - Ковалёв Максим (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Воздух пропитался запахом карлов. Их немытых грязных тел, их вшивых волос, прелых шкур их одежд. А древни пахли смолой, но тоже неприятной, какой-то горькой… Душно, душно дышать. Лето пришло без весны… Безразличные деревянные лица смотрят на окружённых, на словленных. О чём-то они думают…
Лишь Штрауб и лучшие десятки сохраняют выдержку. Им довелось повидать разного, и в здешних лесах в том числе. Сотники взывают к спокойствию. Их не слушают. Все следят за малейшим движением громил. Стена древней неподвижна. Нет выхода из капкана, потому люди тоже неподвижны. Они держат строй, единственное, что ещё могут делать. Они ждут, что будет дальше.
И никто не замечает мерцания нагрудных медальонов. Впрочем, чтобы это сейчас изменило?
Карлам надоело ждать первыми.
Сначала один недомерок, за ним второй, третий, четвёртый, проворно семеня короткими ногами, выбегают вперёд громил, натягивают свои луки и стреляют в людское скопление. Грубые стрелы летят в толпу. Три из них вонзается в поднятые щиты или ломается о брони. Но не все. Заржала обезумевшая от боли лошадь. Рванулась, сбрасывая седока, понеслась, не глядя, вперёд, но бежать некуда, и она устремилась по кругу прогалины. Сидящие на великанских ветвях карлы залюлюкали, разом приходя в бурное оживление, посылая в неё всё новые стрелы. И вот лошадь оступилась и повалилась. И все это видели.
Продолжая люлюкать и залихватски посвистывать, карлы выбегали вперёд, всё больше карлов и всё дальше вперёд от своих древесных союзников, вскидывая луки для второго залпа.
Людская масса качнулась на месте, приходя в движение.
Крикнули. Кто-то что-то крикнул. Ему ответили. Ещё и ещё. И вот уже поднялась целый шквал, заржали лошади, зазвенело железо. Толпа всадников заколыхалась. Крики нарастали. Никто не желал становиться смирной овцой на бойне.
До чего же душно.
Положение раскалилось до грани общего срыва. Ещё лишь один выстрел, одно вызывающее действие…
Громила-разрушитель, похожий на старую узловатую сосну, весь покрытый буграми и растущими на нём грибами-трутовиками, выступил из великанского строя. Палящее солнце заливало прогалину, его лучи подчёркивали каждую трещину коры, каждый извращённо подражающий людскому облику изгиб несуразного древесного тела.
И как же воняло шкурами. И кислым лошадиным потом.
Древень утробно заворчал, замахиваясь лапой-ветвью.
— О, Господи! — взвился чей-то молодой голос. — Они всех нас поубивают!
Этот вопль окончательно прорвал «плотину».
Лошади вздыбились, подстёгнутые разом одуревшими всадниками, и слепо устремились бежать. План, подразумевавший приведение врага в смятение плотным залпом из стрел и горшков с горящим маслом, как то отрабатывалось на учениях, так и остался лишь планом. Время на его осуществление вышло.
Неподвижность рождала обессиливающий страх.
В движении была надежда.
Надрывно запел боевой рог, хотя команды на то не давалось. Щиты убраны или попусту брошены, освобождая руки для топоров и мечей. Срываясь в галоп, поток всадников грохочущей оравой понёсся на стену громил.
В мгновение всё смешалось. Жажда жизни и животный страх. Кровь ударила в головы, разум померк, вытесненный глубинными инстинктами, теми, что в минуты предельной опасности гонят спасаться бегством, а если это невозможно, то бросают прямиком на врага. Тогда только и остаётся мчаться вперёд, ища для себя исхода в круговерти битвы. Исхода в спасении или гибели.
Одурманенных боевым угаром всадников не остановить. И даже то обстоятельство, что вышедший из строя древень сделал это лишь для того, чтобы одним махом разметать «зарвавшихся» карлов, уже ничего не могло изменить. Хрупкое равновесие разлетелось тысячей звенящих осколков. Огонь схватки полыхнул, опаляя всех и вся.
А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Слов нет, лишь звериные рёв — твой и того, кто рядом, впереди, с боков, позади; лишь скачка и смертельная буря; лишь грохот копыт и вопли нелюди, вновь нарушившие покой лесного царства.
УРРРРРРРРУУУУУУУУУУУУУУУУ!!!
Вот и великаны издали свой боевой клич. Ну, теперь держись.
Видя, что пресечь бравшую разгон скачку уже ни в его, ни в чьих-либо силах, Шрам принял единственное возможное решение.
— За мной! На прорыв! — заорал командор и наподдал своему жеребцу, заставляя того в три прыжка вырваться на остриё образующегося клина атаки. Конь господина Аргуста шёл следом.
Вопреки царящему вокруг хаосу, приказ Шрама достиг слуха подчинённых. Вначале ближних десятков, а там и всех прочих. Повинуясь заложенным в них рефлексам (заложенным, как оказалось, не хуже тех самых, коренных, что определят сама природа), всадники потянулись за своим командующим.
Разрозненное движение приобретало общее направление.
Пространства для совершения манёвров не имелось. Мешали росшие то тут, то там деревца, да и размеры самой прогалины хоть и были приличны, не годились для верховых перегруппировок. Выбрать место для схватки на свой вкус им никто не предоставил.
Дорогу Шраму преградила пара громил, придвинувшихся ближе друг к другу и растопыривших в стороны лапы, полностью перекрыв тем проход меж собой. Зато появились пусть узкие, но просветы между ними и соседними великанами!
Поток всадников на скаку разделялся на два рукава, надеясь с боков обогнуть преграду.
Казалось, стрелять на ходу и в такой сутолоке невозможно, но в громил полетели давно припасённые стрелы и даже несколько масленых снарядов. На груди того из Разрушителей, чьи действия вызвали срыв, расцвёл жаркий огненный бутон. Кто-то из стрелков бросил в великана бутылёк алхимического зелья мэтра Кроули! Из-за спин всадников ударила несмелая молния. Ставший её целью громила пошатнулся, его левая лапа повисла дымящейся оглоблей, но и только. Опасность промахнуться и попасть в своих, сводила усилия магов почти на нет. Правда, соприкоснувшись с разлившимся маслом, небесный огонь запалил его, и на великане загорелось весёлое пламя, обещавшее древню те ещё радости.
Чёрный жирный дым, а в нём силящиеся сбить его неуклюжие лапы.
Сшиблись!
Встающие на дыбы лошади. Грохот и ржание. Просветы между древнями узки, за раз проедут лишь двое. А сзади напирают. Безумная толчея перед носом великанов. К месту сшибки потянулись ближние древни. Просветы смыкаются. Прорыву суждено захлебнуться, едва начавшись. Да и могло ли быть иначе? Из окружения удалось вырваться едва ли двум десяткам, ещё сколько-то просачиваются под самыми лапами у громил. Остальные вынуждены отпрянуть назад… Падают лошади. Их затаптывают свои же вместе с наездниками. Полыхнул ещё чей-то бутылёк, но теперь окатив огнём самого всадника, — то ли тот замешкался, окропляя огненным зельем снаряд с маслом, а скорее, кто-то толкнул его в сутолоке. Горящий человек рухнул наземь. От пламенного всполоха шарахнулись кто куда.
Громилы размахивают лапами, сбивают и опрокидывают. Они уже выстроились столь близко, что в зазоры меж ними не протиснуться более ни конному, ни пешему. Всё, проход закрыт.
Шрам и Аргуст оказались в самой гуще. Выбраться им не повезло, а отступить назад возможности их лишили задние ряды. Пришлось играть со смертью, лавируя у ног великанов, тщась избежать их загребущих лап и найти свободный выезд. Всадники слишком сблизились и теперь не могут развернуться. Орут, бесполезно машут мечами и топорами. Скрежет железа соударяющегося с деревом. В давке воют собаки, лошади ржут и кусают друг друга.
Прорваться пытались ещё в ряде мест, но и там успех был не лучшим. Людской поток, запруженный и остановленный, пытался разъехаться вдоль строя громил — слишком медленно, неслаженно, — оставаясь при этом отличной мишенью.
Карлы не упустили момента.
Их стрелы бьют в брони, чиркают о шлемы, но то одна, то другая находят прорезь забрала или уязвимое место выше поножей и в подмышках. Лошади, кроме попон, ничем не защищены вовсе. Укрывшись за великанами и на их ветвях, недомерки ведут оттуда беспрепятственную стрельбу. Лишь единицы их: наиболее глупые или самые отчаянные не пожелали отступать (или попросту не успели) перед скачущей кавалькадой. Таких сразу смели, втоптав в землю копытами. Капля в море, что ничего не решает.
