Торг с мертвецами, часть 1 (СИ) - Баринова Марина Вячеславовна (читать книги онлайн бесплатно регистрация TXT) 📗
Он брел, рассеянно блуждая взглядом по краю тропы, что обрывалась крутым спуском. Такой без должной сноровки не осилить — бухнешься в воду и будешь барахтаться, пока течение не унесет к нормальному берегу.
— Хмм…
Эбнер остановился, заметив что-то блестящее на берегу, и подобрался ближе, силясь разглядеть предмет.
— Кажется, одна из монет, которые, как Сепп утверждал, наемник выбросил, когда понял, что его раскусили.
Сам Каланча эти монеты видел лишь мельком, когда один из солдат собирал их, ползая по склону, — не до того тогда было. Но сейчас, именно когда взгляд зацепился за монету, сердце Эбнера екнуло и зуд в голове усилился.
— Давай-ка мы тебя достанем, красавица. — Забыв о пыли и камнях, он опустился на колени, ухватился за край скалы и попытался достать монету. Не вышло. Даже с его длинными руками достать не получалось. Он спустился ниже — нащупал ногой каменный выступ, показавшийся ему более-менее надежным, осторожно перенес вес и попробовал дотянуться до блестящего кругляша.
Он поднял глаза на стену и увидел место, где застали врасплох наемника — тот выступ старой каменной стены казался почти обжитым. Значит, это было логово паренька. Следовало отправить людей из тех, кто половчее, посмотреть, нет ли там других сюрпризов. Но сначала он должен был достать монету.
— Ну же… Давай… — Каланча тянулся изо всех сил, аж мышцы заболели. — Есть!
Он схватил металлический кругляш, крепко сжал в кулаке и полез назад к тропе. Выбравшись, он привалился к стене, давая членам отдых, и принялся разглядывать находку. Мгновением позже Эбнер расхохотался так громко, что со стены свесился дежуривший гвардеец.
— Чего ржешь, мужик? Людям мешаешь!
— Позови-ка сюда Ганса из Канцелярии, — выкрикнул он. — Скажи, Эбнер Каланча зовет.
— Ой… мастер Фалберт, простите, — стушевался гвардеец. — Сию минуту позовем!
Эбнер продолжал трястись от хохота и крутил монету в руках, подбрасывал, ловил, пробовал на зуб и снова смеялся.
— Вот же идиоты безграмотные, — чуть не плача, стонал он. — А ведь наемник-то был прав. Ох и дурни…
Он снова подбросил монету, ловко поймал и раскрыл ладонь. На серебряном кругляше красовался профиль Ламонта Эккехарда с надписью на антике, а на обратной стороне красовался герб Эккехардов.
— Монеты отчеканили в Эклузуме, и здесь они точно не будут в ходу, пока самозванного короля не коронуют по всем правилам. — Каланча снова хихикнул, в глубине души радуясь тому, что парнишка оказался прав: испытывал почти отеческую привязанность к смышленым юнцам. — Какой же наемник, особенно если он умеет читать и считать, примет плату такими неудобными монетами?
Со стены свесилась светлая голова Ганса:
— Звали, мастер Фалберт? — крикнул он.
— А то! — усмехнулся Каланча. — Взгляните-ка на монеты, что мы здесь собрали, еще раз….
5.6 Эксенгор
— Хранитель милостивый! — восхищенно выдохнул брат Фастред. — Вот он какой, знаменитый Эксенгор. Воистину никогда не видывал ничего подобного.
— Значит, вождь Магнус не солгал, брат мой. Действительно, уникальное место.
Брат Аристид наградил спутника безмятежной улыбкой и шагнул вперед. Фастред помедлил, снял шлем, последовал за патроном и вновь застыл, не веря своим глазам. Они стояли на вершине поросшей сотней разнообразных мхов скалы и завороженно взирали на священный для всех рундов город.
Все здесь было Фастреду непривычно, и он не мог избавиться от ощущения, будто эта земля еще окончательно не решила, какой облик хочет принять. Древние округлившиейся от времени камни лежали на берегах совсем молодых рек. Плоская как поднос долина простиралась почти до самого горизонта и на севере упиралась в массивную горную цепь. Заснеженные вершины этих гор были так высоки, что прятались в облаках. Сама же земля с такой высоты напоминала чудной ковер, сотканный рикенаарской затейницей: лесов здесь почти не было, зато вволю росли мхи, травы и низкие кустарники. На склонах редких холмов расположился знакомый всем хайглигландцам вереск, скалы обильно поросли камнеломкой, чьи желтые цветки ярко контрастировали со стальными небесами. На топких берегах рек и озер вовсю хозяйничала водяника с крупными, словно бусины, темными ягодами.
Кое-где над землями витал горячий пар, а в некоторых озерах и вовсе был кипяток. Пару раз хайлигландцы испугались до дрожи, когда внезапно земля разверзлась, и из нее вылетали столбы горячей воды. Правда, рунды, быстро успокоили союзников и объяснили, что в этих землях подобные явления встречаются нередко. Больше всех такой воде обрадовались прачки.
На лугах паслись стада овец и мохнатые низкорослые лошадки — таких Фастред нигде прежде не встречал и решил, что они водятся лишь в этих краях. Пастухов почти не было, и за скотом пристально следили столь же мохнатые собаки, огромные и спокойные.
Но по-настоящему Фастреда удивили местные дома: наполовину утопленные в землю и с крышей из дерна. Внутри таких жилищ было сразу несколько помещений. В самом большом зале помещали очаг, и это место служило для сбора всей семьи. В том же доме отводили место и для домашнего скота, ибо погода в этих краях не баловала, а животным требовалось тепло. Вообще рунды показались Фастреду практичным народом и, вопреки их репутации в Хайлигланде, вполне сговорчивым. В глубине души монах радовался тому, что отправился в этот поход: такое путешествие многое расставило по местам и на многое открыло людям глаза. Некоторые подружились, иные даже заинтересовались верой в Хранителя, но интерес этот покамест был робким и быстро улетучился, стоило союзным войскам подойти к Эксенгору. И все же Фастред лелеял надежду показать хотя бы одному из них свет Пути.
— Кто и зачем создал столь удивительное место? — прошептал Фастред, не отрывая глаз от вереницы спускавшихся к городским стенам воинов.
— Боги наших предков, — ответил ему женский голос. Монах вздрогнул от неожиданности и резко обернулся.
Аристида не было — наверняка поспешил присоединиться к королю, чтобы не пропустить встречу двух государей. И там же полагалось быть леди Истерд, или, как ее здесь величали, Истерд Магнусдуоттир. Однако дочь вождя была здесь.
— Не помешаю? — спросила она и, не дожидаясь ответа, присела на большой валун.
— Нет. Я все равно собирался уходить.
В обществе этой молодой воительницы Фастред чувствовал себя неуютно. Было в ней что-то таинственное, какая-то тревожная загадка на дне пронзительных зеленых глаз. Истерд всегда держалась с царственным достоинством, даже когда они с королем Грегором вместе упражнялись с топорами. Она улыбалась, старательно учила язык и обычаи Хайлигланда, одевалась по новой моде, даже внимала речам церковников, но… Во всем этом была какая-то червоточина, но Фастред не находил подходящих слов и доказательств, что с этой девой было что-то не так.
— Боги создали это место, монах, — проговорила Истерд, устремив взор на город. — Это было в те времена, когда боги еще ходили по этой земле и жили среди людей. Что-то на этой земле привлекло их, и они решили что место сие будет священным для всех. Но чтобы создать его, пришлось перекроить землю. Говорят, боги перестарались, и земля, хоть и подчинилась их воле, но до сих пор возмущается и плюется горячей водой.
— Я заметил, что иногда земля под ногами дрожит и ходит ходуном.
— Ага. Это место и правда особенное, монах. Мир изменился, народ изменился, даже речь наша поменялась с тех древних времен. Боги ушли, северяне давно разделились на рундов и мецев, все разбрелись, успели повоевать с вагранийцами и проиграть… А Фадир, — Истерд указала на гору, что одиноко высилась над окутанной паром долиной. — Фадир, гора-отец, на которой боги некогда жили, вечна. А рядом — Норнфья, гора-мать. Эксенгор построили жрецы и те, кто слышал голоса богов. Именно здесь мы к ним ближе всего. И место это чтут все племена. А ты слышишь своего бога, монах?
Фастред поежился под пристальным взглядом рундской девы.
