Танец Арлекина - Арден Том Дэвид Рэйн (бесплатные серии книг .txt) 📗
Эти люди избраны из самых благородных героев войн, имевших место в течение последних циклов. Лорд Бараль, разбивший красномундирников на юге страны, станет главнокомандующим в Варби и Голлуче. Мидлексион станет графом Тонионским. Лорд Микэн, освободитель Рэкса, вернется в столицу Зензана. Принц-электор Джераль, адмирал лорд Крэль, генерал лорд Горголь — все они будут вознаграждены подобающим образом. И еще, ах да, конечно, Оливиан… — Архимаксимат сделал небольшую паузу. — Оливиан Тарли Вильдроп, герой осады Ириона, вернется в провинцию, где его имя будет овеяно славой во веки веков. Тебе что-нибудь известно о командоре Вильдропе, Эй?
Вопрос не был особо трудным: всякий в Агондоне что-то да слышал о герое осады Ириона, который теперь пребывал в такой невероятной немилости… Было несколько случаев, когда Эй Фиваль пылко осуждал Вильдропа в разговорах, призванных рассеять послеобеденную скуку. В разговорах всегда выходило, что Вильдроп — человек неплохой. Однако Эй Фиваль был неглуп. Архимаксимат назвал Вильдропа «героем». Он произнес слово «слава».
Это явно была какая-то проверка.
— Оливиан Тарли Вильдроп — великий человек, — сказал Эй Фиваль. — Я бы даже сказал, что он один из величайший людей в Эджландии. Он родился в простой семье, но словно ястреб вырвался из своей среды и взлетел к высотам военного искусства, став одним из самых отважных воинов нашего времени. Если бы не он, разве мы избавили бы от богопротивного правления красномундирников? Нет. Если бы не он, разве разбили бы мы окончательно последний оплот вианийцев? Смешно даже спрашивать об этом. Сейчас он старик, и нашлись бы такие, кто стал бы выискивать промахи в его карьере, но Вильдроп так долго служил короне, что промахи неизбежны. Однако я уверен, что он все еще способен на многое, да и заслужил не меньше.
Архимаксимат просто лучился довольством.
— Вот я и подумал, что ты, Фиваль, тот самый человек, который способен воздать Вильдропу по заслугам.
Эй Фиваль вежливо улыбнулся:
— Архимаксимат?
А теперь капеллан, находившийся так далеко от Агондона, шарил рукой по сиденью — искал трутницу. Пора было снова зажечь масляную лампу и прочесть очередные главы из книги «Служанка? Нет, госпожа!».
Капеллан думал о том, что нашлись бы такие, кто впал бы в отчаяние, получив такое назначение, как он.
Но не таков был Эй Фиваль.
Фитиль вспыхнул. Лампа разгорелась, освещая золотое тиснение томиков «Агондонского издательства» на подвесной полочке. И вдруг Фиваль припомнил, как когда-то давным-давно он слышал сплетню насчет того, кто на самом деле скрывался под псевдонимом загадочной «мисс Р».
Но это, конечно, была самая обычная сплетня.
ГЛАВА 39
ЦВЕТУЩИЙ ДОМИК
— Неправильно свернули. Вот что случилось в последний раз. Все просто на самом деле. Надо было налево, а я пошла направо. Или наоборот — надо было направо, а я пошла налево?
Джем остановился в тенистой аллее.
— Тетя? Вы знаете дорогу?
— Ну конечно, знаю, Джем! — рассмеялась Умбекка. — Разве я могла забыть дорогу к Цветущему Домику?
Прошло несколько дней, а вместе с ними прошла тревога, что теплому сезону — конец. Солнечные лучи заливали аллею. В руке Умбекка держала корзинку. Все было как обычно, было решено вторично попробовать добраться до Цветущего Домика.
Вот и поворот налево, а не направо.
— А тигр… — пробормотал Джем.
Казалось, Умбекка ничего не боится.
— В стародавние времена… — начала она беспечно.
— Это когда вы, тетя, были молоды?
— Нет, милый, это было очень давно, когда меня еще не было на свете. В те времена правил отец нашего короля. Тогда лесные тигры свободно разгуливали по долинам и крестьяне их очень боялись.
— Как змея Сассороха?
— Ну, нет, все-таки, пожалуй, не так, как Сассороха. Но тигры драли коз и кур и даже маленьких детишек, что уходили в лес.
Джем поежился.
— А потом что стало с лесными тиграми, тетя?
Глаза у Умбекки были маленькие, но сейчас сверкали, словно угольки, а голос звучал таинственно и глуховато.
— Потом была Большая Охота!
Умбекка шагнула к юноше. Джем чуть не вскрикнул.
— Старый герцог — отец нынешнего герцога, поклялся, что очистит долины от «полосатых злодеев». Со всего Тарна съехались охотники. Охота продолжалась целый цикл, каждый из сезонов.
Джем попытался представить себе, как это происходило, и испытал странную смесь чувств — восторг и ужас. Бедные тигры! Джем как воочию видел стаю гончих псов, слышал их заливистый лай, слышал топот копыт сотен коней, несущихся по лесу.
Умбекка заговорила тихо, нараспев:
— Но всегда болтали, будто бы один тигр уцелел — что он живет и живет и никогда не умрет. Эти истории мы слышали, когда… о, так давно, когда мы с Руанной были самыми простыми девочками… — Тут Умбекка вдруг громко, неприязненно рассмеялась и сказала нечто такое, чего раньше не говорила никогда: — Что я за глупости болтаю.
Джем смутился. Это уже как-то не было похоже на игру.
— А этот старик… — попробовал Джем возобновить разговор чуть погодя.
В ответ он мог бы выслушать историю о жутком грехопадении, о безумце, который вырывает у детей печень и жарит на угольях в лесу. Порой жуткий старик стучит в окна в спальни к детям.
Но Джем не очень-то в этот рассказ поверил бы.
Умбекка умолкла.
— Этот злой старик… — погромче сказал Джем.
— Злой, Джем? — немного рассеянно отозвалась Умбекка. Солнечные лучи сегодня били сквозь листву как-то особенно резко, и тени лежали на светлом песке дорожки, словно черное клеймо. — Грубый, — продолжала Умбекка. — Глупый человек. Он просто старый отшельник. Когда-то он жил в деревне. А потом ушел в лес. Мне до него никакого дела нет, он меня совершенно не интересует…
— Тетя, но вы же говорили…
Они дошагали до следующего поворота — свернули на этот раз направо, а не налево. Джему, глядящему в спину тетки, показалось, что толстуха зашагала быстрее. И тут юноша увидел, что корзинка, которую несла Умбекка, вовсе не тяжела.
Положительно все сегодня, все было не так, как раньше.
— Тетя!
— Смотри, Джем. Вот мы и пришли!
Цветущий Домик возник перед ними неожиданно — как будто взял да и вырос среди деревьев. На заросшей тропинке.
Во всем остальном домик тоже оказался удивительным. Джем представлял себе домик маленькой одноэтажной хижиной из грубых саманных кирпичей, стены которого сплошь поросли плющом. А перед глазами юноши предстало высокое, внушительных размеров здание с большими окнами, закрытыми ставнями.
К тому же дом оказался крепким.
От аккуратно стриженой лужайки домик отделяла плетеная изгородь, вдоль которой тянулись безукоризненно подрезанные колючие кусты. Усыпанная гравием дорожка вела к двери с начищенным до блеска медным дверным молотком. Оконные рамы, увитые жимолостью, тонкая струйка дыма из печной трубы.
Тетя Джема взяла молоток и постучала.
— Тетя, — предпринял Джем очередную попытку.
Он остался на дорожке и с любопытством разглядывал дом. Озаренный ярким солнцем, он непостижимым образом напоминал узорчатый пряник.
Дверь отворилась так быстро, что можно было подумать, что по ту ее сторону только и ждали, когда постучат. На пороге стояла женщина в темном платье — старушка, сгорбленная, вся в морщинах. Поверх платья у нее был надет фартук.
Вот только она была намного чище и аккуратнее, чем Нирри.
Морщинки сложились в некое подобие улыбки. Джем не слишком уверенно, нахмурив брови, последовал за тетей к дому. И вошел в чистенькую прихожую.
Проведя гостей в дом, хозяйка откашлялась и проговорила:
— Госпожа Ренч. Мэм. Господин Джемэни.
В маленькой гостиной вся обстановка была такова, что Джем почувствовал себя неловко. Цветастые обои, стулья, обитые ситцем, узорчатые тарелки в буфете со стеклянными дверцами… А у окна на стуле с прямой спинкой сидела худая и очень бледная женщина. Она наклонила голову и поприветствовала Умбекку.
