Отступник - Сальваторе Роберт Энтони (лучшие книги онлайн txt) 📗

В конце одного из занятий он рискнул спросить:

– А где же наш маг?

Явно выразив взглядом неодобрение вмешательством брата, Дайнин ответил:

– Мазой с нами не пойдет.

Он знал, что и остальные разделяют интерес, проявленный Дзиртом, а отвлекаться в столь напряженное время было непозволительно.

– Магик постановил, что маги не должны выходить на поверхность, – объяснил мастер Хатч'нет. – Мазой Ган'етт будет ждать вашего возвращения в городе.

Конечно, это большая потеря для вас, ведь Мазой много раз доказывал свое мастерство. Но не бойтесь, с вами пойдет духовное лицо из Арак-Тинилита.

– А как насчет…. – начал было Дзирт, перекрывая одобрительный шепот остальных членов отряда.

Дайнин оборвал брата, мгновенно поняв, о чем тот хотел спросить:

– Пантера принадлежит Мазою. Она остается здесь.

– Я мог бы поговорить с Мазоем, – взмолился Дзирт.

Твердый взгляд Дайнина ответил лучше всяких слов. Обращаясь ко всей группе, он сказал, заставив шепот смолкнуть:

– Наша тактика на поверхности будет совсем другой. Поверхность – это большое пространство, а не замкнутый лабиринт петляющих туннелей. Поскольку наши враги рассеяны, нашей задачей будет окружить их, чтобы собрать вместе. Он в упор посмотрел на младшего брата:

– Нам не нужен будет головной дозор, и в таком столкновении пантера принесет только беспокойство, а не пользу.

Дзирту пришлось удовольствоваться этим ответом. Спорить было бесполезно, даже если бы ему удалось уговорить Мазоя отдать пантеру, в чем он в глубине души сомневался. Пришлось изгнать из сердца и мыслей свои желания и заставить себя прислушаться к словам брата. Ему предстояло величайшее в его молодой жизни свершение, и ожидала величайшая опасность.

В последние два дня, когда план битвы был детально разработан, Дзирт находился в состоянии все нарастающего волнения. От переполнявшей его нервной энергии ладони были мокрыми от пота, а глаза светились решимостью.

Несмотря на разочарование по поводу Гвенвивар, Дзирт не мог подавить кипевшее в нем возбуждение. Он всегда жаждал именно такого приключения, ведь оно могло дать ответ на мучившие его вопросы о своем народе. Там, наверху, в огромном незнакомом мире, обитали наземные эльфы, невидимый кошмар, ставший общим врагом, а значит, общей заботой всех дровов. Дзирт сумеет снискать славу в бою, достойно отомстив самому ненавистному врагу своего народа. До сих пор он всегда сражался по необходимости: в учебных боях или против глупых чудовищ, появлявшихся чересчур близко от жилья.

Теперь он встретится с другим врагом. Теперь все его выпады и удары будут продиктованы более сильными чувствами: им будут руководить честь его народа, его доблесть, решимость отомстить угнетателям. Дзирт должен был верить в это.

В ночь накануне выступления, лежа на походной кровати, молодой эльф проделал над собой несколько медленных движений саблями.

– На этот раз, – громким шепотом обратился он к своим любимым клинкам, восхищаясь их замысловатым танцем, впечатляющим даже на такой скорости, – на этот раз ваш звон будет звучать как гимн справедливости!

Он положил сабли сбоку от кровати и повернулся, стараясь уснуть.

– На этот раз, – повторил он, сжав зубы и решительно сверкнув глазами.

Что выражали эти заявления – веру или надежду? Когда сомнения впервые закрались к нему в душу, он поспешил подавить их, не имея времени для бесплодных вопросов и размышлений. Он прогнал прочь мысли о возможном разочаровании, которому не было места в сердце война-дрова.

Для Дайнина же, с любопытством глядевшего на Дзирта из темного коридора, эти слова прозвучали так, словно младший брат старался убедить самого себя в правоте своих слов.

Четырнадцать членов патрульной группы пробирались по запутанным туннелям и громадным пещерам, внезапно открывавшимся перед ними. Бесшумно ступая в своих волшебных сапогах, почти невидимые под плащами пивафви, они переговаривались только с помощью языка жестов. По большей части наклон почвы едва ощущался, хотя временами группе приходилось карабкаться вверх по скалистым расщелинам, с каждым шагом приближаясь к цели. Они пересекали границы территорий, где обитали чудовища или другие расы, однако ненавистные гномы и даже дергарские дворфы предусмотрительно не высовывались из укрытий. Мало кто в Подземье стал бы намеренно преграждать путь отряду вооруженных дровов.

К концу недели все члены группы почувствовали изменения в окружающей среде. Для обитателей поверхности глубина все еще показалась бы давящей, но темные эльфы привыкли к тысячам тысяч тонн камня, нависших над их головами. С каждым поворотом им все сильнее чудилось, что каменный потолок вот-вот исчезнет, растворится, поглощенный бесконечностью поверхностного мира.

Над ними пролетали ветерки – не те пахнущие серой горячие ветры, поднимающиеся с магмой из недр земли, а влажные ветры, наполненные сотнями неведомых дровам ароматов. Наверху было время весны (впрочем, темным эльфам, не знавшим смены времен года, этого было не понять), и воздух был напоен запахами расцветающих цветов и лопающихся почек деревьев. Очарованный этими пьянящими ароматами, Дзирт был вынужден вновь и вновь напоминать себе, что место, к которому они приближаются, порочное и опасное. Возможно, рассуждал он, эти запахи – просто дьявольское наваждение, приманка для неискушенных созданий, завлекающая их в смертоносные объятия внешнего мира.

Жрица из Арак-Тинилита, сопровождавшая патрульную группу, подошла к стене и стала приникать глазом к каждой щели.

– Эта подойдет, – сказала она некоторое время спустя, произнесла заклинание, обостряющее зрение, и опять приникла к крохотной щелочке шириной не больше пальца.

– Как мы пролезем сквозь это? – жестами спросил один из членов группы у другого.

Дайнин заметил это и сердитым взглядом прекратил безмолвные переговоры.

– Наверху день, – объявила жрица. – Придется подождать здесь.

– И сколько же ждать? – спросил Дайнин, зная, что теперь, когда заветная цель так близка, его патруль буквально рвется в битву.