Врата Птолемея - Страуд Джонатан (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— Я так понимаю, вы старые знакомые, — сказал мистер Мейкпис, пряча кинжал под сюртук. — Вам, несомненно, найдётся о чём поговорить. Я не стану унижать вас, Джон, мелочными угрозами, но позвольте дать вам один совет, — сказал он, оглянувшись уже с лестничной площадки. — Не пытайтесь умереть, как эта бедная юная Китти — мне ещё так много нужно вам показать!

И ушёл. Натаниэль стоял, глядя на тело на полу. Внизу, в жуткой тишине, нарушаемой только шарканьем ног и возбужденной болтовней демонов, проворно уводили и уносили все британское правительство.

Часть 4

Пролог

Александрия, 124 г. до н. э.

Времена в Египте были опасные. С юга, из-за порогов, прокрадывались дикари и предавали мечу приграничные города. Племена бедуинов сеяли смятение среди торговых караванов, следовавших вдоль границ пустыни. На море кораблям досаждали пираты-берберы. Советники царя настаивали на том, чтобы призвать на помощь чужеземцев, однако царь был стар, горд и осторожен, а потому не соглашался.

В запоздалой попытке задобрить недругов при дворе Птолемей предложил к их услугам свои таланты. То есть меня, как он не преминул мне сообщить.

— Ты уж извини меня за такое унижение, — говорил он, сидя со мной на крыше в ночь накануне моего отбытия. — При всем моём уважении к Аффе и Пенренутету, самый могущественный из моих слуг всё-таки ты, дорогой мой Рехит. Я уверен, что ты способен творить чудеса во славу нашего народа. Выполняй приказы военачальников, а когда нужно — действуй по своему усмотрению. Прости меня за все те трудности, которые тебе доведётся пережить, но в конечном счете это пойдёт на пользу и тебе тоже. Если удача не отвернётся от нас, твои труды заставят моих родичей отвязаться от меня и позволят мне спокойно завершить свои исследования.

Я пребывал в облике благородного пустынного льва, и мой рык звучал достаточно гулко и грозно.

— Ты не представляешь себе всей низости людских сердец. Твой кузен не успокоится, пока ты не будешь мёртв. За каждым твоим движением следят шпионы: сегодня утром я отловил в твоей ванной двух жреческих бесов. Я с ними побеседовал. Короче, в определённом смысле можно сказать, что теперь они служат тебе.

Мальчик кивнул.

— Приятно слышать.

Лев сыто рыгнул.

— Ну да, они щедро поделились своей сущностью, чтобы укрепить мою. Не делай такое лицо. В нашем мире мы всё равно все едины, я ж тебе говорил.

Как обычно, одного упоминания об Ином Месте оказалось достаточно: глаза моего хозяина вспыхнули, лицо сделалось мечтательным и задумчивым.

— Рехит, друг мой, — сказал он, — ты многое мне рассказывал, но я хочу узнать ещё больше. Думаю, нескольких недель работы будет достаточно. Аффе приходилось общаться с шаманами далеких земель, он рассказывает мне об их техниках владения собственным телом. И когда ты вернешься… Ладно, там поглядим.

Львиный хвост ритмично постукивал по камням крыши.

— Лучше бы ты сосредоточился на опасностях этого мира. Твой кузен…

— Не бойся, Пенренутет станет охранять меня, пока тебя не будет. А сейчас — смотри, на маяке зажигают огонь. Флот отчаливает. Тебе пора.

Вслед за тем для меня наступило время великих трудов, и с хозяином я долго не виделся. Я отплыл с египетским флотом, отправленным против пиратов, и участвовал в решающей битве у берберского побережья [81]. Потом отправился с войсками в фиванскую пустыню, где мы устроили бедуинам засаду и захватили множество заложников. На обратном пути нам пришлось выдержать стычку с отрядом джиннов с головами шакалов, которых мы еле одолели [82].

Не задерживаясь на отдых, я отправился на юг и присоединился к основным частям царской армии, посланной, чтобы отомстить горцам верхнего Нила. Эта кампания тянулась почти два месяца и завершилась бесславной битвой при порогах. В этом бою я в одиночку сражался с двумя десятками фолиотов на краю пропасти над пенящимся водопадом. Потери были велики, однако же победа осталась за нами, и в тех краях воцарился мир [83].

Я пережил немало испытаний, но сущность моя была крепка, так что я был не в обиде. По правде говоря, исследования моего хозяина — его стремление установить равенство между джиннами и людьми — что-то во мне затронули, несмотря на весь мой скептицизм. Я уже смел надеяться, что это не пустая затея. И всё равно я боялся за Птолемея. Он был совершенно не от мира сего, он просто не замечал грозящих ему опасностей.

Однажды ночью, в то время, когда мы пребывали в горах, в моём шатре возник пузырь. В полупрозрачной поверхности отразилось лицо Птолемея, размытое и далекое.

— Приветствую тебя, Рехит. Я слышал, вас можно поздравить? До города дошли вести о ваших успехах.

Я поклонился.

— И как, твоему кузену полегчало?

Мой хозяин, похоже, вздохнул.

— Увы, люди утверждают, будто это моя победа. И сколько я ни возражаю, именно моё имя выкрикивают с крыш. Кузен недоволен.

— И неудивительно. Тебе следует… А что это у тебя на подбородке? Ссадина какая-то…

— Да так, ничего. Это в меня лучник на улице выстрелил. Но Пенренутет оттолкнул меня в сторону, так что всё в порядке.

— Я возвращаюсь.

— Погоди! Мне нужна ещё неделя, чтобы завершить мой труд. Возвращайся через семь дней. А пока можешь отправляться куда хочешь.

Я уставился на него во все глаза.

— Что, правда?

— Ну, ты же всё время стонешь о том, как хозяева ограничивают твою свободу. Вот тебе и возможность побыть свободным. Думаю, ты сумеешь ещё немного вытерпеть ту боль, которую тебе причиняет пребывание на Земле. Делай что хочешь. Через семь дней увидимся.

Пузырь превратился в пар и исчез.

Это предложение было настолько неожиданным, что в течение нескольких минут я мог только бесцельно блуждать по шатру, поправляя подушки и рассматривая собственное отражение в полированной бронзовой утвари. И тут до меня окончательно дошел смысл его слов. Я вышел из шатра, бросил прощальный взгляд на лагерь и с торжествующим криком взмыл в воздух.

Прошло семь дней. Я возвратился в Александрию. Мой хозяин стоял в своем кабинете, в одной белой тунике, без сандалий. Лицо у него осунулось, вокруг глаз от усталости появились серые круги, но меня он встретил со всегдашним энтузиазмом.

— Как раз вовремя! — воскликнул он. — И как тебе мир?

— Мир широк и прекрасен, хотя, пожалуй, в нем многовато воды. На востоке горы вздымаются до самых звезд, на юге земли не видно под кронами лесов. Устройство Земли чрезвычайно многообразно — мне будет над чем поразмыслить.

— Надо будет и мне когда-нибудь всё это повидать… Ну а люди? Что ты скажешь о них?

— Люди появляются разрозненными пятнами, как прыщи на заду. Похоже, большинство из них обходится без магии.

— Твои наблюдения весьма глубокомысленны, — усмехнулся Птолемей. — А теперь моя очередь!

Он провел меня к двери в уединенное внутреннее помещение. На полу там был нанесен большой, во всю комнату, круг, исписанный иероглифами и рунами. Рядом с кругом на полу лежали травы, амулеты, вороха папирусов и груды восковых табличек, исписанные почерком моего хозяина. Он устало улыбнулся мне.

— Ну как?

Я деловито осматривал преграды и словесные цепочки пентакля.

— Ничего особенного. Довольно стандартная схема.

— Знаю, Рехит. Я пробовал всяческие сложные усовершенствования, усиления и наговоры, но всё это казалось каким-то неправильным. И тут мне пришло в голову: ведь все наши обычные способы предохранения предназначены для того, чтобы ограничивать свободу передвижения — ну, знаешь, чтобы джинны не могли вырваться наружу и нам ничто не угрожало. А мне-то нужно как раз противоположное: я хочу иметь возможность свободно передвигаться. И чтобы, если я сделаю вот так, — он нарочно стер ногой часть начертанной кошенилью линии круга, — это позволило бы моему духу вырваться наружу. Через эту маленькую дырочку. А тело моё останется здесь. Я нахмурился.