Время рокировок (СИ) - Васильев Андрей (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Китти появилась минуты через три, веселая и жизнерадостная.
— Сват?! — ее хитрое кошачье личико как бы говорило: «Привет!» и «Что от меня требуется?».
— Значит так, — поманил я ее к себе. — Догонишь этого Мокара, он наверняка далеко не ушел, где-то рядом с крепостью бродит, а то и просто на холме сидит, о жизни думает. Не думаю, что у такого слизняка надолго запала хватит, он все, что ему бог отмерил, тут, на площади оставил. Так вот — догонишь его и исполнишь. Не дело, чтобы он к тем же степнякам попал. Что-то этот говнюк видел, что-то слышал, что-то знает. Поняла меня? И без особой жалости работай, режь его так, чтобы он понял, что умирает.
— Будет выполнено, — мурлыкнула Китти и немедленно удалилась.
— Джебе, — негромко позвал я.
— Сват? — как всегда, мой ординарец был поблизости. Он, возможно, и сам не знал, что ординарец, но о чем-то таком, несомненно, подозревал.
— Присмотри за ней, глянь, как она отработает этого засранца, — попросил я его. — Как быстро его найдет, как именно убьет — сразу или помучает? Если вовсе спасует — подчисть концы сам. И не светись, она тебя увидеть не должна.
— А её? — уточнил Джебе — Ну, если она не сможет его убить? Или не захочет?
— Ничего с ней не делай, — помедлив пару секунд, ответил я. — Зачем? Не всем дано убивать. Просто отправим ее в факторию, табак растить. Хотя, думаю, все нормально будет, тогда в лесу, когда мы их с поляны выводили, она все чисто сделала. Помнишь, мы парочку ненужных ребятишек зачищали, ну, когда её приятели ещё сдулись и не смогли вдвоем одному доходяге глотку перерезать? А она — запросто. Но ты все равно проследи. И вот еще что — сюда не возвращайся, потом иди к дебаркадеру, я к тому времени уже буду там.
— Я в курсе, — невозмутимо ответил Джебе и тоже исчез в темноте ночи, которая начиналась сразу за площадью, ярко освещенной костром.
А веселье продолжалось своим ходом. Люди смеялись, радуясь теплу огня, незамысловатой еде и компании друг друга, всем этим простым, по сути, вещам, которые были за века совершенно забыты человечеством. Человечество предпочло им тонкую кухню и элитное публичное одиночество, считая, что таким образом оно добралось до самых-самых вершин совершенства.
Но стоило только ему все потерять, как оказалось, что именно эта простота и есть подлинная истина, а все остальное не более чем придумки двух-трех рафинированных людей не от мира сего.
Свое слово я сдержал — рассказал кое-что о Новом Вавилоне, не вдаваясь, впрочем, в детали, после же уступил слово Одесситу, который просто-таки рвался поведать всем о том, что видел и делал.
Лишнего он сболтнуть не мог, поскольку толком ничего не знал, да и к тому, что знал, он наверняка от себя добавит столько, что никто не разберет — где тут правда, а где враки.
А еще через полчаса я тихо и незаметно, в сопровождении Азиза, Насти и Голда, покинул площадь, как это сделали до меня почти четыре с лишним десятка человек. По одному, по двое они отходили в сторонку, а после шли на берег, туда, где на волне качался «Василек» и где потихоньку тоже разгорался огонь, у которого мелькали темные тени.
Глава восемнадцатая
Мы пришли к этому костру последними, как и планировалось. Идея, которая вертелась у меня в голове давно, окончательно оформилась незадолго до заката, но все, что задумалось, было реализовано быстро и точно, Жека расстарался. Костер, ночь и узкий круг людей вокруг него. Здесь были только «волки», «волчата» и их наставники. И больше — никого. Ну, может, только Настя выбивалась из этого ряда.
— Все здесь? — спросил я у Наемника. — Никого не забыл?
— Да, — ответил он. — Кроме разве тех, кто в Новом Вавилоне остался, сам понимаешь. Из караулов всех снял, заменил гражданскими из тех, кто половчее.
Джебе и Китти были здесь, я их заметил почти сразу. Джебе коротко кивнул, значит, прошла Китти проверку. Вот и славно.
— Хорошо, — одобрил я и шагнул к костру. — Рад видеть вас всех, братья и сестры. То, что я задумал, можно было бы сделать и там, в крепости, на глазах у всех остальных. Это было бы торжественно, с аплодисментами и всем таким, но я не хочу, чтобы этот ритуал видели все. Нет, они тоже все наши, они члены семьи, но то, что будет происходить здесь, предназначено только для вас. Вам не нужны аплодисменты и крики «молодец». Вы — воины, ваше дело воевать, умирать, возрождаться и снова воевать. В этом деле нет пафоса, и оно не требует чьего-то одобрения, это ваша судьба, которую вы выбрали сами. Сегодня тот из вас, кто не уверен в том, что он сделал правильный выбор, имеет возможность отказаться от этой судьбы. Его никто не осудит, он просто может встать и пойти вон туда, на утес, где веселятся те, кто вручил вам свои жизни. Но это — последний раз, когда можно что-то изменить, больше такой возможности у вас не будет. Теперь вы — братство воинов, и каждый из вас должен точно знать, что его спина прикрыта другом, который не дрогнет в самый лихой час. И тот, кто стоит перед вами, должен быть уверен в том же. У вас есть минута, думайте.
Никто не встал, и никто не ушел.
— Не сомневался, — коротко прокомментировал это я. — Итак, вы все еще «волчата». Нет, кого-то из вас я уже называю «волком», но все это только слова. Как отличить одних от других? И чем одни отличаются от других?
Я повернулся к Насте и посмотрел на нее. Она кивнула и показала мне связку кожаных шнурков с амулетами, которые болтались на них.
Кузнецы в Новом Вавилоне были отменные — за полтора часа они изготовили мне сотню незамысловатых амулетов. Каждый из них представлял собой круг, в котором находилось изображение некоего существа, как кузнецы утверждали — волка. Снизу к кругу была приделана небольшая пластина, на которую можно было нанести текст.
— Каждый из тех, кто сегодня станет «волком», получит такой амулет. Это будет только его амулет, отныне и навсегда, — громко и отчетливо сказал я. — Если «волк» погибнет — этот амулет непременно заберут его братья, и он будет ждать его в Сватбурге, до тех пор, пока погибшего не отыщут. А его непременно отыщут, вам ли это не знать.
— Точно, — сказал кто-то, вроде бы Флай.
— «Волк» — это воин, — продолжил я. — Его задача — защищать и оберегать. Его судьба — война и бой, я уже про это говорил. «Волчата» — его младшие братья, он для них наставник и пример для подражания. Все что он знает, он должен отдать им. Не помыкать, не унижать, а наставлять и учить. И именно «волки» будут решать — кто из «волчат» уже может стать «волком», а кому надо еще подучиться. И в случае, если кто-то из вашего братства опозорит себя, то именно «волки» будут судить — жить этому человеку или умереть.
— А ты? — спросил Тор. — Твое слово — оно разве не последнее?
— У меня есть право слова, — подтвердил я. — Но если все «волки» будут единодушны, то я не стану им мешать. У Насти, Наемника, Жеки, Азиза и Марики тоже есть право слова, у кого-то только как у наставников, у кого-то как еще и у членов совета семьи, но при этом оно не является решающим, оно — рекомендательное. Ваши внутренние дела — это ваши внутренние дела. Внешние — да, есть командиры, есть приказы, которые вы должны выполнять, но внутренние… Вы братство — и только вам судить ваших братьев.
Ух, как у них блестели глаза! Я же говорил — романтика — великое дело. Ночь, костер, амулеты — все как надо. И ощущение единения. Людям, особенно сильным, такое всегда по душе.
— И еще одно, прежде чем «волчата» станут «волками», — обвел я глазами ребят у костра. — Да, вы теперь каста. Вы — особенные. Но это не значит, что вы должны с презрением смотреть на всех остальных. На тех, кто пашет землю, разводит пчел и выращивает виноград. И они, и вы — одна семья. Вы существуете, чтобы их защищать. Не будет их — и что делать вам? Помните, — не люди для вас — вы для людей. Ясно?
— Да, — донесся до меня ответ.
— Итак, — я протянул руку к Насте, и та положила в нее первый шнурок с увесистым амулетом. — Джебе.