Колдовской камень - Джеймс Лэйна Дин (читать книги без TXT) 📗

— И что?

— Это все, что ты можешь сказать?

— Успокойся, возьми себя в руки. Сначала он принес вино мне.

— Ты знал, что оно отравлено?

— Знал. Только я не догадался, что он сделает после того, как я снова отверг его подарок.

— Подарок? Снова? Что это значит, Дэрин? Я не понимаю?

— Ну, это не совсем подарок. Если быть точным, то это было что-то вроде взятки.

— За что? И почему?

Дэрин на мгновение замялся.

— Если ты не пил вина, откуда ты узнал про яд?

— Диггер упросил дать ему немного. Я точил меч.

— Говорящая крыса?

— Он был вечно голоден и всюду совал свой нос. И вот теперь он умер. Но ты не ответил мне. Чего добивался от тебя Сезран?

— Не думай о нем плохо, Гэйлон. Он пошел на это только потому, что боится тебя.

— Почему боится? И почему ты не ответил на мой вопрос?

Искалеченная рука Дэрина шевельнулась, и он коснулся ею руки юноши.

— Пора. Ты заслуживаешь знать правду. Незадолго до смерти твой отец доверил мне некий меч, который я должен был передать тебе, когда ты взойдешь на трон.

— Кингслэйер, — произнес Гэйлон.

— Ты знаешь об этом?

— Немного. В «Книге Камней» есть один отрывок, в котором упоминается о Наследии Орима. Кингслэйер был вручен Рыжим Королям и передавался ими от отца к сыну на протяжении столетий. Отец никогда не упоминал о нем, и я решил, что это просто одна из легенд.

— Этот меч существует. Я держал его в руках, я чувствовал его мощь.

— А какое отношение все это имеет к Сезрану?

— Он боится, что оружие попадет в твои руки. Это он когда-то сделал его и считает своим по праву.

Гэйлон кивнул:

— Тогда пусть забирает. Мне не нужно ни капли его могущества.

— Ты не знаешь, что говоришь.

— Этот меч обратился против своего хозяина и убил его, Дэрин. Это Кингслэйер — Убийца Королей.

— Орим был плохим королем?

— Нет. Припомни свои уроки, учитель. В летописях говорится, что Орим был вполне сносным владыкой, может быть, чересчур самолюбивым? но только до тех пор, пока этот меч не попал к нему в руки. Под его влиянием Орим превратился в тирана и убийцу.

— Хорошо, хорошо, но тебе ни к чему повторять его ошибки. Признаю, что сначала я думал, что будет лучше, если ты никогда не узнаешь о мече, однако в борьбе с Фейдиром это может оказаться твоей единственной возможностью вернуть трон короля Рейса.

Гэйлон покачал головой, и Дэрин сказал довольно резко:

— Гэйлон, твой отец хотел, чтобы ты получил Кингслэйер.

— У моего отца не было Колдовского Камня. Он не мог знать? — Гэйлон вдруг улыбнулся. — Он принадлежит Сезрану. Я видел, как он работает, Дэрин. Если у этого сурового старика и есть в этой жизни какая-то радость, так это когда он раздувает свой горн и берет в руки молот. Он уже дал мне в руки меч. Пусть Кингслэйер останется ему. Я думаю, что так будет лучше всего.

— Ради своего отца, Гэйлон, хотя бы возьми меч в руки? хотя бы один раз.

— Нет. Иногда мне не удается справиться с теми силами, которыми я уже обладаю. Не отягощай меня лишним грузом.

— Я спрятал меч перед отъездом из Каслкипа. Позволь мне хотя бы сказать тебе, где он находится.

— Я не хочу этого знать. Не надо говорить мне об этом. Скажи лучше Сезрану — пусть забирает его? — Принц помолчал и добавил:

— В одном ты прав: мне пора вернуться в замок. У меня никогда не будет силы больше, чем теперь, и я должен попробовать вернуть себе корону. Пойдешь ли ты со мной?

Герцог откинулся на подушку и закрыл глаза.

— Нет, — вымолвил он с трудом.

— Я так и думал, — Гэйлон глубоко вздохнул. — С моей стороны было глупо пытаться удерживать тебя, Дэрин. Теперь я это понял. Это твоя жизнь. Я освобождаю тебя от всех обязанностей и обещаний, которые ты дал отцу. Ты сделал для меня все, что мог.

Внезапный спазм стиснул его горло, и принц хрипло сказал:

— Мне будет очень тебя не хватать, друг.

И, на мгновение прижавшись губами к изувеченной руке Дэрина, принц выбежал из комнаты.

Дэрин ничего не успел сказать юноше. Его глаза были закрыты, но из-под ресниц выступила слеза и, скользнув по виску, исчезла в спутанных волосах за ухом герцога.

Гэйлон вернулся в свою спальню, и она показалась ему унылой и пустой. Огонь медленно умирал в очаге. Юноша взял чашу с остатками отравленного вина и вылил его на угли. Затем он сложил из дров невысокий погребальный костер, слегка раздвинув золу. Поверх дров он положил тельце Диггера, действуя осторожно, как будто боялся его разбудить. Один взгляд — и дрова вспыхнули. Некоторое время Гэйлон бездумно смотрел в огонь. Потом, когда тонкие дрова прогорели, он положил в огонь несколько толстых поленьев и начал собирать вещи.

У него было их очень немного, и довольно скоро сборы были закончены.

Лютню Дэрина он оставил на крышке сундука. Он решил не брать ее с собой. По-прежнему ни о чем не думая, он уселся на койку и смотрел, как потрескивающее пламя превращает поленья в прах.

— Ну вот, я здесь, — ядовито сказал Люсьен Фейдиру, появляясь на пороге.

— Какое важное дело заставило тебя поднять короля с постели в такой поздний час?

Было далеко за полночь, и Люсьен чувствовал себя усталым. Фейдир оставил его одного решать вопросы государственного управления, и заседание Совета затянулось надолго. Пустые споры и перебранка советников утомили Люсьена сверх всякой меры, но он был слишком возбужден, чтобы легко заснуть. В покои дяди он пошел неохотно и теперь стоял на толстом ковре, все еще одетый в тот же самый официальный костюм, в котором он председательствовал на Совете. Он не успел даже раздеться, даже тонкая золотая корона все еще была у него на голове, хотя и несколько набекрень. Впрочем, ее было не слишком хорошо видно в его всклокоченных светлых волосах.

Фейдир, сидя за столом, повернулся на его голос. Его веки чуть заметно дрогнули, скрывая лихорадочный блеск темных глаз.

— Расслабься, племянник, — сказал он.

Это не был приказ, хотя в звучном баритоне Фейдира и проскользнули повелительные нотки. Взяв со стола кувшин с вином, он наполнил два серебряных кубка и протянул один Люсьену.

Люсьен не то усмехнулся, не то пожаловался:

— Пожалуйста, не надо, дядя. Я слишком давно знаю тебя, чтобы попасться на эту удочку.

Фейдир довольно рассмеялся и поставил кубок на стол.

— Я только забочусь о твоем благополучии. Сегодня тебе пришлось немало потрудиться. Ты устал? ты очень устал?

— Прекрати! — Люсьен топнул ногой. — Только попробуй сделать это еще раз, и я уйду.

— Клянусь богами, Люсьен, ты иногда бываешь невыносимым! С тобой невозможно иметь дело.

— Я получил достойное воспитание, — парировал Люсьен. Когда Фейдир снова засмеялся, молодой король спросил:

— Чего ты хочешь, дядя? Меня ждет постель?

— Пустая и холодная, — закончил за него Фейдир.

Люсьен повернулся и пошел к дверям.

— Гэйлон Рейссон жив, так же как и Дэрин Госни, — бросил Фейдир ему в спину, и Люсьен остановился на полушаге. Посланник откинулся на спинку кресла. — Похоже, что ты не сумел их прикончить, — присовокупил Фейдир беспечным тоном.

Король повернулся к нему лицом:

— Это невозможно!

— И тем не менее это так.

— Но где они скрывались все эти годы?

— Судя по всему, они нашли убежище у одного мага, который в затворничестве живет на побережье, на расстоянии меньше месяца пути от Каслкипа. Один из наших солдат случайно забрел в рыбацкую деревушку на берегу и узнал обо всем этом.

— Подумать только, что все это время они были так близко! Немедленно позови сюда этого своего Нанкуса. Я сам поведу свою армию и закончу дело, которое начал.

Фейдир приподнял руку.

— Не так быстро, племянник. Я знаю этого мага. Он очень силен, и ты не сможешь тронуть их и пальцем, пока оба находятся под защитой этого колдуна.

На мгновение ему показалось, что Люсьен готов выйти из себя, однако король с годами возмужал настолько, что научился справляться со своими чувствами. Фейдир с удовольствием наблюдал, как ярость Люсьена трансформируется в расчетливую и безжалостную силу.