Правила возвышения - Коу Дэвид (читать книги без TXT) 📗
Ни свет ни заря Джедрек продолжил преследование, чувствуя себя полководцем, который вывел свое войско на поле боя. В лесу он мог выследить любого зверя или человека, а поскольку он вырос в Великом Анейранском лесу, то мог двигаться по лесной местности довольно быстро. Даже спустя два дня он с легкостью опознавал оставленные кирси следы: отпечатки лошадиных копыт на лесной тропе, сломанные ветки и примятые листья там, где отдыхала и кормилась лошадь, круг свежевыжженной земли, где путешественник разводил костер, чтобы приготовить еду и согреться ночью. Джедрек даже нашел на земле рядом с кострищем несколько белых волос — длинные и тонкие, они явно принадлежали кирси. Похоже, предсказатель не опасался преследования или был слишком беспечен. Так или иначе, он оставлял за собой отчетливые следы, которые ближе к вечеру стали еще и свежими.
Кирси опережал Джедрека самое большее на полдня. Джедрек мог нагнать предсказателя завтра — и убить еще до восхода лун.
При этой мысли у Джедрека заныло под ложечкой. Он попытался сказать себе, что всегда испытывает нечто подобное перед убийством, но хорошо понимал, что дело не в этом. Бросив недоеденный кусок вяленого мяса в тень, сгустившуюся вокруг маленького костра, Джедрек прислонился спиной к стволу могучего дуба и вытащил из ножен кинжал, который купил в Торалде почти два года назад. С тех пор он часто им пользовался, но санбирийский клинок по-прежнему блестел, как зеркало, в свете костра и на вид был совершенно новым.
Да, действительно, он еще ни разу не убивал кирси, хотя и сам не понимал, зачем признался в этом женщине, которая послала его за Гринсой. Об этом не знал даже Кадел. Задания, связанные с кирси, Кадел всегда выполнял сам, поскольку лучше владел кинжалом и всю трудную работу брал на себя. Это было одним из условий их соглашения, и Джедрек никогда его не оспаривал. Но Кадел удивился бы, узнав правду. С другой стороны, он, возможно, понял бы Джедрека. Одно дело — выследить кирси. И совсем другое — убить одного из беловолосых волшебников.
Джедрек не любил нападать на человека со спины, подкравшись сзади. Так поступали трусы. Но в данном случае, подумал он, пробуя большим пальцем лезвие кинжала, у него нет выбора.
«Он простой предсказатель, — сказала женщина. — Он ничем не отличается от людей, которых ты убивал».
Да, верно. Но что, если кирси уже знает о намерениях Джедрека? Что, если он все прозрел в видении, во сне или еще каким-нибудь образом? Что тогда?
— Все равно он обыкновенный человек, — вслух сказал Джедрек. — Возможно, он вооружен кинжалом или даже мечом. Но все равно он обыкновенный человек — и к тому же слабый.
Однако сомнения не проходили. Несмотря на заверения женщины и успокоительные слова, которые он сам себе говорил, сидя у костра, Джедрек не мог не понимать, что любой кирси, даже не наделенный выдающимися магическими способностями, представляет огромную опасность.
«Убей его быстро, ударом в спину. Лучше быть трусом, чем трупом».
Эта мысль показалась ему не хуже любой другой, которая помогла бы заснуть. Джедрек убрал кинжал обратно в ножны и положил на землю рядом с собой, прежде чем закрыть глаза. Но он заснул не сразу, а когда наконец погрузился в сон, ему привиделись странные образы кирси, совершавших разные магические действа.
Джедрек проснулся еще до восхода солнца, пробужденный последним сном. Ночная мгла в лесу еще только начинала редеть, и где-то вдали кричала одинокая сойка, голос которой отдавался жутковатым эхом в неподвижных ветвях над головой. От большинства видений, явившихся ему во сне, у Джедрека остались лишь смутные, тревожные впечатления. Но последний сон он помнил до боли отчетливо. Он находился здесь, в лесу, окутанном тьмой. Перед ним стояла женщина-кирси, на ладони которой горел огонь, как в ту ночь, когда она пришла к нему в комнату. Он завороженно смотрел на нее, будучи не в состоянии пошевелиться или вымолвить хоть слово, — скованный, как он понял, некой магической силой; а она подступила к нему, улыбаясь, не сводя с него светлых глаз, ярко блестевших в свете огня. Она подняла руку над головой, и внезапно язычок пламени изменил форму и превратился в огненный кинжал, который она вонзила ему в грудь.
Джедрек встал и потянулся, распрямляя затекшие руки, потом потопал ногами. Его одежда и волосы были влажными, да и воздух казался слишком холодным для месяца Элинеды. Он знал, что надо съесть что-нибудь, но все еще ощущал спазм в желудке и кислый привкус во рту. Джедрек нагнулся, поднял кинжал, засунул его за пояс, а затем вскочил на лошадь.
На миг у него возникло острое желание отказаться от преследования. Он не был предсказателем, и его сны не могли предвещать будущее. Но все же последний сон казался Джедреку дурным предзнаменованием. Теперь уже не имело значения, что он находился в лесу или что он так быстро нагнал кирси. Азарт охотника, идущего по следу жертвы, бесследно исчез. Еще вчера он сравнивал себя с полководцем, стоящим на пороге великой победы. А сейчас чувствовал себя скорее пехотинцем, который идет навстречу неизбежной смерти.
Но Кадел нуждался в помощи, хотя и не знал о намерениях предсказателя. Если кирси удастся спасти сына Керга, все дело пойдет прахом и они потеряют свои деньги. Именно поэтому Джедрек остался на ярмарке: чтобы убедиться, что никто не последует за Каделом. Именно этого Кадел всегда ожидал от Джедрека: чтобы он прикрывал его спину, устранял непредвиденные помехи. Кадел наверняка уже находился в Анейре и ожидал, что товарищ присоединится к нему. Похоже, путь в Анейру пролегал через Кентигерн. Отбросив прочь все сомнения, Джедрек ударил коня пятками по бокам и продолжил преследование.
Он вышел на след кирси почти сразу. Незадолго до полудня — раньше, чем он рассчитывал, — Джедрек наткнулся на кучку золы, оставшуюся от костра, который мужчина разводил предыдущей ночью. Потом на протяжении всего дня он заставлял себя ехать помедленнее, так как не хотел настигнуть предсказателя раньше, чем соберется с духом. Но следы, оставляемые Гринсой, становились все свежее, и Джедрек уже со страхом ожидал появления кирси за очередным поворотом. Ближе к вечеру, случайно спугнув выводок куропаток, скрывавшийся в зарослях, он едва не закричал.
Тогда Джедрек остановился и спрыгнул с коня, чтобы перевести дыхание и справиться с сердцебиением. Он чувствовал, что предсказатель близко, хотя не знал, может ли сейчас доверять своему чутью. В конце концов он решил положиться на свой внутренний голос. Лучше было ошибиться в этом предположении, чем столкнуться с кирси слишком рано и выдать свои намерения.
Когда на лес начали спускаться сумерки, Джедрек продолжил путь. Он привязал лошадь к дереву и пошел пешком. До сих пор Гринса все время держался тропы, сворачивая в сторону только для того, чтобы сделать привал; и Джедрек надеялся, что и дальше кирси будет следовать этому правилу. Наступила ночь, и распознавать следы стало труднее, но Джедрек продолжал идти по тропе в уверенности, что она приведет к предсказателю. Спустя какое-то время он осознал, что сжимает в руке кинжал, хотя не помнил, как вынимал его из ножен. Кадел посмеялся бы над ним, вооружившимся для схватки с лесными призраками, но ощущение гладкой деревянной рукоятки в ладони успокаивало, и Джедрек держал кинжал наготове, продолжая путь сквозь ночную мглу.
Наконец, когда над деревьями поднялась Панья, озарив мягким светом листья над головой, Джедрек заметил впереди оранжевый свет костра. На мгновение он застыл на месте; сердце бешено заколотилось у него в груди и кровь застучала в висках.
«Он тебя не видит. Будь спокоен, осторожен — и он твой». То голос Кадела прозвучал в его сознании и, подобно зажатому в руке кинжалу, придал уверенности.
Он крадучись пошел вперед, по возможности дольше держась тропы, а потом свернул в сторону, скрывшись в древесной тени. Кирси сидел с дальней стороны костра, и Джедреку пришлось описать большой круг, чтобы неслышно подкрасться к нему сзади. Дул легкий ветерок, и все прочие слабые звуки терялись в шелесте листвы, но все же ему потребовалось довольно много времени, чтобы приблизиться к жертве медленными, осторожными шагами, стараясь не наступать на сухие листья и сучья.
