День Диссонанса - Фостер Алан Дин (первая книга txt) 📗
– Любая емкость с медицинским препаратом должна быть запечатана, – ответил Джон-Том. – Будь эта хреновина опасна, Клотагорб строго-настрого запретил бы ее открывать.
Еще один поворот – и колпачок отделился, сделав продолжение спора бессмысленным.
Юноша посмотрел на содержимое, затем приблизил контейнер к носу и понюхал.
– Ну? – Дрома разбирало любопытство. – Что это, по-твоему?
Единорог не дождался ответа. Нахмурясь, Джон-Том перевернул цилиндрик и высыпал на ладонь несколько таблеток. Озадаченно посмотрел на них и, прежде чем кто-то успел воспрепятствовать, лизнул. И посидел в задумчивости несколько мгновений, причмокивая.
Внезапно с его лицом произошла жуткая, драматическая перемена. Глаза выпучились, а рот скривился в гримасе ненависти. Он вскочил и дрожащей рукой до белизны в суставах стиснул пластик.
– Взбесился! – оступаясь, Глупость попятилась к деревьям. – В него вселился демон!
– Нет! – прорычал сквозь зубы Джон-Том. – Нет.
Гримаса ненависти уступила место опустошенности. Он замахнулся, чтобы швырнуть контейнер и драгоценные таблетки в лесную чащу, но в последний миг передумал. Раскрыв ладонь и вновь опустив глаза на лекарство, юноша зловеще улыбнулся.
– Нет. Мы их донесем. Донесем и предъявим Клотагорбу. Пусть видит, ради чего мы пересекли полмира и раз десять побывали на волоске от смерти. – Он перевел взгляд на испуганных спутников. – Это лекарство. Оно его вылечит. Обязательно. А после, когда он избавится от слабости и болей, я удавлю его голыми руками!
– Джон-Том, что-то я тебя не пойму. Если это то самое снадобье, почему ты хасстхоился?
– Почему расстроился? Я тебе скажу, почему расстроился. – Он потряс перед тигрицей контейнером. – Это ацетилсалициловая кислота, вот почему я расстроился! – Внезапно гнев его испарился, и он тяжело присел на поваленное дерево. – Как же я сразу не догадался? Как?
Попытка Маджа выговорить запредельное словцо закончилась позорной неудачей.
– Чувак, ты это к тому, что чертова отрава тебе знакома?
– Знакома? – Джон-Том поднял на выдра усталый взгляд. – Мадж, ты помнишь, как я появился в этом мире?
– Еще бы, кореш. Тот денек непросто вычеркнуть из памяти. Я чуть не раскидал твои потроха по всей цветочной лужайке.
– Помнишь, во что я был одет?
Выдр скривился, вспоминая.
– В тесную такую рубашонку и дурацкие штаны.
– Джинсы, Мадж, джинсы. Когда черепаха ненароком перенесла меня в этот мир, при мне были кое-какие вещицы. Часы… правда, они не работали – батарейки сели.
– В смысле – чары выдохлись?
– Об этом давай потом, ладно? Часы, зажигалка, несколько ключей в металлической коробочке, и еще коробочка… Примерно вот такая. – Он очертил в воздухе прямоугольник. – В ней были полезные мелочи, я носил их с собой на всякий пожарный. Таблетки «пепто-бисмол» от расстройства желудка, штучки две лейкопластыря, несколько синих таблеток – их предназначение в столь разнородной компании лучше не обсуждать. И еще – белые. Мадж, ты помнишь белые таблетки?
Выдр отрицательно покачал головой.
– Кореш, неужто я стал бы рыться в твоем личном барахле? – На самом деле ему просто помешали открыть обе коробочки.
– Те таблетки, Мадж, ничем не отличаются от этих. – Джон-Том неподвижно смотрел на пузырек. – Ацетилсалициловая кислота. Аспирин. Старый заурядный повседневный аспирин.
– Мне думается, в этих кхаях он не такой уж повседневный, – заметила Розарык.
– Слышь, приятель, – успокаивающе произнес Мадж, – ну, откуда старикашке было знать, что ты таскаешь эту гадость в заднем кармане? Это досадное недоразумение, только и всего. Он честный.
– Ты так считаешь? Клотагорб знает все!
– Тогда на кой ляд ему посылать нас на край света, если у него в доме уже есть лекарство?
– Чтобы проверить меня. Испытать мою верность. Он меня прочит в наследники – на тот случай, если не сумеет отправить домой, – и хочет убедиться, что я не уроню его репутации. Вот и выдумывает для меня экзамены.
– Ты намекаешь, – осторожно проговорил Мадж, – что с самого начала этот чертовски опасный поход не имел смысла? Что мы могли бы прекрасно обойтись без великих подвигов, спокойненько выпивая, как приличествует цивилизованным существам, под сенью Колоколесья?
Джон-Том печально кивнул.
– Боюсь, ты абсолютно прав.
Реакция Маджа застала Джон-Тома врасплох – он-то ожидал по меньшей мере вспышки ярости. Вместо этого выдр схватился за живот, согнулся и повалился на землю, где принялся неистово кататься под раскаты дикого хохота. Чуть позже кроны деревьев содрогнулись от заливистого ржания Дрома. Поддалась истерии и Розарык, хотя она, конечно, вела себя куда пристойнее.
– Чего вы ржете, идиоты? Неужели забыли, как в этом походе мы с полдюжины раз едва не угробились?
Почему-то эта реплика подействовала на спутников Джон-Тома, как щекотка.
Только один из его друзей не смеялся. Шею юноши обвили мягкие руки, и две еще более мягкие округлости опустились к нему на колени.
– Я понимаю, Джон-Том. Мне тебя очень жалко. Обещаю никогда над тобой не смеяться.
Он попытался высвободиться, но не тут-то было – девушка успела угнездиться на его коленях и сцепить пальцы в замок.
– Глупость! – Он поерзал. – Я же предупреждал: между нами ничего не будет. Во-первых, у меня уже есть дама, а во-вторых, ты слишком молода.
Она вложила в улыбку все свое обаяние.
– Но она на том краю света, а я с каждым днем все старше. Если дашь хоть полшансика, я все сделаю, чтобы тебе понравиться.
Единорог лежал на спине и слабо сучил ногами, а из глаз Маджа текли слезы. Джон-Том снова и снова пытался согнать девушку, но терпел фиаско; поскольку его руки всякий раз натыкались на опасные выпуклости.
Выдр, с чьих усов свисали слезинки, а под глазами блестели влажные полосы, посмотрел на приятеля.
– Ну, че, чаропевец? Как ты теперь из этого выколдуешься?
Мадж ощутил легкий толчок в спину – оказывается, к нему вплотную подполз единорог.
– Знаешь, выдр, хоть ты и невеличка, у тебя уйма других достоинств. Я не прочь проводить тебя до дома. Это даст нам возможность получше узнать друг друга. Говорят, было бы желание, а возможность найдется. – Дром положил голову на ляжки Маджа.
У того от ужаса расширились зрачки, и пришел черед хохотать Джон-Тому.
