Завещание предков (СИ) - Стрелков Владислав Валентинович (читаем книги TXT) 📗

— А ловко ты, Володимир Иванович, братьев Борзовых увалял, ловко. Хоть и по виду не силён кажешься.

Он красноречиво посмотрел, как уводят за терем идущих на полусогнутых ногах близнецов. Ну да, каждый из них здоровей меня минимум в полтора раза. Кстати, Демьян, когда окрепнет и заматереет, станет таким же. Это я, получается, двух Демьянов увалял. А Дорофей Семенович махнул рукой и сказал:

— Ну да ладно, пойдёмте, бояре, князь ждёт.

Угу, натешился князюшка зрелищем, а теперь и поговорить захотел. А мне, после своих идиотских кульбитов, спасу нет как спать захотелось, и страшно заныли растянутые мышцы. В следующий раз, блин, дам сразу в торец драчунам. Вот был бы тут наш спец по рукопашке, Боровой Геннадий Сергеич, просто увалял бы всех и не упарился, а мне до его мастерства, как до Китая на карачках.

Только мне почему-то кажется, что испытания не закончились. На кой это надо? Ладно, посмотрим, как дальше дела пойдут, а там решим, что делать.

Вошли в терем. В большой светлице, где мы сидели, ожидая приёма, стало гораздо светлей. Это прибавилось свечей, вместе с ними прибавилось смрада. И из чего их тут делают? Ладно, потерпим, тем более, что на это остальные никакого внимания не обращают. Тут дверь рядом с «неудобным» креслом открылась, и к нам вышел князь. Так, стоп, не понял? Вышедшему к нам на вид лет двадцать. Это не князь. Сын? Который? Их у Юрия Всеволодовича, вроде как, трое было.

Парень подошел к деду Матвею и, улыбнувшись, сказал:

— Ну, здравствуй, дядька Матвей. Давно я тебя не видел.

— Да, Владимир Юрьевич, почитай пять годин не виделись.

Так, понятно, это младший из братьев. Интересно где сам Великий князь? И почему тут только младший сын? Он что, как в сказках, самый умный, или наоборот? Ага, пришел непонятный боярин с дружиной, пусть младший со мной разбирается, не жалко, а сам укатил в стольный град. Он его и в Москве за себя оставит, где княжич в плен и попадёт.

А они, тем временем, обнялись и Кубин, улыбаясь, показал на нас:

— Вот познакомься, Владимир Юрьевич, это бояре Николай и Михаил Варнавины, боярин Бедата Иван Григорьевич.

Каждому названному боярину княжич кивал, те в ответ отбивали поклон чуть ли не до пола. Я в ряду бояр стоял последний. Кубин и княжич подошли ко мне.

— Позволь представить тебе, Владимир Юрьевич, боярина Владимира Ивановича Велесова. Родного, гм, дядю Бориса Владимировича.

Княжич кивнул мне, не сводя глаз. И я поклонился «а-ля самурай», так же, не отрывая взгляда от парня. Вот так, как равный. Будь на месте Владимира Юрьевича его отец, Великий князь, поклонился бы так же. Княжич улыбнулся уголком рта и спросил:

— Скажи как есть, для чего тебе дружина, боярин?

Парень смотрел серьёзно, не мигая.

— Долго пояснять придётся, Владимир Юрьевич. Хотел с Великим князем об этом поговорить, да придётся, видно, подождать. Стол нужен, да чтоб не мешал никто.

Парень кивнул:

— Добре. Пройдёмте, бояре, в светлицу мою, а тут нам брячину соберут покамест.

В дверь за креслом прошли все, кроме братьев Варнавиных. Дед Матвей что-то шепнул им и они, поклонившись княжичу, ушли. Светлица княжича была немногим меньше той, откуда пришли. Тут имелся и большой стол. Я кивнул деду Матвею, и он поставил на стол тот ларец, в котором у нас хранились записи и наша карта. Пока Кубин доставал карту, я спросил парня:

— Скажи, Владимир Юрьевич, а где великий князь?

— Во Владимир уехал, по делам. Мне велел тебя встретить. Если с тобой вопрос благополучно разрешу, то даст мне на кормление Москву.

Понятно, как я и думал. Рейтинг великого князя упал ещё на один пункт, а его сына, наоборот, поднялся. Расстелили карту, увидев которую, княжич, подняв брови, удивленно сказал:

— Дивно сие. Видел я такое уже, только гораздо меньше и на коже нарисовано.

Владимир Юрьевич склонился над картой и, сразу нашел на карте Нижний Новгород. Потом, проводя пальцем по синим линиям рек, стал читать названия крепостниц и городов.

— Я так мыслю это Ока.

— Да, Владимир Юрьевич.

Парень остановил палец у Рязани, а дед Матвей сказал:

— Вот сюда, монголы, нанесут первый удар.

Княжич поднял голову:

— Рязанское княжество имеет большую дружину и крепкие стены крепости. Князь Юрий Игоревич весьма умелый вой.

Его прервал Кубин:

— Монголы придут большим числом. Девять туменов и семь минганов. Кроме них будет множество мелких ханов из покорённых народов и выставивших своих воинов как данники.

Дальше стал говорить я:

— И не надо считать их плохими воинами. Данников можно разбить легко. Но если во главе встанет монгольский начальник…

Дальше я рассказал о войске и тактике монгол. Об их вооружении и применении ими осадных орудий, и китайских инженерах при них. Владимир Юрьевич мрачно слушал не перебивая. Рассказал, что при обычном, принятом у русских построением, поражение неизбежно.

Не стал рассказывать о том, как всё произойдёт у Рязани, рассказал лишь от том, что наши города, с осадными орудиями, можно взять за неделю, не напрягаясь. Когда я закончил, он посмотрел на деда Матвея и спросил:

— Неужели это все, правда?

— Да, Волоша, правда.

Княжич задумчиво стал ходить, а Дорофей Семенович спросил:

— Так значит, первый удар поганые нанесут на Рязань? Что ж, понятно, почему. А что ты, Володимир Иванович, предлагаешь сделать?

Вот это вопрос по существу.

— Первое, это собрать наиболее подготовленных ратников в один отряд. Обеспечить хорошей бронью. Дополнительно сделать каждому вою большие щиты по типу наших…

— Это как в Хохолах пять сотен сделали?

Я кивнул, подумав: «И это им известно. Интересно, кто стучит в отряде?».

— Да, эти щиты создадут вокруг рати как бы крепость, надёжно укрыв от стрел. А в тылу поставить большие щиты, из брёвен, где могут укрыться конница и обозы. В эффективности такого метода бояре уже убедились. Иван Григорьевич может подтвердить.

Боярин Бедата кивнул:

— Верно сие.

— Что значит — эффективность, и с чем её едят?

На вопрос Дорофея Семеновича ответил княжич:

— По это по латыни, эффектиус — значит лучшее действие.

Боярин понятливо кивнул, а я продолжил:

— Согласитесь, стрелять из-за укрытия по крутящейся перед строем конницей лучше, чем под ливнем стрел. Так мы можем обороняться долго, что сбивает монгол со стратегической линии. Им придётся атаковать строй в лоб. А тут приспособы, вроде ежей, сведут на нет их атаки строя конницей. Монголам придется атаковать пешими, а там мы их и прищучим.

Дорофей Семенович сдвинул брови:

— Что за ежи такие?

Кубин тут же достал из ларца бересту с чертежом ежа и стал пояснять:

— Сделать такие легко, даже на месте. Для одного ежа достаточно три саженных кола, в полтора вершка толщиной. Колья-то вкопать зимой трудно, а вот ежи сделать можно сразу, да ещё связать между собой три-четыре, чтоб не растащили.

— Доброе решение, а, княжич?

Дорофей Семенович посмотрел на стоящего у окна Владимира Юрьевича.

Ага, вот то окно из которого за моей сольной дурью наблюдали. Болван я всё-таки, связался с новиками, проще было раз дать в торец и спокойно вернуться в светлицу, так нет, решил выпендриться. Княжич повернулся и увидел, куда я смотрю, вздохнул и произнес:

— Хочу извиниться перед тобой, Володимир Иванович. Это я послал братьев Борзовых проверить тебя на силу. Уж не терпелось глянуть на боярина-пардуса. Теперь считаю что зря. Хотя…

Сюрприз! Это кто меня пардусом назвал? Слышал, как раз, в толпе, когда народ в дружину призывали, кто-то про меня рассказывал, как в сече у Кержени бился. Угу, пардус, только без ума, одна ярость. А Владимир Юрьевич, тем временем продолжал:

— Интересно мне стало, справишься ли с силой буйной? — Чуть помолчал и, посмотрел прямо в глаза:

— Так извиняешь?

Я приложил руку к груди и слегка поклонился:

— И ты извини гостя буйного.