Волчьи тропы - Фролов Андрей (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Картинка остановилась, и люди внимательно всмотрелись в возникшее на экране существо. Крупная, размером с лошадь, двухвостая ящерица с двумя человеческими головами.
— Помните, за Искитимом? Редкий случай, думали. Да вот получилось, что не единичный.
— Ещё не сформировавшие обшей линии развития мутации означают сохранившуюся до сих пор высокую активность источника. Они все ещё так и не могут подобрать оптимальную для выживания форму. — Торбранд и Атли кивнули одновременно.
— Любим утверждает, что почти все нападавшие мутанты, кроме крупных размеров и скорости, были наделены магическими… психокинетическими способностями, что окончательно сломило волю и оборону людей. Они просто внушили им веру, что нашествию невозможно противостоять.
— И именно поэтому южанам понадобились мы?
— И наш «Фенрир»…
— Но ведь они хотят нереального! Чтобы мы, всего двадцать душ, уничтожили расплодившуюся на этих землях угрозу, истребив йотунов и их гнёзда!
— Они хотят, чтобы раумы доказали, что и этих отродьев можно убивать. Так, как это умеем делать мы. Они хотят обрести веру в себя.
— Другой в-во-вопрос, а надо ли все это самим нам?
Наступила неловкая тишина, в которой слышались лишь гудение вентиляторов на процессорах компьютера и потрескивание огня в чашах. Конунг потёр глаза.
— Я трубку свою в доме оставил. — Рёрик понимающе кивнул и достал кисет. Смакуя угловатый вопрос, Торбранд протяжно повторил слова Атли: — А надо ли все это нам самим?…
— Наши предки половину своей жизни прожили именно для того, чтобы уничтожать подобных существ и отстоять своё право на жизнь в Мидгарде, — Рёрик пожал плечами, — если требовалось, они шли убивать троллей через всю Сибирь.
— Они верили в то, чем жили, — Торбранд кивнул, принимая у ярла забитую табаком трубку, — а теперь вот и нам предстоит выяснить глубину этой веры, — чиркнул спичкой, попыхтел, раскуривая, глубоко затянулся.
— На наших собственных землях тоже х-х-хватает подобных проблем, я думаю… — Рёрик, внимательно посмотревший на отодвинувшегося Атли, вдруг вспомнил слова Игната.
— А что мы будем делать, когда, размножившись в гнёздах, эти существа придут и сюда? Если уже не пришли… — Торбранд, не поворачивая головы, искоса взглянул на ярла. — Вспомните Искитим — мы уже встречали подобное существо! Каждую зиму мы убиваем одного-двух отродьев, ранее не виданных нами; в болотах появились новые тролли, лысые и способные очень долго отсиживаться под водой. Это неизбежность, это приближается Рагнарёк. Люди идут на север, спасаются, бегут, но куда, скажите вы мне, придётся бежать нам, северянам, когда йотун придёт по снегу и постучит в нашу дверь?
— Если мы пойдём на юг, кто-то обязательно отправится к Одину, Рёрик. — Атли взял трубку у задумавшегося конунга. Сейчас обычно спокойный и неразговорчивый ярл определённо волновался: — А нам не нужны сейчас п-потери; кроме мутантов, нас окружают также и люди, готовые в любой момент воспользоваться нашей с-с-сл-слабостью!
— Но мы и живём ради войны!
— Это н-наши предки жили ради неё!
' — Раумов ведёт наша руна — вечный путь, выбранный самостоятельно!
— Вот именно! Но этот путь как раз не должен быть навязан нам со стороны!
— Вера, да? — вмешался в спор Торбранд. — Вы ведь о ней говорите? Вера в то, чем мы живём, чему приносим жертвы и с чьим именем идём в битву? Так вот дело тут даже не в ней, Рёрик был прав. Миссионеры называют это по-своему, подземники и Федералы иначе, для нас это тоже имеет свои собственные имена, но суть Зла, каким бы оно ни предстало перед людьми, всегда остаётся прежним. И тут дело даже не в глобальных вопросах религии и противостоянии разноцветных сил, речь идёт о простых, даже примитивных вещах — нашем выживании перед новыми видами, неожиданно обретающими силу…
— Хочешь спросить руны? — Рёрик невольно обернулся на капище. — Одноглазый никогда не отворачивался от наших просьб, помогая советом…
— Нет, — Торбранд встретил глаза ярла, заглянул в них, — я хочу спросить тебя. О чем ты ещё не рассказал нам, Рёрик? Что за вести принёс ты с Зеленого Мыса?
И тогда ярл рассказал. Подробно, хоть и сбивчиво, рассказал о беженцах с юга, об изуродованном посланнике существа, называющего себя Суртом, о его откровенном приглашении, об этом странном йотуне, предсказавшем встречу беженца и викинга. О поспешном возвращении, о тяжести, придавившей плечи раумов, о невесёлых мыслях, о кружащих в небе воронах. Он рассказал им о Судьбе, проглянувшей через хитросплетения дней, о причудливом узоре нитей в тканом полотне Норн. Рассказал, поспешно вдыхая терпкий дым, и замолчал надолго, целиком уйдя в себя. «Они ждут нас, они уже давно ждут нас. Дети Локи, решившие испытать закалку раумсдальских мечей и крепость сказанных перед Асами клятв».
Атли молчал, разглядывая воздух перед собой, вытянувшийся за спинкой кресла, словно проглотил весло, Торбранд разминал виски, Рёрик курил.
С капища Асы молча разглядывали своих детей, таких наивных и полных волнений, сейчас проверяющих свою генетическую веру на прочность, подобно недоверчивому купцу, пробующему на зуб каждую монету. Асы снисходительно улыбались: можно верить сердцем, сжимая в ладони раскалённый на костре камень, а можно верить лишь головой, нося на груди красивый молот или рисуя на плече причудливую вязь татуировки. Но сила, помогающая людям, древняя и могучая, при этом все равно никуда не уйдёт, пребывая с Миром до его самого последнего дня… Да, они легко могли помочь, ведь и сами становились лишь сильнее от живущих в людях памяти, почтения и возносимой им славы, но Асы молчали. Пусть и на этот раз дети выбирают сами, принимая решение. Конечно же, единственно верное.
— И ещё, — неожиданно сказал Рёрик, сбрасывая охватившее всех оцепенение, и северяне вздрогнули, — я сказал, что человек, принёсший в Зелёный Мыс послание, был одноглазым?…
5
— Тише!
Не то чтобы раумы шумели, просто, когда каждый начинает обсуждать услышанное с соседом по скамье, становится довольно нелегко говорить. Сидящие за столами длинного дома северяне поумолкли, снова оборачиваясь к конунгу.
— Знаю, что думаете, могу догадаться, о чем говорите, — Торбранд постучал пальцами по столешнице, — ещё раз скажу: не с тинга решение это вынесли, значит, и соглашаться не всем. Согласие, что я дал вчера Любиму Андреевичу, было согласием троих людей. Моим, Рёрика и Атли. Остальные, если недовольны чем или не согласны, ему следовать не обязаны. Мы сами знаем, куда идти собрались, и никого силой за собой тащить не желаем…
— Можно было и тинг собрать, конунг, — приподнялся на своём месте, где ещё вчера вечером сидел Любим, Харальд, — вопрос ведь не пустяковый, а как мы себя теперь чувствовать должны?
— Такие вопросы решает не тинг, — Рёрик ответил первым, — такие вопросы решает только вождь!
— Обожди, Рёрик, хотя и прав ты. Здесь, ближники, действительно вопрос сложный, из самых глубин ниточки вытягивающий, а посему только на меня и возложенный. И когда Асы спросили меня, готов ли я обнажить меч, я сказал «да». Теперь, когда вы знаете о моем решении, только теперь я вправе спросить вас всех, свой верный и преданный хирд, согласны ли вы будете пойти за мной… Я люблю вас как братьев, вы прикрывали мне спину в битвах уже много зим, а некоторые из вас такой же правдой служили ещё моему отцу; вы безоговорочно выполняли приказы и ходили в походы, ни разу не усомнившись в верности принятого мной решения. Но тут — другое. Тут должен решить не хирд или тинг, тут должен решить каждый из вас, лично. Да, этот поход принесёт денег, много денег, но главное тут не золото. Без богатств, что сулит нам Любим, мы проживём эту зиму, и проживём безбедно, а может, даже и лучше будет, если все же не покинем борг, оставшись осенью на своих землях. Но я говорю сейчас не о достатке, которым Асы, вечная хвала им, и без того не обидели Раумсдаль, я говорю о вещах менее понятных и простых, что и заставили меня согласиться… Это вызов, который каждый имеет право принять или же уклониться…
