Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Лесницкий Константин (первая книга txt) 📗
Ян смотрел по сторонам, пытаясь выискать хоть что-нибудь знакомое в этой массе. Похоже, он никогда не был в этой части города, однако всё же искал что-то, чего Таситурн не мог знать. Парень резко затормозил, когда на него налетел незнакомец с звериной чёрной гривой, засаленной закрученной вихрями бородой, сросшейся с усами, выходившими из вздёрнутых ноздрей. Лишь его распахнутые в удивлении бесцветные глаза выделялись из этой дикарской копны волос. Альв растерянно открыл рот, блеснув острыми клыками и вобрав в себя воздух, а затем с размаха опустил когтистые волосатые руки на плечи путнику. Ян смотрел на него угрюмо, но и не отстранял от себя.
— Ян!? — юношески высоким голосом воскликнул альв.
— Робин… — равнодушно произнёс тот, всё же узнав его.
— Ты как здесь!? Ты ж уехал! Так, пошли, щас всё расскажешь!
— Нет, я не могу. Не хочу.
— Что?
Ян снял с плеч руки альва и спокойно пошёл дальше, хмуро смотря вперёд, погружённый в свои мысли, подобно всем вокруг.
— Эй, осторожней там! Так куча рыцарей щас! Нынче маллумалы в конец распоясались! — крикнул ему вслед молодой дикарь.
Рыжий юноша на мгновение остановился, опустив голову.
— Маллумалы…
Он хмыкнул и снова зашагал вперёд. Таситурн неизменно следовал за ним.
Вскоре странники, поблуждав некоторое время между домов, остановились перед очередным. Аккуратное покрытое коричневой черепицей жилище ничем не отличалось от остальных. Хотя, одно лишь выдавало его — цветы на подоконнике давно завяли, а внутри на стекле виднелась тонкая паутина. Ян подошёл к порогу, достал из кармана маленький ключик и отпер деревянную дверь. Внутри всё осталось на своих местах. Два древних высохших кресла у затухшего камина, цветочные горшки на окнах, пыльный ковёр на полу — старинный уют по прежнему царил в этом доме, хоть и брошенном. Прихожей в нём не было, и путники сразу же попали в зал. Парень прошёл вперёд и приземлился в кресло, подняв пыль. Закрыв глаза, он откинул голову и погрузился в размышления. Однако к нему приходили лишь нежеланные тёмные мысли. Ян с трудом пытался прогнать их, но тщетно. Перед глазами то и дело представало лицо Анны, её печальный уставший, замученный взгляд, и пока ещё радостная улыбка. А вот рядом с ней стоит Сонни, этот плут. Хоть природа его харизмой и обделила, зато подарила пылкость души и слепое безрассудство, иногда так необходимое. Хороший был бы парень, наверное… Вдруг перед Яном, будто из тумана возникло знакомое женское лицо. Его мягкие, круглые черты улыбались каждой своей частичкой, излучая тёплый, родной свет. "Только не убивай моего сына!" — раздалось где-то вдалеке, и над ним занёсся острый кинжал, и захлёбывающийся в крови крик поглотила бездушная тьма. Странник смотрел на холодный камин стеклянными глазами и чувствовал, как они наполняются мокрым свинцом. Но к счастью, рядом с ним по прежнему стоял его последний спутник, положив руку на его плечо.
— Мне нужно отойти. Это пройдёт.
Он поднял глаза на великана, нагнувшегося над ним. В тяжёлом взгляде синих очей впервые виделось что-то новое: они светились и блестели нетерпением в соединении с невольным сочувствием, которое однако отходило на второй план. Гигант был охвачен чем-то. Ян, разглядев в нём это, спешно оправился и приподнялся в кресле.
— Что? Что ты хочешь?
Великан начал хлопать тыльной стороной ладони другую руку, показывать что-то, но Ян не понимал его. Наконец, хорд подошёл к столу, стал на колено и показал, что он держит в руках перо и пишет. Юношу осенило.
— Точно! Как же раньше мы не догадались!
Он кинулся к шкафу, распахнул дверцы и вывалил на пол старый хлам. Раскопав в нём жёлтые листы пергамента, он кинул их на стол и принялся искать чернила. Отыскав чёрную банку, парень откупорил крышку и потряс её. Из сосуда посыпалась пыль.
— Проклятье!
Ещё немного поискав, Ян нашёл карандаш. Подскочив к столу, он протянул его Таситурну. Гигант взял его, мельком оценил остроту, немного растёр о пергамент, а затем упал на колени и начал писать. Спутник с интересом наблюдал за ним, тоже упав перед столом и подперев подбородок кулаком. Хорд совершенно не наклонялся над пергаментом — он держался прямо, наотмашь водя длинной рукой с огромной скоростью, оставляя на бумаге чёрные знаки. Его поразительно красивый почерк в сочетании со скоростью искренне поражали Яна. Когда последний хвостик каллиграфической буквы был начертан, Таситурн развернул бумагу к нему.
"Почему ты не поговорил с тем альвом, ведь вы знакомы, не так ли?"
Ян, прочитав это, ещё сильнее сдвинул брови и поднял недовольный взгляд.
— Это, действительно, то, что ты хочешь спросить у меня после такого долгого молчания?
Гигант возмущённо замычал, повернул пергамент к себе и быстро написал:
"Нельзя так отстраняться от тех, кто рад тебя видеть, даже если ты не рад им."
— Сейчас на это нет времени! — поморщился юноша. — Давай лучше поговорим о чём-нибудь более существенном. Скажи, кто же всё таки сделал это с тобой? Кто сделал тебя немым?
Таситурн вдруг замер. Он смотрел на Яна с каким-то странным испугом, будто не ожидав такого вопроса. Великан отрицательно помахал головой.
— Не скажешь? Ладно. Так, а кто ты? Почему ты пошёл с нами? — с интересом продолжил парень.
Но Таситурн смотрел на него с ужасом. Гигант опустил густые брови, отведя взгляд. Ян попытался заглянуть ему в лицо, но великан отвёл его ещё сильнее. Он уже поднял дрожащую руку над пергаментом, как вдруг неожиданно смял его с силой, сломав карандаш. Ненадолго просветлевшее лицо Яна снова сковало, и он встал с колен.
— Хорошо.
Юноша развернулся и молча пошёл в другую комнату, скрипнув дверью. Таситурн опустил глаза на смятый пергамент, разжав кулак и ужаснувшись тому, что он сделал. Он растерянно протянул руку в сторону Яна, но тот уже ушёл, потупив вновь ставший печальным и задумчивым взгляд. Гигант опустил руку, закрыл глаза и тяжело вздохнул. Он потерял ту тонкую ниточку, которая могла вытащить Яна из поглощающей его пучины воспоминаний. Горечь подступила к его горлу, и он опустил голову, горько сжав кулаки.
Пройдя по коридору, Ян остановился перед дверью в сопряжённую комнату. Он долго стоял неподвижно, отвернувшись от неё и сдвинув брови. Наконец, юноша через силу поднял усталые хмурые глаза и сжал кулаки. Странник вошёл и закрыл за собой дверь. Там у окна стояла аккуратно застеленная кровать, возле которой был комод с вазой, а на стене знакомая до боли картина — изображение какого-то корабля в море. Его мама любила море. Ян прошёл вперёд по скрипучему деревянному полу с едва заметными въевшимися пятнами крови, упал на колени перед кроватью, стиснул зубы и сжал, что есть сил, пыльное аккуратно застеленное покрывало, пропитанное запахом из детства.
— Мама…
38. Сердце мира
Таситурн пробыл всю ночь в той же комнате, где он находился вчера, не смея даже выйти из неё. Он сидел в кресле перед пустым камином, опустив длинные руки на пол и наклонив на бок голову с закрытыми глазами. Но гигант не спал.
Очнуться от своих мыслей его заставил скрип дверей. Он напрягся всем своим сухим жилистым телом, приподнявшись в кресле и сопроводив взглядом вошедшего Яна. Юноша прошёл мимо него, волоча ноги и засунув руки в карманы штанов. На нём не было кожаного нагрудника, лишь свободная грязная рубаха болталась на его хлипком теле, качающемся из стороны в сторону. Странник подошёл к окну, угрюмо выглянув на улицу. Первые лучи солнца уже проникали в дом, играя тенями на полу. Ян долго стоял и молчал, ощущая на своей спине взгляд хорда, и, наконец, тихо и мрачно проговорил:
— Ты всё ещё хочешь идти в Арилидилл?
Он обернулся в ожидании ответа, но увидел, что Таситурн снова обмяк в кресле, отвернувшись от него. Ян вздохнул, ничего не сказав, вышел на улицу и прикрыл дверь. Великан тут же вскочил и бросился за ним.
Уже по дороге Таситурн догнал спутника и медленными маленькими шагами пошёл за его спиной, стараясь не обгонять.
