Не место для людей (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Да, очень-очень похоже на Изнанку… но всё же не Изнанка. Чувства совсем другие.
Или же где-то тут прошёл господин Дракон.
Лой двинулась наугад, вниз по склону, к реке. Кошки не очень любят воду, но, если надо, – и реку переплывут.
К счастью, этого не потребовалось. Бредя по высокой траве, Лой вдруг ойкнула, словно наткнувшись на что-то острое, мигом поняла, что это и есть след Крылатого Владыки.
Ага! Он тоже не захотел пускаться вплавь, через мост направился! Ну, тогда и мы…
…Лой быстро шла, почти бежала по мирным улочкам городка. Чем-то он очень напоминал те места, где обитала старая Единорог, та самая, бабка нынешнего Владыки. Кошка Ивер только один раз решилась отправиться туда на поклон.
Да, те же дома в три-четыре окна под шиферными крышами, обшитые фигурной доской, что Виктор называл «вагонкой». Наличники и занавесочки, колонки, из которых льётся вода… куда же могла тут направиться душа господина Дракона, изгнанная из его собственного тела?
Вскоре улица стала шире, поднялись уродливые кирпичные строения в два этажа, с какими-то вывесками, но на них Лой внимания не обращала. След Дракона вёл дальше, и она должна была его нагнать!..
Тэль и Дарья, маг Воздуха, молча сидели над неподвижным телом. Подоспел Ярослав со своими, Георгий, Алексей и Святозар что-то ему горячо втолковывали, тыча пальцем в сторону дымящихся развалин. Дарья тоже тревожно озиралась.
– Скажи им – сейчас будут остаточные явления… – не разжимая плотно сомкнутых век, безжизненно проговорила Тэль.
Остаточные явления и впрямь проявились. Разрушенная Драконом чужая магия, словно яд, впиталась в землю – и земля её отвергла.
…Поднявшихся нелепых тварей, в буквальном смысле слова слепленных из песка и палок, отражали всем многолюдством. У краснобереточников настал звёздный час; Ярослав склонился было к Тэль:
– Госпожа… позвольте вас сопроводить…
Та лишь коротко взглянула на него, и Страж мигом осёкся, отступил в сторону.
Единорог осталась сидеть рядом с неподвижным телом мужа. Кошки Лой нигде видно не было.
Она очень торопилась. Шла быстро, почти бежала; превеликие силы, ну что же вы меня позорите? Что это за вид, я вас спрашиваю? Что за уродливое платье в крупный горох?!.. Что это за обувь – три шага шагнула, и уже ремешки натирают!
Лой решительно сбросила туфли, помчалась дальше босиком. Дракон был совсем уже близко.
…Она заметила его, сидевшего на скамейке в каком-то скверике, на краю детской площадки. По другую сторону сквера высилось странное сооружение из досок, не то алтарь, не то жертвенник, не то ещё что-то, с аршинными алыми буквами «Ленинскую политику ЦК КПСС – одобряем!».
На Драконе была рубашка в коричневую клетку с коротким рукавом, светлые брюки. Совсем не то, к чему Лой привыкла в Срединном Мире, но ему – ему оно шло.
На горке забавлялись ребята с девчонками, малыши сосредоточенно копались в песочнице. Дракон застыл неподвижно, глядел куда-то поверх голов.
Лой решительно направилась к нему.
И тут из-за угла прямо перед ней вывалились трое. Юнцы, один в майке, другой почему-то в поношенном пиджаке и заломленной с претензией на лихость кепке. Третий в несвежей рубахе с закатанными рукавами, на кистях рук и до самых локтей – аляповатые, плохо выколотые татуировки. К нижней губе прилипла изломленная папироса.
От них плохо пахло. Дешёвым спиртом и ещё более дешёвой агрессией.
Лой с такими встречалась во множестве. Шевельни она мизинчиком, и эта троица перервёт друг другу глотки, но сейчас ей не до них. Дракона надо вернуть, и времени терять нельзя.
Поэтому трое – как их звал Виктор, гопников? – Лой просто не заметили. Магия далась ей легко и естественно, совсем не как в истинной Изнанке. Правда, очень небольшая, очень лёгкая магия.
– Виктор!
Дракон не шелохнулся. Смотрел пустым взглядом на играющих детей, словно не замечая ничего вокруг.
– Да Виктор же!..
Подбежала, забыв обо всём, встряхнула за плечо. Показалось – она схватилась за гранитную скалу. Дракон словно врос в скамейку, он не шевелился.
– Что, нашла своего? – ехидно прокомментировала какая-то бабулька. – Упился, похоже, до чёртиков, болезный! Эвон, зенки-то белые все!..
У Лой вырвалось яростное шипение. Как она смеет, кем бы ни была!..
Шаг – взмах – бабульку отбросило, да в самую середину очень удачно случившейся лужи.
– Никто не смеет чернить Владыку, – бросила на прощание Кошка.
И старушенция на удивление всё поняла. Выбралась на сухое место, с ужасом поглядела на Лой и припустила прочь с такой прытью, что наверняка побила все местные рекорды.
– Виктор. Пожалуйста. Вернись ко мне. Вернись, ну пожалуйста!..
Не отвечает. Не двигается. Лой словно окатило ледяной волной – а что, если уже поздно?..
Что делать, что делать?!
Она лихорадочно озиралась.
И тут кто-то по-хозяйски положил ей руку на плечо.
– Шо, принял на грудь твой?.. Ну и пусть дрыхнет, пошли с нами, мы тебя не хуже обнимем!..
Те трое. Явились.
Ощерился рот с золотым зубом. Папироска дымит, сдвинута в угол презрительно кривящихся губ.
– Пошли, пошли, нечего тут ломаться. Твой-то пусть проспится спокойненько. Кошелёк только забери, – глумливо бросил другой, в пиджаке.
Третий просто загоготал похабно.
Лой Ивер чуть-чуть сощурилась. Самую малость. Но те, кто её знал, тут же бросились бы без памяти наутёк.
А в следующий миг забормотала, жалобно и жалко, пятясь и прижимая руки к груди:
– Мальчики, ой, вы что, мальчики, да что вы, да зачем же вы?..
И одновременно глаза её, плечи, руки, бёдра проделали какое-то очень сложное, мгновенное, слитное движение. Движение, что сводило с ума.
– Ах, сучка!.. – тот, что в кепке, выплюнул папиросину. – Ну, сейчас мы тебя…
Яркий день. Сквер, где играют дети. Распахнутые по летнему времени окна. Куча свидетелей. Множество любопытных взглядов. Те же старушки на лавочках – но у троицы глаза мигом налились кровью.
– Прочистить тебя надо, как есть надо!..
Её схватили, завертели, точно куклу, заваливая, зажимая рот, жадные и отвратные ладони зашарили ей по коленям, по бёдрам, задирая подол платья.
Лой завизжала. Тонко, отчаянно, с настоящим ужасом.
Она не играла. Точнее, уже не играла.
Её грубо толкнули на скамейку прямо рядом с Драконом.
– Ви-и-и-и-ктор!
– Да он так нализался, что ему хоть дрын в пасть, ничего не почует!
– Ви-и-и-и-и-ктор!
– Не визжи, сука, добром давай, добром…
– Что. Здесь. Творится?
В голосе Дракона сталкивались скалы и скрежетала сталь. И, уже прижатая, растрёпанная, с разорванным воротом, поднятым подолом и без белья, Лой увидела, как Владыка вскочил одним движением; бешеный взгляд Дракона скрестился с умоляющим, отчаянным взглядом Лой.
– Ты-то куда, ханыга? – гопник в кепке попытался пихнуть Виктора в грудь, на что Дракон лишь слегка отмахнулся. Кепка взвыл, закрутился и рухнул, хватаясь за вскрытое от виска до подбородка лицо. Второй удар – пинок, поднял его в воздух, отшвырнул на добрый десяток шагов; гопник спиной врезался в заросли сирени, да так там и остался.
Татуированный не растерялся, мягко присел, стремительно выхватил нож, короткую финку с наборной рукоятью. Ткнул умело и быстро, целя в печень. Попал.
Вернее, ему показалось, что попал. За миг до того, как запястье стиснули железные пальцы этого странного «ханыги». Захрустели, ломаясь, кости.
– Ты посягнул… – услыхал татуированный, а потом для него не осталось ничего, кроме боли.
Третий и последний из шайки бросился было наутёк, но ушёл недалеко. Дракон настиг его одним прыжком, ткнул локтем в спину, так что тот пропахал половину дорожки собственной физиономией.
– А-а-а, дядя, не убивай!.. – в смертельном ужасе взвыл бедолага, однако длань Дракона не дрогнула.
Лой кинулась к нему на шею. Уж сейчас-то она имела на это полное право!..
