Прикосновение Змея (СИ) - Камардина Мария (читать полностью книгу без регистрации .TXT) 📗
Несмотря на завалы и плющ, идти было довольно легко. Дорога стала шире, материал остался тот же — мерцающий белый камень. За прошедшие века на кладке не осталось ни щербинки, деревьям и кустам приходилось ютиться на крошечных пятачках, когда-то бывших клумбами и газонами. На одном из перекрестков путники наткнулись на такую «клумбу». Жутковатое зрелище: два десятка деревьев изо всех сил пытались отвоевать себе место под сомнительным здешним солнцем, кривые черные ветки тянулись далеко за пределы огороженного заборчиком круга, скрюченные стволы переплетались, вжимались друг в друга, словно пытались выпихнуть конкурентов на неприветливую мостовую. Они хотели выжить, любой ценой, и как бы Ильнар ни убеждал себя, что растения не обладают чувствами людей, он кожей ощущал исходящую от деревьев ненависть — друг к другу, к миру, к потревожившим покой города путникам…
Эл явно чувствовал то же самое. Ильнар на миг ощутил желание друга приблизиться к больным деревьям, помочь, утешить, как он всегда утешал пациентов…
— Не подходи, — одернул Ориен и для пущей убедительности поймал доктора за руку. — Сожрать не сожрут, но энергию тянуть они умеют. Видишь, там даже плющ не растет!
— Почему он вообще тут растет? — Эл дернул плечом, освобождаясь, и обновил ментальный блок, до Ильнара донеслось легчайшее дуновение энергии. Каон покосился на ближайшее здание, оплетенное темно-красными листьями до третьего этажа, и пожал плечами.
— Он питается в основном магией, как и все, кто тут живет. Но и падалью, если что, не брезгует. Вон, видишь ягодки? Приманивает мелких зверушек, их тут много — живут, дохнут… А плющ растет дальше.
Зверушек тут действительно хватало, и ни туман, ни голоса их не пугали. В зарослях плюща то и дело шныряли существа, похожие на бесхвостых крыс, с карнизов и ветвей срывались стаи птиц — белых, некрупных, напоминающих голубей, но с тонкими острыми клювами. Один раз дорогу пересекла процессия крабов: некрупных, с суповую тарелку, льдисто-прозрачных — можно было разглядеть, как под мерцающим панцирем бьется сердце и пульсируют сосуды. Крабов пришлось пропустить — Ориен сообщил, что они, как и плющ, скорее падальщики, чем хищники, но если стаю разозлить, то могут и наброситься, а клешни у них преострые.
Кое-где попадались уже знакомые снежные бабочки, но приближаться к путникам они не спешили. Каон сообщил, что это хороший знак — маскировка работала, и даже тонкое чутье бабочек не улавливало присутствия людей. Это радовало — но не сильно.
После часа, проведенного в Алеме, Ильнар чувствовал себя так, словно топал без перерыва весь день. Стало ощутимо холоднее, даже магический жар не спасал от пробирающегося под куртку мороза. Казалось, что кто-то, хищный и невидимый, пьет исходящее от тела тепло, пьет жадно, безуспешно пытаясь согреться, но в человеческом теле тепла не так уж много, жаль, жаль… А из неициированных почти ничего не вытянешь…
Ильнар споткнулся и едва не полетел на землю. Ориен подхватил его под локоть, внимательно взглянул в глаза и велел:
— Не слушай.
— Кто это? — Ильнар потряс головой и на всякий случай проверил щиты.
— Я же говорил — призраки. Серые тени, если по-другому. Солнце ещё не село, но инициированного могут попытаться усыпить даже днем, поэтому — не слушай. Понял?
— Понял.
Ильнар невольно поежился и вслед за Ориеном ускорил шаг. Порой ему казалось, что за ними наблюдают, иногда боковым зрением удавалось поймать размытые тени, которые тут же ускользали, стоило повернуть голову. Но невнятный шепот странных созданий неудобств никому, кроме него, не доставлял.
«Не нервничай, — проявился в сознании голос Таро. — Я не дам тебе спать».
«Я и не собирался. — Ильнар поморщился и добавил: — Но спасибо».
Чтоб отвлечься от желания спать, он принялся считать шаги, не забывая сканировать местность вокруг себя с помощью дара. Девяносто три… Слева снова показались крабики, шустрые такие. Сто девятнадцать… Интересно, эти ягоды только мышам есть можно? Двести сорок восемь… Хотя, пожалуй, есть что-то в мертвом городе — прямой путь в призраки.
Триста шестьдесят шесть… Четыреста двадцать… Пятьсот девяносто восемь…
Каон остановился так резко, что Ильнар едва успел затормозить.
— Встаньте рядом, быстро, — скомандовал Ориен, роняя рюкзак на землю и выдергивая из ножен тонкий нож. — Ближе, ну!
Друзья встали спиной к спине. Ильнар с растущим беспокойством огляделся, проследил взгляд каона и тоже заметил несущееся над куполами полупрозрачное темное облако.
— Что это?
— Увидишь. Стойте тихо, если не хотите стать обедом!
Ориен кончиком лезвия начертил на своей ладони какой-то знак и вскинул руку. Одно короткое слово — и линии начали едва заметно светиться голубым.
«Ты точно знаешь, что делаешь?» — уточнил Таро. Обращался он явно не к Ильнару, и Ориен обернувшись, сверкнул улыбкой:
— Что, дан колдун, страшно?
Маг легонько вздохнул и отвечать не стал. Ильнар, упрямо сощурившись, наблюдал, как нечто, оказавшееся стаей крупных черных птиц, с целеустремленной молчаливостью несется над городом. Было в этом молчании что-то жуткое, и когда стая пронеслась над головами, интуит внезапно осознал, как напряглись мышцы в ожидании нападения. Ориен хитро взглянул на него, а потом вдруг оглушительно свистнул.
Стая развернулась в единый миг — и пошла в атаку.
— Не дергайтесь, — свистящим шепотом повторил Ориен. Ильнар чувствовал беспокойство Эла, мрачную сосредоточенность Кира, но каон, хоть и был напряжен, явно не видел опасности. Оставалось верить ему на слово.
Птицы неслись прямо на них, стоять и ничего не делать было практически невозможно, и усилий на это уходило не меньше, чем ушло бы на попытку убежать. Да и бежать было бесполезно, догнали бы в два счета. В голове металась успокаивающая мысль, что Ориен ведь действительно должен знать, что делает, и Ильнар стоял, стиснув зубы, наперекор здравому смыслу и инстинктам пытаясь не думать о том, что будет очень глупо погибнуть просто потому, что показаться трусом было страшнее.
Он даже заставил себя держать глаза открытыми, лишь в последний миг задержал дыхание, ожидая удара когтей… но его не последовало.
Стая скользнула мимо, разделяясь надвое и смыкаясь за их спинами. Птицы разворачивались и неслись по кругу и вверх, иногда задевая кончиками жестких перьев, и Ильнару казалось, что он стоит в центре вихря, а поднимаемый крыльями ветер и шум лишь дополняли иллюзию. Разглядеть птиц толком не удавалось, но взгляд то и дело выхватывал из круговерти черных перьев то круглые желтые глаза, то изогнутые когти.
Он не понял, сколько времени прошло, но в какой-то миг птицы одновременно рванулись вверх и в стороны, рассыпавшись по окрестностям. Ильнар медленно прикрыл глаза, восстанавливая сбившееся дыхание. Ориен обернулся на спутников и хмыкнул:
— Ничего, нервы крепкие.
— Если это была шутка, то глупая, — в тоне Кира звучало неудовольствие. Эл промолчал, настроение майора он явно разделял. Каон усмехнулся и снова вскинул руку. Захлопали крылья, и через пару мгновений на локте Ориена уже сидела, недовольно нахохлившись, одна из черных птиц.
— Красавица, правда? — Ориен погладил тварь по широкому клюву, и та, прищурив глаза, тихонько заворчала. На взгляд Ильнара, тварь напоминала помесь совы с дикобразом, и красивого в ней не было ничего — кривые когти, злобный взгляд и перья-иглы во все стороны.
— Гадость какая, — честно сказал он. Птица вздыбила перья на загривке и низко, хрипло зашипела, раззявив зазубренный клюв и открыв на обозрение два ряда мелких зубов у самой глотки и тонкий длинный язык. Интуита передернуло, и он на всякий случай шагнул назад. Спрашивается, если у тебя уже есть клюв, зачем тебе зубы?
— Хочешь погладить птичку? — поинтересовался каон. Ильнар недоверчиво покосился сперва на друзей, потом на тварь:
— А она не ядовитая?
— Ядовитая, — охотно подтвердил Ориен. — Так что если надумаешь, не забудь перчатки. Мне-то можно, у меня иммунитет, а тебе… скажем, маленькой царапины достаточно, чтобы свалиться с лихорадкой на пару часов. Помереть не помрешь, но ощущения будут пренеприятнейшие. — Он приподнял руку, птица недовольно взъерошила перья, но осталась сидеть на сгибе локтя. — Ну что, рискнешь? Или струсил?
