Клановое проклятие - Ковальчук Игорь (книги онлайн бесплатно серия TXT) 📗
Ведь они понимали друг друга с полуслова, а иногда и вовсе без слов.
Гэр уже замечал внимательные взгляды, которые Эндо Дракон Ночи кидал на его старших отпрысков, то удовольствие, с которым патриарх следил за тренировками близнецов. Он даже иногда участвовал в этих тренировках и тратил немало времени на учебные спарринги с ними, а подобное воин его уровня предпринимает только тогда, когда чувствует достойную себя смену. Ведь патриарх был просто катастрофически загружен делами.
Не больше получаса потребовалось Гэру, чтобы открыть проход в странный и страшный мир демонов, а еще через полчаса патриарх Эдано получил от Окады весточку. «Письмецо» было магическое, затейливо составленное и воплотившееся на бумаге в виде набора иероглифов, которые не каждый Накамура смог бы прочесть. Патриарх сам создавал эту письменность, она предназначалась для общения главы Дома с самыми приближенными, о самых тайных делах.
Он внимательно изучил надпись, составленную хоть и старательно, но торопливо. А потом поднял трубку и сделал звонок своему секретарю.
– Соедини меня с Оттоном, – и, терпеливо подождав ответа, не стал терять время даже на приветствие. – Одна из моих потомиц сбежала из Асгердана, от того закона, который, видимо, будет принят на очередном Совете Патриархов. У тебя происходит то же самое?
Оттон помолчал.
– Будет принят? – осведомился он. – Почему ты так уверен в этом?
– Если бы решение зависело от разумного меньшинства, закон не был бы принят.
– Неразумное большинство можно переубедить. Если, конечно, я получу те документы, два листа из которых мне показывал твой человек, Эдано.
– Ты готов этим заняться?
– Разумеется. Даже забыв о том, что у меня весьма напряженные отношения с законниками, могу сказать, что давно не одобряю их поступки. Я считал, это уже всем известно.
– Известно, конечно.
– Тогда почему твой человек не принес мне на ознакомление все документы, а только два листка?
– А ты не понимаешь? – Эдано сделал паузу, но ответа не последовало. – Тайна надежна лишь тогда, когда она неизвестна большинству.
– Но во мне-то ты почему не уверен?
– Не я. Не я все это начал. Я – лишь один из посвященных, но не тот, кто вся это начал. Мы несемся наперегонки с Блюстителями Закона, голова к голове, и достаточно сделать одну ошибку, чтобы они вырвались вперед.
– Так речь о заговоре?
– Такие слова даже по защищенной связи…
– Ты сомневаешься в защите от прослушивания? Тогда тебе следовало бы приехать и поговорить с глазу на глаз.
– Удивительно, Оттон. Ты не знаешь, что за каждым из патриархов следят?
На этот раз патриарх Всевластных молчал долго.
– Кто?
– Законники.
– Ты твердо уверен в том, что говоришь?
– Надеюсь, ты не хотел меня оскорбить подобным вопросом.
– Прости… Как я могу ознакомиться с документами?
– Думаю, тебе ни к чему спешить это сделать. На ближайшем Совете будет представлен полный экземпляр документов, а те два листа, что у тебя есть, если сочтешь нужным, можешь показать кому-нибудь из старших патриархов. Разумеется, предупреждать тебя об осторожности не надо…
– Разумеется. Я понимаю, – Оттон помолчал. – И, думаю, тот закон, который так обеспокоил твою потомицу и некоторых моих, не будет принят.
Эдано сделал еще три звонка, не больше. Он поговорил с тремя младшими патриархами, одному из них напомнил о документе, который попал к нему накануне (и, как оказалось, уже был из осторожности уничтожен), а с двумя другими просто обсудил предполагаемый закон. Накамура знал, что спешить и жадничать ни к чему, потому что не он один обзванивает, не он один ведет разговоры о проблеме, которая живо волнует любого кланового в Асгердане.
Беседы, даже если бы их решили подслушать, скорее всего показались бы вполне невинными. Главы Домов просто обсуждали закон, который предстояло принять (или не принять) на очередном Совете. Но по одному только упоминанию Программы Эдано уже мог судить, кто как относится к законникам. Кинув же один или два намека, он заставлял собеседника насторожиться. Именно это и требовалось. Накамура не знал, что план был задуман Мэрлотом Мортимером, и что «белобрысый патриарх» желал добиться только одного – как бы заставить патриархов на Совете выслушать все то, что он собирался им рассказать.
Кроме того, Мэрлот добился и большего – Эндо изъявил желание от своего лица предоставить Совету все документы, то есть самостояельно заварить кашу и нести все связанные с этим риски. Мортимер не стал интересоваться причинами этого желания. У Дракона Ночи могли быть свои резоны для подобного риска – пытаться выяснить его личные соображения считалось некорректным, тем более, если они всех устраивают.
Сложность задачи понимали все те, кто был посвящен в своеобразный заговор – заговор людей, стремящихся получить лишь то, на что они имели право по закону, но не сомневались – добиться своего будет непросто. Мэрлот и Эдано отлично понимали, что речь идет уже не о мелких проблемах с законниками, а о головах, причем не только патриарших.
Патриарх Мортимеров вел себя спокойно, как всегда, и, зная, что за ним следят, как и за всеми остальными главами Домов, даже заглядывал к своей любовнице. Любовницы у него менялись часто, но не по вине его природного легкомыслия, а потому, что далеко не каждая женщина могла выдержать его привычки и манеру поведения. Многие женщины прилипали к Мэрлоту лишь с желанием пригреться и подкормиться у него, может быть, даже в расчете на дорогие подарки. Но патриарх никогда не пытался купить чувства, не стремился прилепиться к понравившейся женщине или держать ее при себе только из соображений тщеславия и самолюбия. Если чувств не оставалось, он без возражений уходил.
На сей раз Мэрлот, случайно познакомившись на улице, завел отношения с Эалой, с юной девушкой, которая по меркам бессмертных считалась еще совсем девчонкой – ей не было даже двадцати одного года (первая ступень совершеннолетия бессмертного), только девятнадцать. Маленькая и гибкая красавица с каштановыми кудрями прежде работала продавщицей, теперь, завязав отношения с патриархом, получила возможность учиться, и выбрала бухгалтерские курсы.
В ее манере поведения сперва проскальзывали преобладающие нотки корысти, и Мортимер это чувствовал. И не то чтобы у девушки с самого начала на лице было написано страстное желание что-нибудь поиметь с богача. Просто она с холодящим равнодушием относилась к себе, и, похоже, думала – а почему бы и не завести отношения, если уж человек не противен, да и может оказаться полезен. Но постепенно сдержанная симпатия сменилась пусть не любовью, но привязанностью. Мэрлот точно знал, когда это произошло – с того момента ему очень приятно стало тратить на любовницу деньги.
Она встретила Мэрлота на пороге, в тонком коротком пеньюаре, едва прикрывающем тело. Эала, не будучи в полном смысле слова распущенной, без какого-либо стеснения, с почти звериной непринужденностью обнажала свои прелести до предела и даже иногда за пределами дозволенного, а уж дома и вовсе никого не стеснялась – ни любовника, ни матери.
– Привет, – она впустила гостя в дом, испытующе разглядывая его своими живыми, веселыми, темными глазами. Еще то привлекало в этой девушке Мэрлота, что она никогда не притворялась. Если ей приятно было его видеть, это сразу становилось заметно. – Поужинаешь?
– И не только.
– А, ну и здорово… – она наклонила голову набок. – Ты какой-то… странный.
– Просто немного озабочен. Не обращай внимания.
– Как же это – не обращай, – Эала быстро и ловко накрыла на стол. Мэрлот предлагал ей нанять домработницу, но от прислуги девушка отказалась категорически, хоть и не подумала отказываться от подаренной ей недавно трехкомнатной квартиры. – Мне же на тебя не наплевать. Будешь печенье?
– Буду. А мне приятно, что ты беспокоишься.
– Так расскажешь? – налив ему чаю, она ловко пристроилась к нему на колени. – Между прочим, я собиралась напроситься к тебе на каникулы. У меня ведь каникулы. Неужели ты никуда со мной не поедешь?
