Повелитель книг - Одом Мэл (читаем книги txt) 📗
Но Великий магистр Фонарщик считал иначе.
— А Великого магистра ты видел? — поинтересовался Джаг.
— Ага. — Молодой матрос откусил кусочек сладкого медового сыра с орехами и оливками. — Самому привелось с ним поговорить. Сказал ему, что хочу тебя найти и удостовериться, что с тобой все в порядке. Это Великий магистр послал библиотекаря меня проводить, пока я не уверился, что дальше найду дорогу сам.
— С ним все было в порядке?
— Похоже на то. Ну, может, забегался немного. Он как раз организовывал отряды по расчистке, когда я уходил.
— Отряды по расчистке?
— Ну, чтобы вытащить всех и вся из Библиотеки. Под завалами могут еще быть живые. И книги, конечно, они тоже спасают. Вытаскивать книги потруднее будет, чем библиотекарей и гномов.
Вынести уцелевшие книги из развалин Библиотеки будет непросто, подумал Джаг. И куда же их сложить? Сунув руку за пазуху, Рейшо сказал:
— Великий магистр просил кое-что тебе передать. — Он вытащил большую книгу в тканевом переплете.
Двеллер взял ее, машинально ища заголовок и автора, но не нашел ни того, ни другого. Раскрыв ее, он обнаружил внутри большое количество страниц лучшей бумаги, изготовляемой в Хранилище Всех Известных Знаний. Только библиотекарям первого уровня разрешалось использовать такую.
— Что это? — спросил Джаг.
Передавая ему небольшой кожаный кошелек, Рейшо ответил:
— Великий магистр сказал, чтоб ты записал все, что случилось прошлой ночью.
— Прошлой ночью?
— Ну да. — Рейшо бросил на него удивленный взгляд. — Уже утро, Джаг, ты что, не догадывался?
— Нет. — Здесь, на такой глубине, трудно было следить за временем.
— Утро уже давно наступило, когда я сюда спустился, — сказал Рейшо. — Я верно прикинул, что ты успеешь как следует проголодаться.
Джаг посмотрел на чистые страницы книги и почувствовал тяжесть возложенной на него задачи. Описать происшедшее более пристало Великому магистру, а не библиотекарю, добровольно покинувшему Хранилище Всех Известных Знаний.
— Великий магистр сказал, — добавил его друг, — чтобы ты ничего не упустил. Запиши все, как было. Точно как было, так он и велел передать. Он сказал, после вчерашнего много кто будет его винить в разрушении Библиотеки, и он хочет, чтобы все было записано честно. А еще сказал, что он, конечно, тоже несет за это вину. Сказал, ты лучше всех справишься, потому что честнее тебя библиотекаря он не знает, и ты своими глазами видел все, что случилось. — Он хлопнул двеллера по плечу. — По мне, Джаг, так Великий магистр тебе честь оказывает.
— Я знаю, — прошептал двеллер. — Но ты не представляешь, о чем он просит. Может, Великий магистр сам этого не представляет.
Рейшо набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
— Сколько я тебя знал, ты всегда был честным и справедливым. Может, Великому магистру больше ничего и не надо.
Джаг подумал о произошедшем, о том, как зло смогло вырваться на свободу в Библиотеке. Это не Великий магистр виноват, подумал он. Это я.
— Подмастерье, — раздался вдруг слабый хриплый голос.
Двеллер удивленно оглянулся на Крафа. Волшебник с трудом поднял голову и посмотрел на него.
— Вик поручил тебе обязанность, а легко он таких вещей не делает. Ему трудно не браться за все самому. Он предпочитает выполнить дело сам, а не передавать его другим. У нас с ним это общий недостаток. И он обычно не просит никого делать то, на что они не способны. Вик знает, что ты сможешь написать отчет, и верит, что ты сделаешь это так, как надо, — правильно, точно и честно.
— Но ведь это моя вина, — сказал Джаг; в голосе его слышалось такое напряжение, что прозвучал он как хриплый шепот.
— Отнюдь, — возразил Краф. — Мы все в этом виноваты, но не так уж и сильно. Те, кто подсунул нам книгу, великолепно спланировали ловушку и еще удачнее ее осуществили. Не стоит сбрасывать со счетов ловкость и хитроумие тех, кто задумал это черное дело. Это будет плохой услугой твоему учителю, Джаг. И тебе самому.
— Если бы я не нашел книгу…
— Рано или поздно эту книгу бы нашли. Ее для того и отправили в мир, чтобы кто-то на нее наткнулся. — Волшебник поморщился. — Когда мы выясним всю правду, то, скорее всего, окажется, что таким образом были зачарованы несколько книг.
Эта возможность раньше не приходила двеллеру в голову, и, когда Краф об этом упомянул, он почувствовал себя еще более уязвимым.
— Заклятие, открывшее врата, было запланировано как загадка внутри загадки, — сказал волшебник. — Возможно, Великий магистр-человек разгадал бы все это не так быстро, но злые силы, которые задумали осуществить нападение на Хранилище Всех Известных Знаний, знали, что они имеют дело с Виком. Что они имеют дело с двеллером. — Он прищурился. — И со мной. Они знали, что мы оба там будем.
— Откуда им было знать, что вы окажетесь в этот момент в Библиотеке? — спросил Джаг.
— Думай, подмастерье. Я знаю, что ты сумеешь догадаться. — Краф слегка улыбнулся. — Сегодня ничего бы не случилось, если бы меня тут не было.
Внезапно двеллер почувствовал, что начинает что-то понимать.
— Вы разрушили иллюзию книги.
— Именно. И я один из тех, кто помогал накладывать магию Камня Основания. Если бы меня здесь не было, то заклятие врат ни за что бы не сработало. — В глазах волшебника мелькнула грусть. — Если помнишь, заклятие стало действовать только после того, как я вошел в зал. Может, вы с Виком и собрали книги, с помощью которых было сплетено заклятие, но именно мое присутствие открыло врата. Я же говорю: наши враги все прекрасно спланировали.
Джаг его слова помнил.
— Мы все частично виноваты в этом, — продолжал Краф. — И Вик знает: для того чтобы наилучшим образом описать все случившееся, следует обратиться именно к тебе.
— Он мог бы написать этот отчет сам, и куда лучше, чем я, — запротестовал двеллер.
— Когда я Великого магистра видел, у него было дел по горло, — вставил Рейшо.
— Когда-нибудь Вик, возможно, и напишет повествование о прошлой ночи, как он ее видел, — сказал волшебник. — Но в нынешней ситуации он прекрасно понимает, как опасно для него представлять свой собственный отчет в качестве единственного объяснения разрушения Библиотеки. Другие будут писать об этом, руководствуясь, разумеется, своей точкой зрения, но только ты, я и Вик были в том зале. — Он сделал паузу и снова беспокойно пошевелился, словно стараясь облегчить боль. — А я тебе сразу скажу, что никто не прочтет то, что я написал, пока я жив.
Эти простые слова прозвучали для Джага вызовом. За время общения с волшебником и от Великого магистра двеллер успел узнать, что Краф был великолепно начитан — по-своему, конечно, и с учетом своих интересов. Маги часто владели богатейшими собраниями книг, и Великий магистр даже рисковал несколько раз жизнью, чтобы раздобыть некоторые из этих трудов.
Но мысль о книгах, собранных Крафом за многие годы, была невероятно волнующей. Даже просто увидеть заголовки его книг было бы ни с чем не сравнимым удовольствием. А уж дневники волшебника, позволившие бы проследовать за ним по столетиям, наверняка обогатили бы сокровищницу знаний, хранившихся в Библиотеке.
Джаг посмотрел на книгу у себя в руках, и по спине у него пробежали мурашки. Сейчас он чувствовал себя не в состоянии написать хотя бы одно разборчивое слово. — Люди Рассветных Пустошей не прочтут то, что я напишу, — сказал двеллер. Хотя библиотекари учили двеллер ских детей читать в специально устроенных для этого школах, мало кто из взрослых продолжал заниматься чтением. Согласно хранящимся в Библиотеке записям, когда-то здесь столько народу хотело работать, что приходилось отказывать некоторым из желающих. В последние же годы, особенно когда склонность Великого магистра к путешествиям на материк стала общеизвестна Хранилищу Всех Известных Знаний приходилось отбирать лучших возможных кандидатов из небольшой группы зачастую не вполне пригодных к работе добровольцев.
— Эта книга не для горожан, — кивнул Краф. — Она для тех, кто придет после этих событий.
