Разоблачение - Берг Кэрол (библиотека электронных книг .TXT) 📗
После нескольких недель тренировок ко мне начала возвращаться сила. Долгие часы бега восстановили дыхание, а вечные попытки увернуться от ласкающихся собак сделали меня ловким. Я практиковал все, что только мог извлечь из памяти, чтобы укрепить мышцы, обострить чувства, подавить свои постоянные страхи. Но руки мои по-прежнему тряслись, и, когда я после особенно удачного дня надеялся заметить робкий проблеск мелидды, каждый раз натыкался на холод и пустоту в душе.
Как-то после очень трудного дня, когда я мылся у ручья, мечтая заполучить палку моей гарпии, чтобы практиковаться с мечом, кто-то с грохотом распахнул ворота и вбежал во двор. Это оказалась низенькая пухлая девушка, слишком тяжеловесная и мужеподобная, в разодранном желтом платье. Ее круглое личико пылало, длинные каштановые волосы в беспорядке падали на плечи, она задыхалась. Когда она заметила меня, ее маленькие глазки широко распахнулись от изумления.
– Ой!
За воротами зазвучали грубые голоса, раздался топот тяжелых ног.
– Прошу вас, помогите мне! Жестокий повелитель поклялся, что он либо получит меня, либо отдаст безумным демонам. Уже сотни лет я томлюсь в этом замке.
Самым любопытным мне показалось то, что ее слова были совершенно пусты. Несмотря на их значение, в ее голосе не слышалось страха. Мы со страхом были старые знакомые, поэтому я заинтересовался… и насторожился. Стараясь не проронить ни слова, я обвел руками высокие стены и пожал плечами. Потом жестами показал, что она может спрятаться среди лохматых псов. Даже если бы она действительно была несчастной беглянкой, я все равно не смог бы предложить больше.
– Но он найдет меня здесь. – Она подошла ближе и коснулась руками моей груди. Ледяные руки.
Однако дрожь ее тела не оставила меня совсем равнодушным, напротив. Правда, мои чувства были далеки от сочувствия или симпатии. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы услышать ее жалобы, которые заглушал шум у меня в ушах.
– Я слышала, что в этом дворе держат мага, человека с настоящей душой. Ах, добрый господин, разве вы не поможете мне своей магией? – Ее слова были очень трогательны, но, кто бы она ни была, она не умела притворяться.
Я шагнул назад, на безопасное расстояние, покачал головой и вытянул вперед пустые руки.
Крики стали громче:
– Где ты, дрянь?! Ты получишь за это. Мой нож, мой кнут, моя рука научат тебя, кто здесь хозяин!
Они почти поймали меня, потому что мужской голос был очень похож на голос Денаса. Но все-таки не совсем. Когда она снова сделала попытку упасть мне на грудь, я развел руки в стороны, лишив ее защиты.
– Гадкий, злой! – Она ударила меня по лицу, собаки, ворча, подошли ближе. Но как только они почувствовали ее запах, тотчас же завиляли хвостами.
Я все понял и склонился в низком поклоне, подавив насмешливую улыбку, которая рвалась наружу. Хорошо, что я так поступил. Когда я поднял голову, передо мной стояла женщина моего роста, прекрасная, гордая, разорванное желтое платье едва прикрывало великолепную грудь и округлые плечи такой красоты, что все во мне запылало. Валлин стояла, раздраженно постукивая ногой по полу:
– Ладно, скажи мне, когда ты догадался? Разум. Где мой разум?
Я указал на свой рот и поднял брови, пожирая ее глазами.
– Да, да, ты можешь говорить. Ты должен говорить. Неужели ты так жесток, что откажешь в помощи несчастной женщине?
Я решил, что лучше не сообщать ей, что ее актерские навыки не лучше ее сыра. Собаки были гораздо убедительней.
– Я не в том положении, чтобы спасать кого бы то ни было.
– И не будешь, если в ближайшее время не сделаешь что-нибудь интересное. Ты целыми днями сидишь здесь, и ни одной попытки бежать, никакого волшебства, ни одного слова доброму сторожу, ни одной жалобы, чтобы тронуть меня. Только спишь, непрерывно бормочешь, бегаешь и скачешь вокруг этих вонючих тварей. А ведь ты совершенно точно не так поврежден в уме, как остальные, вышедшие из подземелья. Ты что, каменный?
Я только что понял одну вещь: я не каменный и не мертвый, хотя я часто думал, что дела обстоят именно так. Похоже, она достаточно долго наблюдала за мной, чтобы изучить мои привычки… или у нее здесь шпион?
– Хотя я не в лучшей форме, моя госпожа, мы со стражником все-таки подружились, что вам, конечно же, известно. Отличный парень, совершенно вам преданный. Я думал, что все идет как надо, до того дня как он пропал. И ваши собаки, хотя их возможности несколько ограничены, стали моими хорошими приятелями. Если бы я знал, что от меня требуется большее, я приложил бы все силы.
– У тебя гнусный язык, Изгнанник.
– Уверен, что мне уже говорили это. Все лучшее… и худшее во мне проявляется в компании. Ее большой рот кривился в усмешке.
– Так ты говоришь, что больше не хочешь оставаться в обществе моих псов?
– Я пришел сюда, чтобы учиться. Думаю, я уже выучил все, что могли преподать эти звери. Надеюсь, у вас это получится лучше.
Она вскинула голову:
– А что ты дашь мне взамен? Может, скажешь свое имя? – Золотистые локоны спускались на ее грудь. Я чувствовал себя крайне неловко в набедренной повязке.
Переведя взгляд на безопасную скучную поверхность двора, я помотал головой, стараясь обнаружить чувство долга где-нибудь за слоями фантазий:
– Это сложный вопрос, госпожа. В обычаях моего народа сообщать имя только близким друзьям и родственникам. А мы с вами едва знакомы. Может быть, я могу служить вам?
Порыв ледяного ветра смел снег с крыши, перед моими глазами расплылось световое пятно. Когда оно исчезло, дама была завернута в белую шубку с капюшоном, элегантно лежавшим на золотистых кудрях. От нее пахло цветами, вином и ароматическими курениями.
– Ты музицируешь?
– Увы, нет. От моего прикосновения инструменты расстраиваются.
– Может, поешь? – Веселье летним солнцем играло на ее лице.
– Только тогда, когда этого требуют священные обязанности. Мне говорили, что я пою как дикий кабан. – Кто-то сказал мне об этом, когда мне было лет шестнадцать.
На короткий миг я увидел другое лицо… тоже прекрасное… но Валлин провела точеным пальчиком по моей груди, и фиолетовые глаза из моих воспоминаний исчезли, уступив место синему сиянию в зеленых глазах, красновато-золотистая кожа стала алебастровой, а темные волосы вдруг зазолотились. Я не смог вспомнить имени другой женщины.
– Тогда остается игра. Может быть, ты сможешь стать достойным противником, остальные не осмеливаются. – Она коснулась моей руки, и мы пошли к воротам. Собаки обметали хвостами мои голые ноги.
– Кажется, игры мне даются лучше музыки, но у меня очень мало опыта.
– Что ты за бесполезное создание? Дикарь, воин, таких в этом замке полно. Наверное, ты еще и неграмотный. – Ворота распахнулись без всякого слова или прикосновения.
– Напротив, сударыня. Я не силен в науках, но читать и писать умею. Было время, когда я только этим и занимался. – Мое сердце дрогнуло от этих слов, и это показалось мне очень странным. Что может таиться в воспоминаниях о прежней работе?
Ворота закрылись за нами, мои приятели-псы печально завыли, когда красавица повела меня по дорожке к замку.
– Не вижу пользы в письме. Кто станет читать написанное тобой? А вот чтение… я помешана на книгах. Я испытаю тебя.
– Как прикажете, моя госпожа.
Неужели я снова раб? Хотя рука Валлин легко касалась моей руки, я не мог избавиться от ощущения, что мои запястья обхватывают железные браслеты. Но пока мы шли анфиладами комнат по замку, я забыл об этом ощущении. Всю дорогу я слышал ее мелодичный смех, впитывая его, как пески пустыни впитывают дождевую воду.
ГЛАВА 24
– Здесь будет твоя комната для отдыха, – сообщил мне мерцающий демон, чей голос звучал погребальным колоколом, а по исходящему от него запаху можно было заключить, что он только что вернулся с собственных похорон. Я зажал нос рукой. Его телесная форма застряла где-то между человеком и свиньей, и чем больше он волновался, тем сильнее вонял. Его звали Раддоман, он был чем-то вроде младшего камердинера в покоях госпожи. – Госпожа хочет, чтобы ты был рядом и мог явиться по первому зову. Она приказала, чтобы тебе создали человеческие одежды и пищу и принесли их, когда они тебе понадобятся. – Он явно не одобрял всех этих распоряжений.
