Чаша тьмы - Раткевич Сергей (лучшие книги TXT) 📗
– Что?! – растерялся Винк.
И Агрэтта ловко выхватила кинжал у него из руки.
– Сам говорил, разведчик не должен теряться ни при каких обстоятельствах! – поддела она его. – Даже если высокородная девица сама к нему сватается.
– Положим, я мог бы отобрать кинжал обратно, – смущенно пробормотал Винк Соленые Пятки, – но… черт! Признаю свое поражение!
– Держи, любимый! – Улыбаясь, девочка протягивала кинжал обратно. – А вы… чего уставились?! – тут же рявкнула она на своих подчиненных. – А ну всем червей лопать!
Будни отряда «Смерть Врагам» шли своим чередом.
Архимаг сидел, уставившись в стену. Незримый шепоток вновь терзал его. Теперь он говорил совершенно другие вещи. Теперь Архимаг уже не противился его приходу.
– Я – звон в твоей голове… я – шепот в ночи… я – тайна с изнанки неба… я – ветер в траве… я – от Силы ключи… я – то, кем еще ты не был… – бормотали в его голове странные слова, спутанным клубком свисавшие из неведомого.
Архимаг смутно чувствовал огромное незримое пространство. И дорогу к нему. Утлую, тонкую тропку. Это пространство было исполнено Силы. Оно звало, манило, тянуло неодолимо… хоть и незаметно. Так маленькая, несущественная привычка – например чесать ухо – может казаться пустяковой, ничего не значащей, но вот человек лишается уха, ему нечего теперь почесать – и его жизнь вдруг превращается в кошмар, а незаметная привычка – в громадную глыбу, стремящуюся разрушить тот маленький и хрупкий мир, который еще вчера казался таким большим и надежным.
Архимаг начинал свыкаться с неведомым голоском. Исчезни он – и кто знает, что сталось бы с Архимагом?
– Я – язва в твоей голове… я – тема войны… – бормотал голосок.
– Ничего не понимаю, ерунда какая-то, – в ответ бурчал Архимаг.
Он лукавил. Он уже начинал понимать. Но возражать голосу, спорить с ним – все это тоже постепенно превращалось в ритуал, тайный, непонятный даже самому Архимагу. Все чаще и чаще он называл голосок Голосом – ведь тот занимал все большее и большее место в его жизни.
– Ерунда! – еще раз объявил Архимаг, чтоб сильней раззадорить голос.
– Достаточно Сил, чтоб слышать, недостаточно, чтоб понять, – отозвался голос. – Я – Сила, но чтоб добыть меня, нужна еще Сила.
– У меня много Силы, гораздо больше, чем было! – горделиво сообщил Архимаг.
– Мало, – отозвался голос. – Нужно еще. Больше! Гораздо больше нужно, чтоб получить меня!
– А к чему ты мне? – Архимаху все еще удавалось притворяться, что ему безразличен голос, что он не ждет его посещений. Или это ему просто так казалось? Быть может, голос давно все понял?
– Получив меня, ты превзойдешь Богов и головой проломишь небо! – как всегда пообещал голос. – Не останется вещей, тебе неподвластных!
– А Джанхар?! – выпалил Архимаг.
Проклятый Джанхар сидел у него как заноза в заднице.
– Что – Джанхар… – пренебрежительно отозвался голос. – Тряпочка… лицо после еды утереть…
– Когда б все так просто, – буркнул Архимаг.
– Добудь еще Силы, – отозвался голос. – Ты можешь… можешь…
– Я добываю, добываю, а ты все твердишь – мало! – рассердился Архимаг.
– Мало… – отозвался голос. – Я скажу, когда хватит. Невозможно с земли допрыгнуть до неба. Нужно навалить гору… гору… Чтобы испить из Чаши Силы, нужно сперва ее достигнуть! Путь далек и труден, но ты справишься… справишься…
– Что еще за Чаша?! – резко спросил Архимаг. – Ты никогда не говорил ни о какой Чаше!
– О ней не говорят слабым, – поведал голос. – Только сильным. Ты не был тогда готов.
– А теперь – готов?! – рыкнул Архимаг, меньше всего способный терпеть упреки в чем бы то ни было, а особенно в слабости, пусть даже миновавшей.
– Теперь готов, – ответил голос, которому гнев Архимага был до известного места, если оно у него вообще было, это самое место.
– Так что ж это за Чаша? – тяжело спросил Архимаг.
– Чаша Тьмы, – отозвался голос. И замолк.
Дорожный мешок все же вышел тяжеловатым. То ли заклятие для уменьшения веса оказалось слабосильным, то ли Курт его как-то не слишком толково выполнил, а только взмок он изрядно. Особенно мешал меч – «драконы – один уд., рыцари – ноль пять уд», – уменьшенный до размеров перочинного ножа и занявший свое место в мешке, – он то и дело норовил оттуда кольнуть Курта в спину. Как ему это удавалось сквозь ножны – непонятно. Тут бы взяться да переделать все по новой, да вот беда – они с Муром уже выбрались в людное место. Тропинка, незаметно превратившаяся в дорогу, медленно и верно выводила к большому городу.
Авиш – так назывался этот, второй по величине город княжества Хеврен.
Княжество Хеврен никогда не входило ни в Оннерский Союз, ни в Голорскую Империю. Оно лишь граничило и с тем, и с другим. Вероятно, именно это и побудило Архимага отправить свой загадочный обоз – тишком да молчком, разумеется! – через эти нейтральные, непричастные древней распре земли. Земли, не затронутые войной. Архимаг решил, что так будет надежнее. Не прорываться к Джанхару сквозь восставший из пепла ненавистный Оннер и его проклятущих союзников, а обойти их стороной. Нанести внезапный удар по Джанхару оттуда, откуда он никаких ударов не ждет. Конечно, окруженная страна ждет их откуда угодно, но все же есть направления более вероятные и менее вероятные, а есть и вовсе невероятные. Архимаг мечтал заключить союз с гномами, чтоб напасть на Джанхар снизу, из-под земли, – но гномы на союз не пошли, а затевать войну еще и с ними… на это даже Архимаг не решился. Поэтому, все тщательно продумав и взвесив, он и отправил обоз через Хеврен. И если бы не блистательная работа разветвленной сети джанхарских секретных агентов, его план вполне мог бы увенчаться успехом. Впрочем, он и сейчас еще мог увенчаться. И требовалось как следует потрудиться, чтобы этого не произошло. Вот почему навьюченный сверх меры и старательно пыхтящий Курт поливал обильным потом дорогу в город Авиш. Вот почему по первому слову Великого Магистра Йоштре Туйена вслед за ним готовы были отправиться другие. Страшный обоз нужно было остановить любой ценой.
– Послушай, Мур! – наконец отчаянно пропыхтел Курт. – Что-то я не так… сделал…
– Что ты хочешь этим сказать? – негромко поинтересовался посох. – Да и не ори так. Люди кругом.
– Хорошо, – понизив голос, проговорил Курт. – Не буду. Прости. А сказать хочу, что заклятие твое… как-то не так я прочитал, что ли… тяжело, спасу нет!
– Потерпи еще малость, – попросил посох. – Не время сейчас заклятия перезаклинать. Вон кругом сколько народу! Нищий странник никому не интересен, а подозрительным магом живо заинтересуются. Вон у ворот стражники торчат! Живо попадем в допросную!
– А то, что меня уже шатает от этой тяжести, думаешь, их не заинтересует? – буркнул Курт.
– Тебя может шатать от чего угодно, – отозвался посох. – Например – от голода. В конце концов, что удивительного, что у нищего бродяги живот подвело? Особенно если ты перестанешь нести меня на манер меча, а вместо этого обопрешься, как на палку. Держись, уже скоро. Нам бы только в город войти.
– Кстати, я все хотел спросить, – вытирая вспотевший лоб, промолвил Курт. – Откуда здесь, в Хеврене, джанхарские агенты? Ведь Хеврен с вами не воюет.
– С НАМИ не воюет, – мягко поправил его посох. – Теперь ты один из нас. Не забывай это.
– Ну хорошо, с нами, а все же?
– Ты даже представить себе не можешь, что такое на самом деле наш Департамент, – горделиво усмехнулся Мур. – Скажу проще – если в каком-то городе нет ни одного нашего агента, значит, этот город попросту не существует.
– Ясно, – ехидно хихикнул Курт. – Приятно иметь дело со столь солидной организацией!
– Ты лучше денежку поищи, – посоветовал посох. – И заканчивай болтать. Подходим ведь. Точно кто-нибудь услышит.
– Закончил, – кивнул Курт, нашаривая за подкладкой куртки медные монетки.
Кроме оружия и магических вещей, в куртке были удобно упрятаны еще и деньги. А деньги, как известно, сами по себе – оружие и магические предметы. Довольно основательный запас мелочи, которая вполне могла оказаться в карманах нищего бродяги. Кроме того, у него имелась еще и маленькая грамотка от базарного старшины города Брила, свидетельствующая о том, что «податель сего имеет право зарабатывать себе на жизнь рассказыванием жалобных историй». В глазах любого городского стражника подобная бумага могла служить вполне законным удостоверением личности. На ней ведь даже печать имелась. И расписались двое вполне почтенных горожан: палач и держатель притона.
