Предательство в Крондоре - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— И что случилось?
— Мурмандрамас.
— Который — первый или второй?
— Оба, — мрачно улыбнулся Горат. — Первый был удивительным существом. Его речи направляли и подталкивали, и мои люди слушали. Я слышал истории об этом от тех, кто слушал его. Мы восстали и изгнали людей из Вабона. Мурмандрамас умер, но легенда о нем жила, и когда появился второй, мы были готовы последовать за ним безо всяких вопросов.
— Слепое поклонение — опасная вещь.
Горат кивнул.
— Перед приходом второго Мурмандрамаса часть нашего племени была вытеснена из Северных земель более мощными кланами, и они переместились южнее Зубов Мира. Другие — например, мой клан — жили в ледяных пещерах далеко на Севере. У нас случился переворот сто лет назад…
— Помню, — вставил Долган. — Некоторые из твоих соотечественников весьма осмелели и свободно появлялись здесь.
— Я никогда раньше не бывал так далеко на Юге по эту сторону Горького моря. В юности я рыбачил в море неподалеку от места, которое люди называют Сарт, — он откинулся назад и закрыл глаза. — Никогда не думал, что доживу до того, что увижу Серые Башни, — моррел взглянул на Долгана. — Некоторые мои соотечественники, следующие за кузеном Обхаром, могут оказаться здесь на пути обратно в Зеленое Сердце.
— Что ж, пока они не выйдут из леса, мы не будем препятствовать им. Моррелы из Зеленого Сердца никогда не беспокоили нас, чего не скажешь о ваших горных кланах.
Горат оглядел гнома и усмехнулся.
— Ты говоришь так же, как твой сын. Как я сказал ему, мои люди вряд ли отзываются о вас лучше.
— Наверняка так и есть, — засмеялся Долган. — Но это меня всегда удивляло. Мы, гномы, несмотря на наши боевые умения, очень дружелюбный народ, если нас не выводить из себя. Мы не трогаем никого, кто не трогает нас. Мы любим своих детей, заботимся о своем скоте и зимуем в своих домах с песнями, попивая эль. Мы выбрали мирную жизнь. Но поскольку, повторю, ты — первый моррел, с которым я разговариваю дружелюбно, Горат, позволь задать тебе вопрос: почему вы, темные эльфы, так ненавидите гномов и людей?
Горат в раздумье произнес:
— Когда я бежал на Юг, преследуемый своим собственным кузеном, я бы ответил тебе так: «Валкеру ушли, они сделали нас свободным народом и передали нам этот мир. И вы, и люди — захватчики. Вы берете наше». Сейчас у меня нет ответа.
— Что же изменилось? — искренне удивился Долган.
— Многое, — ответил Горат. — Мои люди превратились в… — он вздохнул, как будто открывая то, что таил долгое время. — Много лет назад те из нас, кого сейчас называют гламрелами, эльфами, моррелами, были единым народом. Мы были именно нацией. Мы, которые когда-то были одной расой, теперь очень сильно отличаемся друг от друга. Думаю, мы потеряли чувство единства.
Долган лишь кивнул, не желая прерывать собеседника.
— Ты знаешь, что моррел не может быть отцом ребенка эльфийской или гламрелской женщины?
Долган покачал головой.
— Наши лекари считают, что наши расы теперь различаются так сильно, как все мы с гномами и людьми.
— Это очень странно, — пробормотал Долган.
— Я стар по меркам моего народа, — продолжал Горат. — Мне будет двести шестьдесят лет в следующий день летнего солнцестояния. Только наши братья в Эльвандаре достигают такого возраста, Долган. И все это потому, что у них есть то, о существовании чего мы на Севере никогда не знали, — мир.
Долган пожал плечами.
— Мир — прекрасная вещь, особенно мир со своим народом… — он посмотрел Горату в глаза. — Или со своим сердцем.
Горат взглянул на безмятежный пейзаж, раскинувшийся перед ним, и закончил:
— Мы жили за толстыми стенами. Наши деревни были крепостями. Ни одна женщина не ходила пасти стадо без лука и меча. Именно оружие было игрушкой наших детей. — Он опустил голову. — Мы позволяли им резать друг друга, чтобы они могли получать ранние уроки. Я в отчаянии, Долган.
Король гномов снова долго молчал, затем произнес:
— Думаю, тебе нужно попасть в Эльвандар. И не только для того, чтобы доставить сообщение Томасу, — он встал. — Но сейчас, я думаю, тебе не помешала бы хорошая кружка эля. И, к счастью, я знаю, где найти ее.
Горат слабо улыбнулся.
— Своим гостеприимством ты сбиваешь врага с толку.
— Ты не враг мне, Горат-арданьен. Это так же ясно, как и то, что у меня есть борода.
Долган повел Гората внутрь.
Оуина разбудил чей-то громкий смех, и он вышел в общую комнату. Там он обнаружил Гората и полдюжины гномов. Все пили эль и рассказывали разные истории. Один из гномов говорил, продолжая свою мысль:
— Да уж, гоблины сделают это, если тебе удастся убедить их, что это хорошая идея.
Взглянув за окно, Оуин увидел, что на дворе утро.
— Вы пили всю ночь? — удивился он.
— Добро пожаловать, друг мой, — провозгласил Долган. Он убрал ноги со стола и выглянул в окно. — Да, видимо, так. Не хочешь присоединиться к нам?
— Не пью эль так рано. К тому же нам пора отправляться в Эльвандар.
— Верно, — сказал Долган. — Тогда, пожалуй, легкий завтрак — и в путь. — Старый гном хлопнул по столу. — Еды!
И остальные гномы стали дружно стучать по столу и скандировать:
— Еды! Еды!
Старая женщина-гном, в сером платье, с волосами, спрятанными под белой льняной повязкой, вошла в комнату из кухни с большой деревянной ложкой. Размахивая ею как мечом, она сердито сказала:
— Не орите вы, ленивые мужланы!
За ней вереницей потянулись еще полдюжины гномов, каждый из которых нес по тарелке с едой. Там были фрукты со специями, горячие сосиски, буханки свежего хлеба, баночки с маслом и медом, пироги и много эля.
— Я просто поражен, — усевшись, сказал Оуин, — сколько эля вы можете употребить безо всяких неприятных последствий.
— Крепкий организм — гордость гномов, — захохотал Долган.
— Да, — подтвердил Горат. — Он прав. Попробуй погоняться за одним из них денька три-четыре…
Все гномы затихли, а затем внезапно разразились хриплым смехом, а Горат с кривой, самоуничижительной улыбкой добавил:
— Или убежать от него.
Веселье продолжилось с удвоенной силой, и гномы энергично принялись за еду.
После завтрака привели лошадей, и Оуин увидел, что к седлам были приторочены тюки с едой, запаса должно было хватить на несколько недель. Животные были накормлены и напоены, сбруя залатана и начищена.
— Благодарю тебя, Долган, — сказал Оуин.
— Не за что, приятель, — ответил Долган. — Ты дал мне возможность узнать этого парня, — он указал на Гората, — я получил много удовольствия от общения с ним.
— Твоя гостеприимность безгранична, друг гном, — темный эльф протянул Долгану руку, и тот охотно пожал ее.
— Ты всегда будешь с радостью принят в Калдаре, Горат-арданьен.
— Спасибо тебе, — проговорил Горат, беря лошадь под уздцы.
К ним приблизилась группа молодых гномов, в доспехах и вооруженных.
— Я посылаю ребят проводить вас до реки Крайди, — сказал Долган. — Я должен быть уверен, что вы доберетесь туда без проблем.
— Еще раз спасибо, — сказал Оуин. Они с Горатом не стали садиться на лошадей и двинулись вместе с гномами пешком.
Оуин повернулся к Горату:
— Ты можешь ехать после вашего ночного веселья?
— Нет, но в любом случае давай лучше верхом, — захохотал Горат.
— У тебя отличное настроение!
— Да, — согласился темный эльф. — Слишком много времени прошло с тех пор, как я в последний раз был в компании других воинов, пил хороший эль и слушал истории о доблести и храбрости, — он продолжал улыбаться. — Слишком много.
Они замолчали, оседлали лошадей и в тишине выехали из деревни гномов.
Путешествие сквозь леса Зеленого Сердца и по восточной окраине леса Крайди ничто не омрачило. Через неделю после того, как они покинули Калдару, путешественники достигли берегов реки. Предводитель гномов, воин по имени Откал, сказал:
— Расстанемся здесь. Это река Крайди. А Эльвандар на другом берегу.
