Победители чудовищ - Страуд Джонатан (читать книги без .txt) 📗

Шум толпы вздымался и опадал, как живой. Все поглядывали на возвышение, где стояли Сиденья Закона. Ждали появления семьи Основателя.

В темном углу за возвышением Халли обнаружил Гудню и Снорри. Ауд не было: она ушла к Катле заново перевязать руку и лодыжку.

Снорри, который умял три порции предложенного завтрака и до сих пор дожевывал какую-то горбушку, кивнул, увидев Халли. Он указал в сторону чертога.

— Узнаю воинственных Свейнссонов! Погляди, сколько оружия — что твоя крапива после дождя!

— Людям просто страшно, только и всего! — негодующе возразила Гудню. — Мы народ мирный!

— Ага, расскажи-ка это мертвецам, что лежат в могильных холмах рядом с моей хибаркой! Взгляни на этих малышей с ножичками: я бы не рискнул наклониться, чтобы завязать шнурки, из опасения, что они перережут мне глотку!

Появление Халли не прошло незамеченным: толпу накрыло молчанием, как плащом. Кое-кто кашлянул, остальные же просто затихли.

Гудню покосилась на занавеси. Губы у нее были белые от напряжения.

— Ну где же Лейв?!

Халли пожал плечами.

— Небось до сих пор полощет голову в колоде.

— Только этого не хватало! Халли, ступай поговори с ними!

— А почему я-то? Они меня ненавидят! Они сейчас весь чертог разнесут…

— Ну, не можем же мы ждать…

В это время резко отлетела в сторону отброшенная занавеска, и из темного коридора вышел Лейв. Лицо у него раскраснелось, глаза были налиты кровью. Волосы, мокрые после купания в колоде, липли ко лбу. Он слегка поморгал от утреннего света, льющегося в окна, окинул взглядом толпу, собравшуюся в чертоге. Выругался себе под нос, миновал Халли с Гудню, не говоря ни слова, взбежал по ступенькам, прошел через возвышение к Сиденьям Закона и опустился в кресло Арнкеля.

Лейв пригладил волосы, решительно выпятил подбородок. Прокашлялся, расправил плечи, раскрыл было рот…

Но тут раздался голос из толпы:

— Ты пока еще не вершитель! Слазь оттуда!

— Арнкель еще жив! — крикнул другой. — Ты на нас беду навлечешь!

— Где Арнкель? Пусть он говорит! Где Астрид?

— Уберите его оттуда!

Поначалу Лейв упорно оставался на месте, но поскольку протестующие крики звучали все громче и его никто не слышал, он наконец вскочил с кресла, подошел к краю возвышения и гневно уставился на толпу. Мало-помалу шум стих.

Лейв презрительно покачал головой.

— Благодарю вас! Разрешите вам напомнить, что я сейчас исполняю обязанности вершителя, поскольку мой отец очень болен, и вам стоит быть почтительнее к своему предводителю, особенно теперь, в такие беспокойные времена. Я знаю, почему вы здесь собрались: ночью распространились странные слухи, и пришло время с ними разобраться. Но я уверен, что все это нам не понадобится! — Он повел рукой, указывая на разношерстные орудия труда, колыхавшиеся перед возвышением. — Где же тот человек, с которого все началось? Насколько я знаю, это какой-то чужак… Ах, это ты? Подойди сюда.

Снорри медленно, нехотя, после пары ободряющих тычков Халли выбрался на возвышение, все еще дожевывая свою горбушку. Сейчас, в дневном свете, когда на нем не было плаща, сделалось видно, что его одежда — не более чем лохмотья, которые держатся вместе исключительно на грязи, да еще по привычке; местами дыр на них было больше, чем ткани. Старик не спеша, без особых церемоний опасливо подошел и остановился перед Лейвом. Тот стоял, сложа руки на груди, и выглядел весьма величественно в своей парадной, черной с серебром тунике.

— Твое имя? — спросил Лейв.

Тот торопливо прожевал и наконец проглотил свой хлеб.

— Снорри.

— Из какого ты Дома?

— Ни из какого.

Лейв скривил губы.

— Стало быть, ты бродяга?

Снорри негодующе насупился.

— Вовсе нет! Я свеклу выращиваю, у меня своя хибара, свой клочок земли! Я никому не мешаю и никому не служу, кроме себя самого!

— Ладно, ладно, — сказал Лейв. — Я тебе очень сочувствую. Так значит…

— С чего бы это вдруг? Моя бедность меня не смущает. Лучше уж жить в бедности, чем быть самодовольным хлыщом, от которого несет пивом и который, если верить репутации Свейнссонов, ежедневно напивается в обществе своего собственного…

Тут на возвышение выбежал Халли.

— Давайте прекратим этот обмен любезностями! Пора сосредоточиться на главном! Времени в обрез!

При появлении Халли толпа загалдела, кое-кто замахал оружием. Лейв неспешно поднял руку, чтобы унять шум.

— Да, вот именно, Халли, времени мало, и сейчас не до тебя. Ладно, старик, выкладывай свою историю, но предупреждаю: если в ней будет хоть слово лжи, я велю гнать тебя хлыстами отсюда и до самого Отрога. Говори!

Снорри немного помолчал, но когда наконец заговорил, голос его звучал отчетливо и спокойно.

— Какие изысканные речи, сразу видно настоящего вождя! Я испытывал бы немалое искушение оставить вас в покое, чтобы вас всех перебили в кроватях, но я обязан оказать услугу присутствующему здесь Халли Свейнссону. Он некогда сделал мне подарок и к тому же был любезен со мной. Так что, невзирая на этого бестолкового олуха, я повторяю еще раз: сюда идут Хаконссоны. Они будут здесь сегодня ночью. Ну вот и все. До свидания, желаю удачи.

Он повернулся, чтобы уйти, но Лейв ухватил его за шиворот.

— А ну-ка, будь любезен, расскажи поподробнее! — рявкнул Лейв. — Откуда тебе это известно? Как такое может быть? Ущелье завалено снегом. Пробраться сюда из нижней долины невозможно!

— И тем не менее двадцать человек это сделали. Я видел их всех.

— Этого не может быть!

— Ну, видно, тебе известно больше, чем мне, — сказал Снорри. — Не забудь вести себя так же уверенно, когда Хорд станет вешать тебя во дворе!

Лицо Лейва потемнело от гнева; он сильно встряхнул старика.

— Ах ты, собака! Говори толком, или первым повесят тебя!

Халли бросился вперед.

— А ну, отпусти его! Он гость нашего Дома!

— Да, а если ты тряхнешь еще разок, все мои тряпки рассыплются, — добавил Снорри. — Или тебе хочется, чтобы я предстал перед всеми собравшимися нагишом? Имей в виду, тут женщины и дети!

Лейв выругался, отпустил старика и отошел назад.

— Давай говори!

— Прошу тебя, Снорри! — сказал Халли. — Очень важно, чтобы все слышали то, что ты рассказал мне!

Снорри ощупал свою шею и недовольно спросил:

— А меня за это накормят горячим обедом?

— Накормят, накормят и добавки дадут!

— А мне будет прислуживать та славная старушка? Которая перевязала мои раны?

— Какая еще старушка? А, Катла? Великий Свейн… Ну да, да! Будет, конечно, только говори скорей!

— Хорошо.

Снорри обернулся к залу, окинул взглядом притихшую толпу.

— Только ради Халли и рассказываю. Два дня назад, когда уже смеркалось и от могильных холмов у дороги потянуло туманом, я закапывал дохлых крыс на краю моего участка. Там, внизу, на полях еще очень много снега. Ковыряюсь я в мерзлой земле, ковыряюсь и вдруг вижу: сквозь туман приближаются какие-то тени, странные тени, в шлемах, с мечами у пояса. Я подумал было, что это призраки вышли из могил и явились воровать мою свеклу. Разумеется, я выхватил нож — тот самый, что подарил мне юный Халли, — и стал ждать, готовясь дорого продать свою жизнь. Каково же было мое удивление, когда из тумана появились обычные смертные люди, усталые, все в снегу, с сосульками в бороде и смерзшимися волосами. На каждом из них был шлем вроде вон того, что висит сзади, — он указал иссохшим пальцем на изрубленный шлем Свейна, укрепленный на стене за Сиденьями.

Люди, все как один, задрали головы, чтобы посмотреть, куда он указывает, и все как один ахнули.

— Шлемы у них были новые, недавно выкованные, — продолжал Снорри, — а поверх туник были надеты кольчуги. Кольчуги все обледенели, но видно было, что звенья крепкие и прочные. И у каждого висел на поясе меч. А за плечами у них были легкие мешки, тоже все обледенелые. И туники у них под безрукавками были огненно-алые — это цвет Дома Хакона!