Вне времени (ЛП) - Сальваторе Роберт Энтони (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
- И даже больше, я вынужден признать.
- Тогда дай мне это. Моя доля за полуросликов, и покажи мне дорогу, чтобы я мог освободить их.
- А потом?
- Потом я вернусь в Мензоберранзан, такой же довольный результатами экспедиции, как и Джарлакс.
Джарлакс перевёл взгляд с него на Аратиса Хьюна.
- Разделим его долю?
Бродяга засмеялся и кивнул.
- Тогда я потребую от вас обоих обещания, что вы больше не попытаетесь у меня красть. Вы знаете, о чём речь.
Оба просто хмыкнули, что определённо нельзя было считать твёрдым согласием. Но в Подземье большего не ждёшь, и Джарлаксу этого хватило.
Вскоре Джарлакс, Аратис Хьюн и три бывших воина Зовирр снова двинулись к Мензоберранзану. Командир наёмников нёс голову матери Шивы в мешке. Джарлакс не раз замечал на себе взгляд Аратиса Хьюна и видел бурю эмоций во взгляде своего лейтенанта. До сего дня Аратис Хьюн был неоспоримым заместителем командира во небольшом отряде Бреган Д'эрт, но теперь боялся, что Закнафейн угрожает его положению.
Джарлакс улыбнулся. Он понял, что Аратис Хьюн прав — и не только благодаря умению Закнафейна обращаться с мечом и его готовности закончить миссию даже тогда, когда Джарлакса и Аратиса Хьюна сняли с игрового поля.
Многие в Бреган Д'эрт поступили бы так же, хотя никто не был настолько же хорош в обращении с клинком.
Но нет, не поэтому Джарлакс решил, что Закнафейн может стать его заместителем.
Это было потому, что Закнафейн не стал убивать полуросликов.
Это было потому, что Закнафейн обладал милосердием.
Хватило бы храбрости самому Джарлаксу встать на защиту беспомощного малого народца?
Внутри он улыбался всё шире и шире.
И улыбнулся ещё шире, когда не прошло и десяти дней после того, как Джарлакс вручил голову матери Бэнр и показал трём новым солдатам Бреган Д'эрт их комнаты, а Закнафейн уже явился в «Сочащийся Миконид». После возвращения в город командир наёмников бывал в таверне каждый день, ожидая и наблюдая.
Он даже не пытался скрыть улыбку, когда Закнафейн подошёл к нему.
Закнафейн взялся за спинку стула, чтобы отодвинуть его и сесть, но застыл, глядя на товарища.
Джарлаксу потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать причину смущения оружейника, но затем он провёл ладонью по своей полностью исцелённой и полностью лысой голове. Не осталось ни шрама, ни вмятинки, как будто его черепу придали идеальную форму лучшие скульпторы Мензоберранзана.
- Мне идёт, не так ли? - спросил Джарлакс.
Закнафейн фыркнул, вздохнул, беспомощно покачал головой, но был вынужден сдаться:
- Лучше, чем та глупая причёска, - сказал он, садясь за стол. - Могу я присоединиться к тебе? - добавил он несколько запоздало.
- Я занял это место специально для тебя, - с огромным энтузиазмом и своей ослепительной улыбкой отозвался Джарлакс.
Закнафейн снова вздохнул.
- Хотя я не был уверен, что ты вернёшься, - продолжал наёмник. - Ты вывел полуросликов?
- Да, в верхний тоннель, который заканчивался солнечным светом.
Джарлакс с любопытством взглянул на него, ухмыляясь всё шире.
- Зачем ты вернулся?
Вопрос очевидно застал оружейника врасплох, и он пожевал губы, прежде чем ответить:
- Что ещё я мог сделать?
Джарлакс просто кивнул и больше не поднимал эту тему. Он был рад возвращению оружейника. А ещё — немного разочарован.
Вопрос Джарлакса преследовал Закнафейна всю дорогу обратно к дому До'Урден и ещё несколько дней после этого. Он видел свет солнца с поверхности, решил, что тот неприятен для глаз, знавших лишь блеклый свет Подземья, но не мог отрицать его привлекательности.
Он думал о том, чтобы подняться в открытый мир на поверхности и навсегда оставить Мензоберранзан позади.
Но как его могли принять там, где хватало эльфов, и ни одна раса не питала тёплых чувств к дроу?
Кроме того, оружейник знал, что Мэлис будет преследовать его, скорее всего — при поддержке Правящего Совета, поскольку подобную ересь терпеть было нельзя.
Закнафейн возвратился в Мензоберранзан, не уверенный в своём выборе, подозревая, что эта единственная экскурсия была его лучшей возможностью сбежать от общества дроу.
Он боялся, что будет жалеть о своём решении всю оставшуюся жизнь.
Страх оказался обоснован.
ЧАСТЬ 4
Самоотверженность?
Где заканчивается «я» и начинаются другие, «сообщество»?
Вопрос как будто простой, даже очевидный, но я начинаю думать, что это может быть самым сложным изысканием из всех. И самым важным, если я хочу найти настоящий смысл моей жизни. В более широком отношении это вопрос, который определяет суть общества, а возможно, тем или иным образом, даже срок его жизни.
Если я иду по дороге и вижу человека, тонущего в пруду, и у меня есть верёвка, которая достанет до него, разумеется я брошу бедолаге верёвку и вытащу его на берег.
Но это не самоотверженный поступок.
Меня могут назвать героем за спасение чужой жизни.
Но это не героический поступок.
Нет, такого поведения ожидают от любого, достойного жить в цивилизованном обществе, и всякий, кто не остановится, чтобы помочь утопающему в подобной ситуации, заслуживает по меньшей мере порицания.
Если бы я шёл по дороге и увидел человека, тонущего в пруду, но верёвки у меня не было, я прыгнул бы в воду и попытался вытащить утопающего.
Это более самоотверженно и включает в себя небольшую толику опасности.
Стану ли героем?
Некоторые назовут меня так, но в моих ушах это будут пустые слова. Потому что я сделал лишь то, чего ожидал бы от любого соседа, если бы сам был утопающим.
Вот что делает сообщество важнее индивида.
Предположим, человек тонет в озере, где живёт щука-убийца. Предположим, на него даже напало подобное создание. Предположим, озеро кишит голодными щуками.
В какой точке моя попытка спасения становится героической? В какой точке мои действия по праву могут заслужить мне титул героя?
В какой точке я не захочу, чтобы соседи бросались в эту смертельную, полную щук западню, чтобы попытаться меня спасти?
И такая точка наверняка есть. Существует место, где ответственность перед собой перевешивает, намного перевешивает, ответственность перед обществом.
Но где она?
Вряд ли многие тщательно размышляли над вышеописанной дилеммой, но с содержащимся в ней вопросом постоянно встречается любая личность. Где заканчивается ответственность перед собой и начинается более широкая ответственность перед обществом?
Если я успешный охотник и доверху заполнил на зиму, свои погреба, будет ли правильно и справедливо позволить соседу голодать? Если мне придётся урезать собственный рацион, чтобы накормить соседа, провести в зиму в лишениях, но без смертей, должен ли я по-прежнему спасти неудачливого охотника?
Я удивлён тем, сколько встречал людей, которые утверждали что нет, что их урчащий живот не стоит жизни соседа, и оправдывали своё заявление, обвиняя соседа в том, что ему не повезло с охотой.
Опять же, пример крайний, но если мы обратимся к повседневности, к ежедневным выборам, с которыми каждый встречается в своей жизни, наш выбор будет не менее важным. За что ты несёшь ответственность, кроме самого себя? За своего спутника, за своих детей, братьев, родителей, кузенов, соседей, незнакомцев?
Я думаю, что эти вопросы определяют тебя как личность больше любых других твоих поступков.
Законы королевства пытаются очертить эти границы ответственности в повседневной жизни граждан. В деревне Лонливуд в Десяти Городах, к примеру, успешный охотник обязан делиться добычей, превышающей дневную порцию. Любые излишки делятся поровну между всеми жителями Лонливуда. Но в Норе Дугана, ещё одном из Десяти Городов, те, кто не способен добывать себе пропитание охотой, зимой скорее всего будут голодать, а успешные охотники могут защищать свою добычу до смерти, даже если эта добыча столь велика, что начнёт гнить с приходом в тундру весенних оттепелей.
