Чудовища в янтаре-2. Улица моя тесна - Бушков Александр Александрович (мир книг TXT) 📗
Тоже предсказуемо! Всадники рассыпались в обе стороны, перестраиваясь для возможной атаки — но остались на месте, а вот навьи — навьи, черт побери! — несколькими длинными шеренгами прытким бегом надвигаются на замерших неподвижно Свароговых конников, сейчас начнется…
Запели трубы, ратагайские и гланские гвардейцы крупной рысью помчались на врага. Так, сшиблись… Сварог не отнимал от глаз бинокль. Сеча была ожесточенная, отлетели последние сомнения, только навьи могли двигаться так вертуче, с недоступным человеку проворством подрубая ноги коням, осыпая всадников ударами гуф и копий с широкими остриями, и все это происходило уардах в трехстах от Сварога, так что до него доносился шум яростной схватки.
Сразу видно, что перевес, как и следовало ожидать, на стороне навьев — слишком мало их падает с рассеченными головами и наполовину снесенными черепами, замирая неподвижно, слишком много бьется раненых лошадей — истошное ржанье режет душу — слишком много солдат Сварога убиты и ранены… Это уже напоминает не битву, а хладнокровную резню — понятно, откуда у этих тварей эмоции и чувства…
Вражеская кавалерия рысью двинулась к боевым порядкам Сварога — а за конными пошла пехота, скорым шагом обычных людей. Замысел их понять нетрудно, навьи должны прорвать центр, а с флангов ударят «обычные» мятежники. Тоже не особенно затейливый план — частенько приносивший победу атакующим. Но на сей раз вы, ребята, попытались откусить кусок не по хавалке… Пожалуй, пора…
Сварог отдавал приказы молча, энергичными жестами. С холма прямо-таки горохом посыпались порученцы. В боевых порядках Сварога запели трубы, взлетели красные сигнальные ракеты, и среди них — одна зеленая, возвещавшая тот самый неприятный для соперника сюрприз…
Дравшиеся с навьями кавалеристы отхлынули назад, галопом уносясь в идеальном порядке, а на смену им выдвинулись два свежих полка, сцепились с навьями. Но на флангах Сварога стояло полное затишье, приготовленные для удара полки с места не сдвинулись, как и было приказано…
Стоявшие у фургонов люди проворно распахнули на обе стороны прикрывавшие задки фургонов полотнища. Сварог отдал мысленный приказ.
Десять темных туманных полос рванулись из фургонов и, в два счета рассеяв оказавшийся на пути конный отряд мятежников (они сами кинулись врассыпную, едва сообразив, что происходит), врезались в ряды навьев. Десять черных полос, смутно напоминавшие исполинских собак, ополоумевшими молниями метались среди врагов, разбрасывая их, как кукол, сбивая с ног, лишая голов (конники Сварога во исполнение приказа отступили на рысях).
Прекрасно видно, что игра началась уже другая, — десяток гармов быстро превратили атакующих в обороняющихся, смели их столько, сколько не смогли бы люди. Сварог чувствовал, что его лицо перекосило злой ухмылкой — но не собирался ее убирать.
Все законно, господа оппозиция, все законно! Если что, и Геральдическая Коллегия, и Судебная палата это подтвердят без малейшего на них нажима. Использовать в бою дрессированных животных земным королям разрешалось испокон веков, что четко прописано в законах. На Таларе с развитием огнестрельного оружия от них отказались, а вот на Сильване, где до сих пор воюют по старинке, холодняком, до сих пор в битвах участвуют и боевые слоны, и огромные собаки в кольчужных панцирях, а кое-где — даже пантеры и камышовые коты, размерами поболее обычных кошек, с крупного пса.
Все законно! Пусть кто-то попробует доказать, что гармы — не дрессированные животные. А насчет не вполне обычных животных в законах ничего не написано, нет запрета на их участие в боях, а это главное. И никого не колышет то, что эти законы составлялись во времена, когда о гармах толком и не знали — важна буква, никаких дискуссий и эмоций тут быть не может. Закон суров, но это закон. Двойных толкований не допускает, что не запрещено, то разрешено. Что имеем, тем и пользуемся, если это не нарушает закона.
Кавалерия и пехота противника, видя происходящее, сбилась с темпа, чуть расстроив ряды, всадники и пешие оторопело останавливались. Битва, все больше походившая на побоище — только перевес теперь был на другой стороне — продолжалась практически в тишине, воцарившейся над полем боя. Гармы не рычали, а навьи не способны издавать какие бы то ни было звуки.
Ай-ай-ай… На месте одного из мечущихся темных силуэтов появился лежащий на боку громадный пес, конвульсивно дергавший лапами. Достали, твари. Обычные люди ни за что не справились бы, а эти достали…
Очередной мысленный приказ — и девять гармов отхлынули. Синяя ракета — и с соседнего холма протянулись с грохотом длинные струи, батареи ударили ракетами в основном по навьям, так что их почти полностью заволокло разрывами и черным дымом, но и не обделили вниманием полковушки противника, пытавшиеся выдвинуться на подмогу навьям. Их накрыло точными попаданиями. Начался беглый ракетный обстрел — а вот у противника не выпало случая захватить ракетные станки… Действует он по заранее разработанным планам, не успев внести в них коррективы после сюрприза — кучка всадников так и перетаптывается у поднятого на высоком древке мятежного знамени, судя по их количеству, там не только главари, но и порученцы — но ни один из них пока что не поскакал к войскам. Ну да, отсюда видно, как они о чем-то яростно спорят, не в силах пока что сообразить, что же теперь делать…
С трех сторон заплескались на ветерке длинные разноцветные прапорцы — разворачиваясь, ударили засадные полки Сварога, замыкая надежно полукольцо, отжимая противника к лесу. Куда он и стал откатываться почти без боя. Обтекая двумя потоками оставшихся навьев и гармов, кинулись в атаку ратагайцы с гланцами. Ракетные батареи на какое-то время прекратили огонь, чтобы не накрыть своих, но, едва всадники пронеслись, с холма вновь с ревом повалили дымные полосы с черными продолговатыми оперенными ракетами, величиной в треть уарда.
Навьев косили. Их еще оставалось штук двести, они сомкнулись и стали отступать к лесу — конечно же, получив какой-то приказ, пока что непонятной Сварогу природы — собственного разумения у них ни на грош, умеют только исполнять приказы, хотя мы так и не установили пока, как эти приказы отдаются…
Не удалось. Их вновь накрыли высокие фонтаны разрывов, черный дым, а когда ракетный обстрел прекратился, к уцелевшим снова кинулись гармы, отрезая дорогу к отступлению, оставив за собой изрытое воронками поле, покрытое кое-где слабо шевелящимися кусками ничуть не кровавивших тел. Сварог подумал: вы хотите трофеев? Их будет у меня — достаточно, чтобы кое-что доказать самым твердолобым… Своими глазами убедитесь, корявые, сможете руками потрогать, если духу хватит…
Ну вот и все, пожалуй… У навьев ни одного не осталось на ногах — только на земле слабо шевелящиеся те, кто еще на это способен. Еще два гарма неподвижно вытянулись на земле. Простите, песики, но это война, вы своей смертью спасли немало человеческих жизней…
В том, что происходило чуть подальше, уже не было, если рассудить, ничего интересного: лязг оружия, редкие выстрелы, ржанье коней. Оставшись один на один с обычным противником, всадники Сварога нажимали, оттесняя к лесу конных и пеших, сгрудившихся вокруг кучки верховых и синего знамени, к которому ожесточенно пробивались ратагайцы, гланцы и прочие гвардейцы. Магическим способом можно привести человека в некое безумие и заставить его крушить все вокруг. Но никакая магия — земная, имеется в виду — не прибавит умения владеть оружием наравне с опытными солдатами. В сторону леса — милости просим! — уже бежали пешие и неслись конные, вряд ли они на сей раз выполнять приказ, надо полагать, и магическое воздействие не в силах отбить инстинкт самосохранения, рассказывали же и принц Элвар, и лейтенант Вольных Топоров, что нападавшие перли на рожон не в совершеннейшем безумии, они иногда отступали, когда силы были неравны… Не было пока что общего драпа, но в таких случаях он рано или поздно наступает…
Вот оно! Главари во весь опор припустили к лесу, бросив знамя, — пессимисты, ага… Вслед за ними помчался небольшой отряд дратун. Сварог навел на них бинокль. Показалось, что среди ускакавших с поля битвы маячит и женская фигурка, но он не смог бы утверждать точно — очень уж все мелькало.
