Попутчики (СИ) - Демидова Мария (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
С доверием проблем не возникло — у Мэй не было причин сомневаться ни в профессионализме Джин, ни в её искреннем намерении помочь. Со страхом было сложнее — колдунья всё ещё казалась опасной, словно острый клинок, который может не только защитить от болезни, но и повернуться в обратную сторону. Мэй догадывалась, что запасной план Джин связан с использованием способностей Криса, и была уверена, что необходимость прибегнуть к этой мере не лучшим образом скажется на отношении врача к пациентке. Не добавлял оптимизма и пробуждавшийся во время сеансов эмпатический дар. Мэй чувствовала, как расстраивается и злится Джин, и о том, чтобы расслабиться и не переживать, не могло быть и речи.
Вчера она не выдержала и рассказала обо всём этом Крису. Постаралась не слишком сгущать краски и даже сумела улыбнуться в ответ на уверенное: «Всё будет хорошо». И лишь когда гость ушёл, бессильно разрыдалась, закусив край одеяла, чтобы не завыть в голос.
А сегодня Крис нарушил заведённый порядок и явился с утра — за полчаса до традиционного визита Джин.
— Здравствуйте, доктор! — широко улыбнулся он, когда колдунья в привычное время зашла в палату. — Надеюсь, я вам не помешаю?
В ответе он, похоже, не сомневался. По крайней мере, даже не подумал слезть с подоконника.
— Не помешает? — уточнила Джин, и Мэй отрицательно качнула головой. — Ну ладно. Тогда начнём. — Она устроилась на стуле возле кровати и окинула пациентку внимательным взглядом. — Готова?
Начала сеанса Мэй, как всегда, не почувствовала. Манипуляции Джин были такими тонкими, что ощутить их смог бы только сенсорик, а понять что-либо по едва уловимым движениям пальцев врача пациентка даже не пыталась. Воздействуя на чужое поле, Джин не закрывала глаз, как это делал Крис, и не нуждалась в тактильном контакте. Её руки мягко порхали, касаясь невидимых энергетических нитей то у запястий, то у ключиц, то у висков Мэй. Внимательный взгляд, сопровождавший движения, казался строгим и вызывал неуютное чувство беззащитности. Именно этим Мэй поначалу объясняла себе провал первого сеанса. Но сейчас, когда действия Джин стали привычными, списывать на них неудачи уже не получалось. Проблема была в чём-то другом. Проблема была в самой Мэй. Она опять не справится. Опять подведёт тех, кто так старается ей помочь. Опять заставит их впустую тратить время и энергию. И даже не сможет понять, что именно делает не так. И будет лишь угадывать очередную неудачу по отголоскам раздражения и досады, которые Джине всё хуже удаётся скрывать под участливой маской. Мэй чувствовала себя утопающим, который бессмысленно бьётся в руках спасателя, мешая плыть и отнимая силы. Она не могла остановить безотчётного сопротивления, и страх навредить тому, кто упрямо пытается вытащить её на берег, обращался паникой.
«Нет! Отпусти!»
Джин резко выдохнула и уронила руки. Одновременно с тем, как Крис дёрнулся и врезался локтем в стекло.
— Ничего себе! — присвистнул он, потирая ушиб, и спрыгнул с подоконника. — Ну ты даёшь, Мышь!
Мэй лишь переводила дыхание и озадаченно смотрела то на Криса, то на врача. Накатившая слабость заставила опереться на спинку кровати.
— Мэй, что-то не так? — Вопрос прозвучал мягко, почти ласково, но эмоции колдуньи выдавали растерянность, граничащую с отчаянием. — Ты мне не доверяешь? Боишься? Что?
Отчаяние Джины Орлан было подобно грозовому фронту. От него определённо стоило держаться подальше.
— Я не знаю. — Голос не дрожал, и это удивляло. — Я очень хочу помочь, но у меня не получается. Я не понимаю, что нужно делать.
Врач вздохнула. Задумчиво накрутила на палец рыжую прядь. Отпустила, так что кудряша пружинисто закачалась возле щеки.
— Проблема не в том, что ты чего-то не делаешь. Наоборот. Ты от меня закрываешься. Блокируешь контакт. Я сначала думала, что это временно, с непривычки. Но ты с каждым разом всё плотнее отгораживаешься. Тебе неприятно то, что я делаю?
— Я не чувствую того, что ты делаешь, — возразила Мэй. — Физически — вообще ничего.
— Зато эмоционально чувствуешь, — встрял Крис.
— Взаимодействие обостряет эмпатический дар? — уточнила Джин, хотя, судя по тону, в ответном кивке уже не нуждалась. — Ты не можешь контролировать процесс, но чувствуешь, что мне не нравится результат, и… И что? Закрываешься от негативных эмоций?
— Чувствую себя виноватой, — тихо призналась Мэй. — Мне жаль, что на меня приходится тратить столько сил.
Джин удивлённо нахмурилась, но уже через пару секунд улыбнулась, и эту улыбку никак нельзя было назвать профессионально вежливой.
— А мне не жаль, — уверенно заявила врач. — С живыми пациентами всегда много хлопот, но я предпочитаю, чтобы они оставались живыми. — Она посерьёзнела и продолжила, глядя пациентке в глаза: — Мне нравится моя работа, Мэй. Это не значит, что я не устаю, что меня не расстраивают неудачи, что я никогда не злюсь на пациентов и счастлива работать сверхурочно… Но это значит, что я считаю затраченные усилия оправданными. Даже когда мне приходится делать то, чего я делать не хочу. — Она нахмурилась и посмотрела на Криса. — Например, привлекать самоуверенных недолеченных пациентов к лечению других пациентов.
Недолеченный пациент демонстративно закатил глаза, прошагал через палату и уселся на кровать.
— Мы это уже сто раз обсуждали, Джин. Давай ты не будешь снова меня отговаривать?
— Отговаривать от чего? — насторожилась Мэй.
— От того, чтобы подстраховать тебя ещё одним управляющим амулетом. Наш замечательный доктор очень не хотела, чтобы я в это ввязывался, но признала, что мои аргументы не лишены здравого смысла, и согласилась.
— А если я не соглашусь?
— На каком основании, Мышь? — усмехнулся Крис. Похоже, ему этот вопрос казался окончательно и бесповоротно решённым.
— Ну хотя бы на том, — чтобы придать голосу твёрдости, потребовалось всё её мужество, — что лечением должны заниматься врачи. Одно дело — когда такую связь с пациентом поддерживает профессиональный полевик, и совсем другое — когда… Совсем другое — когда ты!
— То есть тебя не устраивает мой недостаточный профессионализм? — уточнил он с комичной дотошностью, явно ожидая, что собеседница улыбнётся и не станет спорить всерьёз. Однако Мэй на провокацию не поддалась.
— Меня не устраивает твоя избыточная самонадеянность. И нежелание думать о последствиях.
Крис скептически искривил бровь, одарил собеседницу долгим испытующим взглядом и лишь после этого напомнил:
— Когда ты подбивала меня на контактную балансировку, ты тоже не думала о последствиях. Но я всё равно согласился. Потому что ты хотела помочь и могла помочь.
— Что?! — Джин неожиданно взвилась со стула, едва не уронив его. Мэй не удивилась бы, если бы врач схватила пациента за ворот рубашки и хорошенько встряхнула. — Ты использовал её поле для контактной балансировки? Она же не сенсорик! Ты хоть представляешь, чем это могло кончиться?! — Джин задохнулась от возмущения, её глаза гневно сверкали, и казалось, что с пальцев вот-вот сорвутся искры. А Мэй вдруг поняла, что больше никогда не сможет её бояться.
— Представляю, — кивнул Крис. — Но вариантов было не то чтобы много.
— Ты мог сказать мне. Ты мог мне позвонить в любой момент!
— Ещё немного — и я подумаю, что ты ревнуешь. — Он усмехнулся и вновь повернулся к Мэй. — Я согласился, — повторил с нажимом. — Думаешь, это было легко? Думаешь, мне не было страшно? Думаешь, я не понимаю, что ты сейчас делаешь?
— Это… — Чтобы ответить, ей понадобился дополнительный вдох. — Это не считается.
Он вздрогнул. И вдруг сделался очень спокойным. Очень серьёзным. Очень холодным.
— Понятно. — В его взгляде проступило удовлетворение — будто мир оказался именно таким, каким должен был быть с самого начала. Вновь стал соответствовать ожиданиям. — Что ещё не считается?
Он всё ещё смотрел ей в глаза, но вопрос звучал почти равнодушно, с каким-то отстранённым любопытством.
И где-то глубоко, под этой отстранённостью, под этим равнодушием, под этим холодом — ему было очень больно.
