Мир-ловушка - Орлов Антон (книга регистрации TXT) 📗
И опять принялся за свое.
«Убью зверя – отосплюсь», – покачнувшись в седле, подумал Титус.
Внезапно его начали одолевать сомнения, а нравственно ли он сейчас поступает? Зачем он отправился на охоту: чтобы спасти несчастных людей от хищника или чтоб обеспечить себе возможность спокойно спать по ночам?
«Уж не эгоистичны ли мои мотивы? – Эта мысль заставила его содрогнуться. – Не я ли вытравливал из своей души ростки эгоизма, а он все же прокрался туда, нашел лазейку… Или нет?.. Наставник остался в Панадаре, никто не сможет подсказать мне мудрый ответ…»
Возглас одного из егерей прервал его самоистязательные размышления.
– След!
Перемахнув через парапет, они ехали вдоль опушки леса. Трава тут росла высокая, но жидкая, попадались влажные бурые проплешины, и на одной из них четко отпечатался след лапы. Лапищи.
Полтора фута в длину, фут в поперечнике. Глубокие ямки там, где в землю вонзились когти.
Егеря молча переглядывались. Их физиономии, еще минуту назад расслабленно-насмешливые, выражали сейчас удивление с примесью тревоги.
– Убедились? – бесстрастным голосом спросил Титус. – Оно где-то рядом, след свежий. Какое из здешних животных могло его оставить?
Все сошлись на том, что никакое.
– Приблудный зверь из стороны зноя, – предположил старший егерь. – Люди рассказывают, там черт-те что водится.
– Или и вправду адский зверь… – прошептал другой, молодой паренек.
Старший строго взглянул на него, но ничего не сказал.
– Идем по следу, – распорядился Титус.
Они подчинились, ибо король и министр благоуправления велели им выполнять приказы монаха-фаворита. Хотя по собственной воле не пошли бы впятером выслеживать такую здоровенную зверюгу… Но монах был непреклонен.
Следы указывали на то, что животное свернуло в лес. Трава тут росла погуще, чем на опушке, однако егеря знали свое дело и без труда определяли направление, ориентируясь по примятым стеблям, сломанным веткам, по ямкам, оставленным в земле чудовищными когтями. Через некоторое время пришлось спешиться – гувлы нервничали, так и норовили пуститься наутек.
– Оно идет за нами! – хрипло прошептал старший.
Группа остановилась.
– Вы уверены? – оглянувшись назад, на заросли кустарника, усыпанного неприятно пахнущими темно-розовыми соцветиями, спросил Титус.
– Нутром чую. Вот сейчас мы встали – и оно тоже встало.
Шорох ветвей сбоку. Все схватились за мечи, но это был всего лишь лесной зильд. На миг он замер, глядя блестящими глазами-пуговками на мгновенно вспотевших, напрягшихся, как натянутая тетива, охотников, что-то проверещал и снова юркнул в кусты. Старший егерь опустил меч и выразительно сплюнул.
– Держи. – Титус сунул поводья своего гувла самому молодому. – Я сделаю крюк и зайду в тыл к этой твари. А вы продолжайте двигаться, но не слишком быстро.
– Хотите поглядеть на его хвост? – неловко пошутил высокий жилистый егерь с рыжеватой бородкой.
– Нет, я намерен убить его, – холодно ответил афарий и скользнул в кустарник.
Егеря обменялись многозначительными взглядами.
– Слыхали? Королевский фаворит, чтоб его… – выругался старший. – Пошли!
Ачанхи, посаженные милостивыми богами желто-коричневые гиганты с хвойными кронами, по которым праведные души после смерти забираются на небо, росли на изрядном расстоянии друг от друга, но перепутанная масса лиственных деревьев и кустарника заслоняла обзор. Гувлы вели себя все беспокойней. Мох под ногами стал ярче – верный признак того, что неподалеку болото.
– Привет, а я здесь!
Этот хриплый возглас заставил егерей оглянуться. Каждому хотелось обложить невесть откуда взявшегося болтуна, мешающего рискованной охоте, но, когда они увидали, кто их окликнул, слова застряли в глотках. Ибо разговаривал с ними зверь. Чешуйчатый, антрацитово-черный, громадный. От земли до холки футов десять, не меньше. И как же эта махина сумела подобраться к ним бесшумно?.. Зверь приоткрыл пасть, обнажив в некоем подобии ухмылки страшенного вида клыки.
– Вы охотники, да? Вот здорово, что пришли, а то мне было скучно. Кто за кем будет гоняться: вы за мной или я за вами? Можем по очереди!
Старший егерь опомнился первым – на то он и был старшим. Вырвав из ножен тяжелый, отменно сбалансированный нож, метнул в глаз зверюге. Это был его коронный прием против болотных зузагов, свирепых, но редких тварей, почти поголовно истребленных в Халгате за годы правления прежнего короля, заядлого охотника.
Животное отклонило голову, и нож просвистел мимо.
– Не попал. Можешь сделать вторую попытку.
Скрипнув зубами, егерь выхватил и метнул второй нож.
В воздухе мелькнуло нечто вроде черного хлыста… Ага, из правого бока у животного росло щупальце, оно-то и поймало нож на лету за рукоятку.
– Теперь моя очередь!
Из левого бока выскользнуло еще одно длинное щупальце, подобрало первый нож. Обнажив мечи, егеря ждали, что разозленный зверь того и гляди кинется на них, но к тому, что произошло дальше, не были готовы. Щупальца почти одновременно метнули оба ножа. Первый вонзился в ствол дерева в половине дюйма от уха старшего егеря. Второй начисто срезал пучок перьев с его охотничьей шапочки.
– А я бросаю лучше! – хвастливо заявило животное.
– Д-да оно же совсем ручное… – выдавил рыжебородый егерь. – Д-дрессированное… Видать, из циркового балагана убегло…
В детстве ему довелось побывать вместе с дедом-купцом в Урсабе, соседней стране, там ни одна ярмарка не обходилась без цирковых балаганов. В Халгате же циркачи не появлялись – их вовсю гоняли святые отцы, объясняя свою политику тем, что непотребное греховное веселие отвлекает людей от угодной богам смиренной печали.
– Из балагана? – вымолвил другой охотник. В одной руке сжимая меч, в другой нож, он не сводил с животного азартного пристального взгляда.
– Ага! – подтвердил рыжебородый. – То-то оно всяким трюкам и людской речи для потехи обучено… Сбежало от хозяина – и через границу к нам! Готовь сеть, ребята. Щас мы его приручим и живьем поймаем! Может, награда от короля будет?
– Прорвет оно сеть, – сипло возразил старший.
– А мы его подманим! – не сдавался рыжебородый. Урсабийские дрессировщики, выступавшие перед публикой с медведями, зузагами и собаками, не говоря уж о зильдах, произвели на него неизгладимое впечатление. Приказываешь медведю – и тот тебя слушается, как человек! Это будет покруче любой охоты.
Присев на задние лапы, животное с любопытством ожидало, что люди станут делать. Трое егерей, выстроившись в ряд, стискивали в потных ладонях оружие, младший, как мог, успокаивал гувлов.
– Ты сытая зверушка… – Властно глядя зверю в глаза, рыжебородый убрал нож в ножны и сунул левую руку в карман. У него с малых лет была тайная, недостижимая мечта – стать дрессировщиком. – Умная зверушка, разные трюки знаешь… Хочешь сахарку?
– Хочу! Давай сахарок! – Щупальце ловко схватило с его ладони желтоватый ком сахара и бросило в пасть. – Я знаю много разных трюков. Если угостишь пивом, перекувырнусь через голову.
– И впрямь прирученное… – пробормотал старший. – Все равно смотри в оба, людей-то оно скольких сожрало!
– А кормить его было некому, вот и жрало, – отозвался рыжебородый. – Зверушка, ты хочешь поселиться в теплой чистенькой клетке? Каждый день будешь кушать, а на шею тебе наденут красивый ошейник с колокольчиками!
– Правда с колокольчиками? – заинтересовалось животное. – Дай пива, тогда скажу!
– К зверью подход нужен! – самодовольно подмигнул товарищам рыжебородый. – Одолеть его мы в таком малом количестве не смогем, так возьмем же свое разумом человеческим! Приведем зверя во дворец как миленького, тогда королева нам по шапке пожелей на брата отсыплет. Она же любит всякие энти самые, как их там…
– Досто-примечательности, – подсказал старший. – Ты поберегись, зверь-то тебя слушает…
– Дак он мало чего понимает, хоть и говорящий. Чему научили, то и знает… Беклей, давай сюда свое пиво!
