Упасть в небо - Кузьмина Надежда М. (лучшие книги онлайн txt) 📗
«Тим! Поговори со мной!»
Я промолчала. Не могу. Может быть, когда-нибудь, когда привыкну к этой боли, мы снова станем болтать, как, например, я болтаю с Кираном. Но пока — не могу, открою рот — и разревусь.
Ас задумался. Потом выдрал из тетрадки лист и что-то накарябал. И подсунул мне под локоть. Я невольно скосила глаз.
«Что происходит?»
Почерк был не похож на то, как обычно писал Ас, — вместо безупречной вязи буквы прыгали, кривились…
Промолчала.
Ас, снова подтянув к себе лист, дописал что-то ещё. И ткнул ко мне.
«Ты меня бросаешь?»
Я? Я бросаю?! Ну ладно, пусть будет так!
Подвинув к себе листок, написала две буквы и поставила точку. Не рассчитала сил — грифель карандаша сломался.
Ас ошарашенно уставился на моё «да», замер… Сидел неподвижно долго, почти до конца урока. Потом нацарапал большими буквами «ПОЧЕМУ?!», почти тут же перечеркнул и заменил на написанное печатными буквами «понятно» с жирной точкой в конце. Кажется, его карандаш тоже сломался.
На последнем уроке — биологии — Ас молчал.
Я тоже.
В ночь с понедельника на вторник меня разбудил Мрак, который ворон. Точнее, Шон в вороньем обличье. Оказывается, я опять рыдала во сне и случайно притронулась к амулету. И разбудила Шона.
— Кузнечик! Что за фигня с тобой творится?
— Прости. Лети спать. Я сейчас сниму его с шеи…
— Кончай разводить сырость и объясни толком, что стряслось?
Не могу! Не могу говорить об этом! Больно!
— Ну и ну! Ты уверена? — Шон, превратившийся в парня, вытаращил на меня глаза.
Я, хлюпая носом, закивала. Надо б полог тишины поставить, а то Бри разбужу…
— Все спят, не дёргайся. И проспят до утра. Ну-ка, прокрути в голове ещё раз, что ты видела? — Шон уставился мне в глаза. Потом повесил нос: — Ясно… не ждал я такого. Ты как?
— Ничего. Шон, раз ты тут и не спишь, поучи меня какой-нибудь магии?
— Кузнечик, кузнечик… какая тебе сейчас магия… Иди ко мне под мышку, посидим, подумаем, может, всё не так страшно? Я был уверен, что у него — любовь-судьба.
Грустно хмыкнула. Скорее, любовь-не-судьба. Так почему-то бывает чаще…
Шмыгая носом, заползла под рукав Шона. Он есть, Бри есть, Тин есть… ну и чего ещё мне надо?
Несколько минут мы сидели молча. Потом Шон мотнул головой:
— Не понимаю…
— А что тут понимать? Брианн лучше, — отозвалась я.
— Для кого как, — покосился на меня Шон. — Что делать собираешься?
Пожала плечами. А что тут сделаешь? Буду ходить под ручку с Мариантой, устроим клуб «где ноги, где копыта — заброшена, забыта». Знала ведь, что это — не для меня. Нет, понесло козу безмозглую в полёт! Вот и шлёпнулась в лужу!
Шон снова замотал головой:
— Кузнечик, ты меня с ума сведёшь. Пошли-ка на Луну, поговорим там.
Ага. Прям сейчас, в ночной рубахе и полечу. А что? Можно будет в привидения поиграть. У него — чёрный балахон, у меня — хламида в мелкий цветочек.
— Меня как-то приняли на кладбище за духа почившего намедни священника. Я, помню, сильно обиделся — тот был горбатым дедком с бородавками и несносным нравом, — усмехнулся Шон.
Я невольно засмеялась тоже.
— Ну, кончай сидеть и ныть, как больной зуб-переросток! — Шон дёрнул меня за руку, втягивая в открывшийся под потолком портал.
Ага, да тут не зуб, а целый бивень. Интересно, а бывает, что у мамонтов бивни болят? Или это как рога? А у баранов рога болят?
Шон хихикнул.
Мы устроились на знакомом чёрном диване. Я уставилась на Шона. Тот задумчиво почесал нос. Потом мотнул вихрастой головой:
— Посиди-ка тут, я кое-что проверю. Не складывается…
И пропал.
Я, закинув руки за голову, уставилась на звёзды над головой. Приятно как… этакая лунная лёгкость в теле, чувствуешь себя невесомой и летучей. Наверное, это самое лучшее лекарство от любых неурядиц — ощутить себя по-новому и оценить свой истинный размер и величину своих проблем в масштабе вселенной…
Кто я? Крупинка, песчинка, пылинка, капелька…
Мелочь пузатая.
Не знаю, сколько я таращилась на звёзды, потому что в конце концов задремала…
— Кузнечик, подъём! — Шон ущипнул меня за высунувшуюся из-под балахона пятку. — Времени нет, уже пять утра по китокилевскому!
Я заморгала, пытаясь сфокусировать взгляд на лице учителя, — что, пора назад в школу?
— Я тебе тут кое-кого привёл! — в голосе Шона звучало явное удовлетворение от хорошо выполненной работы.
Рядом с Шоном мялся недовольный Ас в одних нижних портках. На секунду поймала его взгляд и зажмурилась, сжимаясь в клубок, — бежать на Луне некуда, но видеть его не хочу! Зачем Шон это сделал?!
— Так, шутки в сторону. Повторяю — времени не так много. Открывай глаза и садись рядом!
Шон пихнул мои ноги, плюхаясь на диван. И дёрнул за руку Аса, заставляя того опуститься с другой стороны.
— Слушайте оба. А то не разберётесь вовек, два гордеца с кучей комплексов… Аскани, сейчас я покажу тебе то, что видела в пятницу в Ларране Тим.
— В пятницу? В Ларране?
— Да, в пятницу. Она теперь работает у меня в лаборатории в те же дни, что и ты в секретариате. Но тебе не сказала, хотела сделать сюрприз. А теперь гляди!
Я опять зажмурилась — не хочу смотреть на это снова!
Но «Ох-х!» Аса я расслышала ясно.
— Тим, — Шон пихнул меня в бок. — Я просмотрел с позволения Аса минуту за минутой всё, что он делал в Ларране в пятницу. На том подоконнике он никогда не сидел. Веришь мне?
Шон не врал мне ни разу. Но как? Я же видела своими глазами! И даже проверила магическим зрением!
— Кузнечик, если б ты раскинула контрольную сеть пошире, то увидела бы второго Аскани, который в это время заканчивал в секретариате готовить документы по делу об угоне беговых верблюдов в славном городе Кердыке, — качнул головой Шон. — Дело в том, что у всех детей Астер эльфийская магия — с рождения. Причём такая, что сами эльфы, кроме Владыки с Повелителем, не видят сквозь их фантомы и мороки. В свои двенадцать Брианн заткнёт за пояс половину Зелёной башни. Но теперь мне придётся поговорить и с ней самой, и с её родителями.
— Ты решила, что я предпочёл тебе Брианн? И не сказал ни слова? Ты в это так легко поверила? — голос Аса звучал ломко, с надрывом, казалось, он сейчас сорвётся на крик.
— Она поверила. Потому что ей было так больно, что думать она уже не могла. И потому, что она считает, что Брианн для тебя лучше. Намного лучше… Погляди на неё — она плакала без перерыва четыре дня! — Шон поднялся с дивана. — Я смотаюсь в Ларран, а вы тут поговорите… Вернусь, как закончу дела.
Я сидела молча, стиснув руки на коленях, и не смотрела на Аса. По щекам опять бежали слёзы… Что же я наделала?
Он тоже молчал. А потом подвинулся ближе и меня обнял. Надавил на плечо, заставляя прижаться к его груди, положил подбородок на макушку. И заговорил ментально:
— Тим! Ты мне чуть сердце не вырвала. Я понять ничего не мог. Всё было так хорошо — и вдруг я возвращаюсь в пятницу из Ларрана, а тебя нет! Нигде! И найти не могу. Зову — а ты молчишь. Сначала я просто ничего не понимал. Потом решил, что тебе показалось, что работа в Совете Лордов для меня важнее, чем быть рядом с тобой, и обиделась. Попытался поговорить, сказать, что если ты не хочешь, чтобы я уходил по пятницам в Ларран, — я откажусь. Но ты продолжала от меня бегать и прятаться. Наконец, я пришёл к мысли, что ты меня разлюбила. Что я тебе в тягость. Просто не хочешь выяснять отношения, потому и ушла, не сказав ни слова. Что ты сама переживаешь — я же видел, что тебе тоже плохо, — но уже не отступишь. Ночь не спал, думал-думал и решил, что спрошу, потому что больше так мучиться не могу. Написал записку — и ты ответила «да». Я прочёл — и чуть не умер. А ты сидишь рядом, как ледяная. Лицо замкнуто, на меня не глядишь… А ты, ты всё это время считала, что это я тебя бросил! Променял на принцессу! Или, ещё хуже, кручу роман с вами обеими!
