Честь взаймы - Астахова Людмила Викторовна (книги бесплатно читать без txt) 📗
«Ага!» – сказал себе Деврай и, открыто наплевав на явное нежелание спутников общаться с ограниченным солдафоном, завел беседу о столичных достопримечательностях, делая упор на памятники военным победам и знаменитым военачальникам. Ибо ничто так не выводит из себя радикально настроенных молодых людей, одержимых всяческими идеями социальных преобразований, как наглядные примеры величия Империи. Гриф и так был зол, а тут выдался такой замечательный повод выпустить пар.
– …А еще есть замечательный парк, разбитый на площади Адмирала Гэлервэ. Надеюсь, молодые люди в курсе, чем отличился достославный флотоводец?
– Выиграл сражение у бухты Баот, – процедил очкарик, словно сделал огромное одолжение.
– Баотское сражение было последним крупным боем между парусными судами, – уточнил Гриф. – Постамент памятника адмиралу украшен шикарной мозаикой, изображающей битву.
– Я видела, – буркнула девица, тряхнув короткой челкой.
– А! Так вы – столичная жительница, мис?
– Почти.
– А ваши спутники? – не унимался любопытный сыщик.
– Мы не знакомы! – отважно пискнула юная дева и поджала тонкие губенки с самым разобиженным видом, будто Гриф обвинил ее в прегрешении против общественной морали.
– Да? А вы ж только что разговаривали меж собою?!
Зрелище перекошенных рож великих конспираторов доставляло Девраю подлинное удовольствие. Барышня сделала вид, что не расслышала, а ее дружки еще больше насупились.
– А я вот по делам в столицу еду. Заодно схожу на открытие Технической Выставки. Говорят, там будут показывать летательную машину отца и сына Дишорри. Может быть, даже самого Императора увижу.
Молодые люди переглянулись.
– А чего? Там и лорд-канцлер будет, и государь с наследником, – распинался Гриф. – Помнится, после Кехтанского похода его будущее императорское величество самолично вручал мне орден за мужество.
Истинная правда. Принц Раин тоже участвовал в кампании, сам воевал и видел, как сражаются солдаты. Тогда он был всего лишь вторым в очереди на престол, не слишком любимым сыном своего неуравновешенного отца, невзрачной тенью на фоне красавца Майдрида.
– Велика доблесть – аннексировать так называемое свободное государство Аштар у Кехтаны, которое создали эльлорские поселенцы, – фыркнул Наставник, – а потом под надуманным предлогом отобрать изрядный кусок Кехтаны.
– Велика, и даже очень, если помнить, что восемьсот аштарцев наголову разбили при Бас-Керене кехтанскую армию в две тысячи человек.
– Империя всегда проводит агрессивную политику и стремится к захвату земель, чтобы еще сильнее закабалить народ и безжалостно его эксплуатировать.
– Хм… а по вам, юноша, не заметно, чтобы вас так уж сильно эксплуатировали, – ухмыльнулся Гриф.
Спорить с настырным дядькой никто, естественно, не решился. Деврай их даже в чем-то очень сильно понимал, одно дело – толкать пламенные речи средь таких же раздолбаев и пустобрехов, а другое – доказать что-то взрослому сложившемуся человеку, да еще отставному офицеру.
Посчитав спор выигранным, сыщик вышел снова покурить и чуть ли не носом к носу столкнулся с коллегой мэтра Эарлотта – чародеем по имени Лиргу Дершан. Не то чтобы Гриф был очень в курсе дел Хокварской академии, но близость Фахогила к рассаднику магических знаний делала всех его жителей невольными свидетелями частных визитов и встреч меж волшебниками, а Дершан в последнее время зачастил в Хоквар. Эарлотт однажды представил мужчин друг другу, и с тех пор Гриф Деврай не мог избавиться от чувства гадливости, испытанного при рукопожатии. Рука у мэтра Дершана оказалась влажная и липкая.
– Вы тоже в столичный вояж? – удивился Лигру. – А как же расследование?
– С ним все в порядке. Продвигается.
– Замечательно! Я так и передам мэтру Эарлотту.
– Как? Он в Эарфирене?
– Да. У всех есть дела в столице, не только у вас, – фыркнул колдун. – Встретимся на Выставке. – И, истолковав удивленный взгляд сыщика по-своему, пояснил: – Ну как же? Все газеты трубят, что в кои-то веки немагическая техника почти достигла уровня магической. Это будет очень забавное и поучительное зрелище. Нельзя упускать такой редкий случай.
«Эк вас всех потянуло в Эарфирен, – изумился Гриф. – Прямо как мухи… на мед, начиная с моей разлюбезной Лалил».
Вернувшись мыслями к сбежавшей возлюбленной, сыщик окончательно расстроился и более не стал приставать с расспросами к унылой троице. Хотя те продолжали ему активно не нравиться. Девка эта неудовлетворенная, демагог в очках и смурной студентишка, если не сказать хуже – студеноид. Звучит как заразная болячка, но уж больно похож на какого-то, прости Зиждитель, воспаленного аденоида. И здоровенный кожаный баул, который тот вез с нескрываемой опаской, точно старинный бабушкин хрусталь, Грифу тоже не нравился.
С большим трудом сдерживаемый гнев бурлил где-то за грудиной. С этими полоумными бабами проще простого заработать себе болезнь сердца. Да! Например, стенокардию, или по-простому грудную жабу, и помереть в цвете лет. Ибо от баб все зло, от них!
Обидно же, право слово, обидно. Разве он словом или делом обидел девчонку? Нет. Бил? Никогда! Заботился как умел. И вот так сбежать, без единого словечка объяснений, без записки и малейшего намека – разве это по-честному? Воистину, мужчин и женщин ВсеТворец лепил из разной глины, и никогда мужчине не понять мотивов поступков этих… вздорных пучков пестрого муслина с кошачьими понятиями о верности.
Но желание найти коварную Лалил крепло в Грифе с каждым часом. Думаете, он не способен сыскать столь приметную особу только лишь из-за громадных размеров города? Да запросто! Правда, сначала бывший капитан рейнджеров отловит студента-медика Кайра Финскотта, потом – убийц юных хокварских колдунов, получит свои денежки, а далее займется непосредственно синеглазой любовницей. Так будет правильно, ибо в первую очередь – дело, а чувства опосля.
Никому, кроме одного лишь ВсеТворца, не дано прозреть грядущее, никакому чародею не под силу отодвинуть плотную завесу, отделяющую сегодня от завтра. Непроглядна ее густая матовая чернота для взоров смертных. И как бы ни сетовали люди на подобную несправедливость, отрицающую всякое заблаговременное расстилание соломки в особо опасных местах, но неведение это, по сути, есть неоцененное благо. Божественный принцип незыблем – Все или Ничего. Либо будущее сочтено, взвешено и отмерено отсель и досель, включая знание дня и часа своей смерти, либо оно сплошь загадка и предмет для раздумий и планов. Хотя… в то время как окно в Завтра закрыто наглухо, дверь во Вчера распахнута настежь – отправляйся дорогами прожитого, сколь душа пожелает. Некоторые из смертных настолько мудры, что, черпая знания в прошедшем, прозревают о том, что только должно случиться. Разумеется, Фэймрил подобной мудростью не обладала, а Россу так и вовсе не повезло – его дверь во Вчера оказалась заколочена наглухо, но оба в ту промозглую ночь с восьмого на девятый день месяца ариса одинаково чувствовали – эта ночь в странном доме посреди кладбища для них последняя. Потом будут иные ночи в других местах, хорошие или плохие, полные грез или бессонные, вместе или порознь – никто, кроме Вершителя, не ведает о том.
Не будет только обшарпанных стен, горящего камина с мистически гудящей трубой, и шороха на чердаке от летучих мышей, и сочащихся во все щели холода, и лунного света тоже не станет. И бесшумных шагов за порогом.
Сытый и довольный Росс Джевидж рассматривал «раковину» и с нескрываемым наслаждением курил трубку, похожий одновременно на ловчего сокола и охотничьего пса, столько хищной радости плескалось в его глазах. А может, то всего лишь отражались в расширенных зрачках сполохи пламени. Фэйм напоила его антидотом и теперь примостилась рядом, обхватив руками колени, то и дело поглядывая в сторону купленной утром одежды на громоздкой вешалке. Приятно было снова ощутить себя благородной женщиной, а не бездомной бродяжкой.
