Путешествие в страну смерти - Хэмбли Барбара (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Он рассмеялся горько и почти беззвучно. Лед в просветах клеенки мигал, вспыхивал, отражая встающее над двором зарево, словно драгоценный сизифов камень, взваленный на плечи Бея шутливым божеством.
– Я попытался – с другими – три или четыре раза, прежде чем понял, сколь мало у меня надежды сделать Кахлила вампиром. И я понял, как посмеялся надо мной Аллах когда мне встретился тот, кому я мог верить, оказалось, что весь мой дар темного бессмертия истрачен на таких, как Зардалу, как Байкус Кадинэ, как эта паучиха Зенайда, скрывающаяся в старом гареме. И ради чего? Чтобы потешить собственное властолюбие. А потом пришел чужак.
Лестницы, ведущие из старого караван-сарая, оказались еще хуже той, по которой они поднялись сюда. Шум нарастал, дым проникал повсюду. В одной из ниш Эшер бросил лампу. Не было сил нести ее – ему хватало и его страшной закутанной ноши.
– Гелге Курт, – тихо сказал Бей. Кахлил мотал головой и постанывал от боли. – Сумеречный Волк. Бог знает, откуда он появился и кто его сделал вампиром. Какая-нибудь греческая ведьма, от которой он потом бежал. Но он турок, один из новых турков, из этой черни, что берется за ружья и нарушает законы. Первый раз я увидел его после мятежа, когда в городе все смешалось. Он сотворил птенца (ему это было раз плюнуть!) и бросил мне вызов. Птенца я убил, а вот его не успел. После этого у меня уже не было выбора.
Они достигли длинной комнаты наверху. Эшер свалил живой труп на диван и со стоном опустился рядом. Пока Олюмсиз-бей разворачивал клеенку с грохочущим льдом в сухом бассейне, Кахлил, вместо того чтобы лечь, продолжал сидеть бок о бок с Эшером, словно присутствие живого существа было ему приятно. Смердящий, разлагающийся, скрывающий под бинтами чудовищное уродство… И все же Эшер не мог оттолкнуть его.
Вернулся Бей, бережно поднял тело юноши и перенес его в лед. Эшер наблюдал за ним в трепетном оранжевом свете ламп и размышлял о том, сколь многие убивали тех, кто их любил, и оправдывали себя потом этой фразой: «Я не мог поступить иначе…»
Эрнчестер, когда он убивал Крамера.
Кароли, если венгр вообще когда-либо думал об этом.
Он сам.
Олюмсиз-бей стоял на коленях перед вдавлиной бассейна, держа то, что было когда-то рукой юноши.
– Итак, ты попытался сделать его вампиром, – тихо сказал Эшер. – Несмотря на то что знал…
Бей кивнул.
– И когда ты увидел, что, хотя разум его цел, плоть начала разлагаться, ты послал за Эрнчестером?
– Я мог управлять графом, – просто ответил Бей. – Я знал его. Я знал его слабость. Он был способен создавать птенцов, но он бы не сумел подчинить их своей воле. Однако мне мешала эта женщина…
– Которая его любит, – сказал Эшер. – И заботится о нем, как ты заботишься о Кахлиле.
Бей даже не взглянул на Джеймса, по-прежнему не сводя глаз со своего друга; лишь раздраженно мотнул головой.
– Женщины не умеют любить. В отличие от мужчин. Лишь мужчина может так любить единственного, избранного им самим из всей Вселенной, того, кто стал ему больше чем сыном. Нет на свете подобной любви.
«Вампир, – подумал Эшер. – Вампир до мозга костей. Даже в любви».
А Бей продолжал:
– Султана свергли, но я обошелся без его помощи. Я нашел этого Кароли, этого цивилизованного дикаря. Мадьярский хан. Думаю, он догадывался о том, кто я такой, еще до того, как я попросил его помочь мне. Думаю, он уже тогда прикидывал, что могут совершить бессмертные во славу его страны.
Он наклонился, чтобы огладить лоб юноши, лежащего теперь неподвижно. Куски льда, подобные огромным алмазам, отражали и преломляли свет ламп, бросая на стены радужные блики.
– Я легко мог загнать этого Гелге Курта в угол, и все было бы в порядке, не попытайся Кароли принудить Эрнчестера служить своей державе. – В глазах Бея вспыхнула старая ярость. – Держава! Мы тоже когда-то были людьми. Наши грехи – это людские грехи. Усиленные в тысячу раз, но людские. А державы, нации – все это нечеловеческое! Державе все равно, кто ей служит, лишь бы служили! Грехи государства не просто страшнее наших грехов – они иные, совсем иные!.. И ты тоже служил государству. Об этом мне сказал Кароли. Кароли… Он пуст, у него ничего нет внутри, потому что его государство приказало ему стать пустым. Ты знаешь об этом.
– Да, – сказал Эшер. – Знаю.
Бей покачал головой.
– Итак, Кароли пропал. И Гелге Курт захватил еще одну часть города. Боюсь, что он первым встретил Эрнчестера и сделал его пленником, а затем рабом. Я использовал тебя как наживку, чтобы поймать эту женщину. Будь она у меня в руках, Эрнчестер тоже бы никуда не делся… В крайнем случае она бы сама спасла мне Кахлила. Но так не произошло. И вот все кончено.
Во дворе звенело эхо воплей, долетающих из самых дальних уголков Дома Олеандров. Окошки в барабане купола были красны, словно небо наливалось кровью. Бей достал из складок одеяния и бросил Эшеру нечто сверкнувшее на лету, как искра. Ключ.
– Иди, – сказал Бей. – Скоро начнет светать. Они уйдут раньше, а сюда не заглянут вообще. Лестницу никто не увидит, даже если будут стоять рядом. Эту способность я, к счастью, еще не утратил. – Он задумался на секунду и толкнул к Эшеру по полу свою серебряную алебарду. – Ты можешь встретиться и с вампирами, – пояснил он. – Если это будет Гелге Курт – убей его. Не ради меня. Просто он как раз тот, кто готов продаться любой державе. Он – как твой Кароли. Мне нужен был всего один птенец. А им нужны сотни – я даже не желаю знать, для чего. – Бей покачал тяжелой головой и повернулся к тому, что лежал во льду. Голос его стал почти неслышен: – И… спасибо тебе, Шехерезада. Спасибо за помощь.
На секунду Эшер задержался в дверях, оперся на алебарду, дрожа от холода, ибо верхнюю испачканную зловонной слизью одежду он скинул, оставшись в одной рубашке.
«Скольких убил Бей?» – подумал Эшер, глядя на согбенную над грудой льда фигуру. Не меньше, чем война. Кароли на месте Джеймса счел бы это вполне достаточным оправданием и на этот раз был бы совершенно прав.
Болезненно кряхтя, пользуясь алебардой, как костылем, Эшер с трудом спускался по ступеням.
Отголоски во дворе стали громче; доносились они из арки, ведущей к византийскому дворцу. Вопли, треск драгоценной утвари, топот бегущих ног. Дым ел глаза и застилал свет. Надо полагать, часть строения уже горела.
Ослабев, Эшер прислонился к колонне, гадая, хватит ли у него сил выбраться наружу…
Если Гелге Курт станет Мастером Константинополя (а Джеймс знал, что помешать он этому не сумеет), то рано или поздно Кароли (а может быть, и какой-нибудь младотурок) сделают из него новое оружие для грядущей войны.
И начнется другая эпоха.
Рассказать об этом Клэпхэму – тот не поверит. Да и леди Клэпхэм сочтет услышанное плодом горячки. Разумовский? Этот, пожалуй, способен поверить, но у его державы свои интересы. В Индии и в Болгарии…
И зараза начнет распространяться.
Что-то темное мелькнуло в арке и устремилось через двор к лестнице. Приостановилось на миг прямо перед ним – и Эшер понял, кто это. Для турка – высоковат, но, несомненно, турок: черные волосы, крючковатый нос, жесткие усы… по-волчьи блеснули глаза. Эшер не успел даже перехватить алебарду. Вампир просто отшвырнул его с дороги. Боль от удара об стену была такая, словно в бок ударили ножом. Перехватило дыхание. Когда Эшер вновь открыл глаза, вампир уже одолел добрую половину лестницы, двигаясь бесшумно и быстро. В лохмотьях цвета хаки он чем-то напоминал льва.
Я должен его догнать… – угрюмо подумал Эшер, зная, что способен лишь ковылять вверх по ступеням.
И Гелге Курт был не один. За ним стремительно и беззвучно скользнула еще одна темная тень. И за секунду до того, как Эшер узнал в этой тени Исидро – Исидро? – исхудалый, похожий на призрака лондонский вампир в молчании настиг не ожидавшего нападения Гелге Курта и, сбив с ног, вонзил когти в его горло.
Оба покатились вниз по лестнице, как два дерущихся кота, а секундой позже откуда-то взялся еще и третий, которого Эшер узнал сразу, хотя со времени пожара лечебницы в Венском лесу он изменился даже больше, чем дон Симон. Теперь лицо Чарльза казалось опустевшим, а глаза напоминали два кусочка грязноватого голубого льда. Он схватил Исидро за руки, отдирая его от противника. Вскочивший Гелге Курт выхватил из-за пояса солдатский нож и ударил Исидро в грудь, после чего тот вышиб у него лезвие ногой, а затем выскользнул из объятий Эрнчестера…
