Ткачи снов (ЛП) - Валь Каролин (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Несмотря на сильный ветер, по его телу распространилась жар, как при температуре. Канаель с трудом мог сосредоточиться на дороге, спотыкался почти на каждом шагу, а его веки становились все тяжелее. Постепенно стало очевидно, какими утомительными были последние часы.
Чтобы отвлечься, он разглядывал портовый город, до которого они собственно должны были доплыть на корабле. В противоположность другим портовым городам Гаель расположился на равнине выше заливов, возвышался над пляжами и представлял собой захватывающее зрелище над южно-восточным морем. На горизонте Канаель увидел маленькую, чёрную точку, и он был твёрдо убежден в том, что это остров Мий.
Его ноги словно онемели, и теперь, когда они с узкой тропинки вышли на главную улицу, ведущую в Гаель, он почувствовал гальку под подошвой ног, как нежное покалывание. Уже издалека Канаель увидел, как на стене патрулирует городская стража, и, когда они, наконец, пересекли городские ворота, Дарию начали приветствовать со всех сторон. Всё в Гаеле, как и в других местах Весеннего царства казалось более экстравагантным и необычным. Канаель чувствовал, как его тело борется с усталостью.
Верёвка, которой связали его рук, сильно врезалась в тело. Он крепко сжал губы. Ни за что на свете у него не вырвется стон боли. Его лоб горел, и он воспринимал разноцветную одежду, сильно накрашенные лица и яркие цвета уникальных, весенних цветов, которые везде прикрепили на фасады домов, ещё только сквозь лихорадочную дымку.
Воительницы вели их через город, и, хотя Канаель почти не мог больше держаться на ногах, он очень даже хорошо заметил, как люди останавливаются и смотрят на них. У многих женщин, в отличие от Сыски, Тальвена и Сувия волосы были распущенны. Их походка была более прямой, подбородок поднят выше. Они гордились тем, что являются женщинами Кевейта, и открыто это показывали. Везде пахло весной, и запах смешался с солёным, рыбным вкусом моря. Вода ... Чего бы он сейчас не отдал за прохладную, родниковую воду.
Снова Канаель споткнулся и в этот раз не смог предотвратить падение. Он перевернулся на бок, чтобы перенести удар на плечо. Тупая боль распространилась в его теле, и безымянная воительница, с выделяющимися чертами лица, грубо ухватилась за его верёвки и заставила подняться на ноги. Канаель закачался. Жар в голове продолжал расти. Он услышал её шипящий голос возле своего уха, когда она склонилась к нему:
- Люди здесь только того и ждут, чтобы обвинить кого-нибудь в нападениях. Я не буду останавливать их, если они найдут себе виновника, на ком смогут выместить свой гнев!
Куда бы он ни посмотрел, Канаель действительно везде заглядывал в полные ненависти, гневные лица. Гримасы, извергающие злобные звуки, которые он понимал с трудом. Одна женщина средних лет вышла вперёд и плюнула перед ним на землю. Воительницы потащили его за верёвки дальше.
- Идёмте! Если они вас убьют, то, по крайней мере, после того, как над вами проведут законный процесс.
Услышав эти слова, Канаель потерял последнюю надежду, которая все еще теплилась в нем. Ради Сува, мы потеряны...
Его взгляд скользнул через плечо к Песни Небес. Её глаза тоже беспокойно блуждали, а ветер снова и снова хлестал волосами по лицу. Губы потрескались, щёки покраснели в лихорадке, а на её лбу блестел пот.
Его воительница толкнула его в рёбра.
- Уже забыл? Направь взгляд вперёд, паренёк из Летнего царства!
Канаель подавил истерический смех. Они в третий раз ускользнули от Гехаллы, только чтобы в Гаеле - там, где остров Мий почти можно было видеть - оказаться в тюрьме. Они пересекли рыночную площадь, и Канаель услышал перешептывание людей, шипящие оскорбления. Ещё они сдерживались, но он чувствовал, какой заряженной была атмосфера.
Ещё немного, и они выпустят свой гнев ...
В конец концов, Дариа остановилась перед многоэтажным, массивным, каменным домом. Канаель с трудом держал глаза открытыми. Он не знал, появились ли высокая арка и украшенная дверь лишь в его воображении, или они соответствуют действительности. Да это и не имело значения. Его одежда между тем уже высохла, но жар и холод, казалось, сражаются в его теле не на жизнь, а на смерть.
- Мы пришли, - услышал он, как сказала Дариа. - Вы проведёте ночь здесь. Если вы её переживёте, то посмотрим, как нам поступить с вами дальше.
Одна из воительниц и Дариа прошли вперёд, в то время как обе другие шли позади. Они спустились в подземелье по узкой, винтовой лестнице, на которой Канаель с трудом держался на ногах. Пахло гнилью. Каменные стены были влажными, а маленькие, открытые люки единственными источниками света.
Мы умрем...
Придя вниз, Канаель пытался рассмотреть хоть что-нибудь в приглушенном свете, но смог разглядеть лишь три камеры. Все остальное исчезло в темноте. Раздавались громкие голоса, за прутья клетки схватилась чья - то грязная, сморщенная рука. Его снова бросило в жар, он почувствовал, что температура вновь овладела его телом. Дария указала одной рукой на одну из камер слева от них, а другой подбоченилась.
- Это будет вашим пристанищем на ночь,- холодно сказала она, вытащила из кожаных ножен, висящих на бедре, кинжал, и перерезала сначала веревки на руках у Песни Небес, а затем у Канаеля.
Даже если бы он не был так ослаблен, ему бы не удалось использовать эту возможность для побега. Песня Небес первой зашла в камеру, Канаель обессиленно последовал за ней.
Дверь с громким стуком захлопнулась, в замке повернулся ключ. Вскоре шаги пяти женщин удалились.
Дверь не была сплошной, через зарешеченную половину наверху Канаель смог бросить взгляд в убогий коридор. Повернувшись, он посмотрел на гниющую солому, небрежно брошенную в угол. Под потолком находилось небольшое отверстие, чтобы проходил воздух. В остальном, в камеру не проникал дневной свет.
Каменные стены вокруг были мокрыми, и ночной холод заползал в каждую щель. По крайней мере, их заперли в одной камере. Из окружающих темниц иногда раздавались стоны и смешивались с хрипящим кашлем. Канаель поёжился, снял рубашку с тела, которая хотя и подсохла, но была всё ещё слегка влажной, и повесил её на двери камеры. Голод, усталость и страх взяли своё, и он увидел, как Песня Небес наблюдает за ним из темноты.
- Иди сюда,- тихо сказал Канаель. - Ты должна снять одежду, не то простудишься.
Сначала она одно мгновение колебалась, потом очнулась из своего оцепенения и подошла к нему. Она попыталась снять с себя одежду, но ещё влажная ткань прилипла к ней, словно вторая кожа. Спустя какое-то время она обессиленно опустила руки, чтобы в то же время призывно посмотреть на него.
Канаель почувствовал, как сжалось его горло.
- Мне тебе помочь? - спросил он тихо, и Песня Небес кивнула. Она печально смотрела ему в глаза. Не требовалось перевода с кевейтского, чтобы понять слова, которые Дариа адресовала им. Казалось, Песня Небес догадывается, что случилось, и что это ночь, возможно, их последняя. Медленно Песня Небес подошла ближе.
Ей было сложно делать шаги, а в её волосах образовались узлы. Она подошла ещё ближе, так что, наконец, оказалась настолько близко, что он мог чувствовать её нежное дыхание на своей груди. Он стал спокойным и смотрел вниз на её тёмные волосы, в то время как его сердце, казалось, вот-вот умчится прочь.
Она подняла руки, продолжая на него пристально смотреть. Канаель сглотнул. Осторожно он снял ей через голову платье, однако не осмелился бросить взгляд и отошёл на шаг в сторону. Потом повесил её платье рядом со своей рубашкой и снова подошёл к ней. Казалось, Песня Небес чувствует его напряжение, потому что она продолжала смотреть на него, вызывающе и почти пламенно. Была ли причина в лихорадке или в чём-то другом, он не мог понять. Потом он почувствовал нежное движение на коже и увидел, как Песня Небес гладить гладкую кожу его груди.
Канаель содрогнулся.
- Что ты делаешь? - спросил он тихо.
Она не ответила, конечно, нет. В её взгляде лежала мольба, не высказанная просьба, и он увидел ещё кое-что другое, что поразило его до глубины души: ранимость.
