Пророчество Сингамара - Волчарин Сергей (прочитать книгу .TXT) 📗
Ларинол рассмеялся и указал Пронту рукой на дракона, позволяя ему сесть на одно из свободных мест. Пронт уже более проворно, чем в прошлый раз, взгромоздился на спину дракона, заняв место позади Ранера и рядом с Дреолом. Люмми изобразил в приветствии улыбку, снова непривычно вывернув волчью пасть. Пронт кивнул ему в ответ.
Ларинол сел на свое место и обернулся:
– Все готовы?
В ответ человек и полуволк разом кивнули, после чего Ларинол кивнул Ранеру и дракон пришел в движение. В четыре мощных скачка рептилия набрала нужную скорость и взмахнула кожистыми крыльями. Кожа на перепонках затрещала, натягиваясь в тугие паруса. Затем взмахи стали чаще, дракон стремительно набирал высоту. В желудке Пронта резко потяжелело, а уши заложило сильным воем встречного ветра, что заодно и выгонял все тепло из-под туники. Снова Пронт забыл подыскать себе пару подходящих чистых портков.
С заходом Светила Ларинол приказал всем зайти на посадку. За что Пронт был ему непомерно благодарен. В третий раз лететь было, конечно, попроще, да и Ранер не набирал большую высоту перед ночью, жалея человека, которому необходимо больше кислорода. Но, все же, он еще не был таким опытным летчиком и не выдерживал долгого блуждания в маловоздушном небе.
Сделав пару петель над лесом, дракон снизился и проскакал почти полет стрелы, расставив крылья как тормоза. Благо, Ранер нашел подходящую поляну в густых лесах Эрмиллиона.
Заночевали у большого костра. Пронт впервые увидел, как спят ульи. Одиночки обвивались вокруг деревьев, а остальные по нескольку штук цеплялись друг за друга, создавая огромный кокон вокруг какой-либо ветки. Выглядело жутко и в то же время завораживало. Становилось понятно, отчего их называют ульями. По-иному этот копошащийся шарик и не назвать.
Эльфы вокруг общались между собой, кто-то шутил, кто-то смеялся, но все это происходило на эльфийском, потому Пронт сидел в абсолютном одиночестве, пережевывая что-то из эльфийской сухой еды.
Когда эльфы начали уже разбредаться по своим спальным местам, палаткам и мешкам, к Пронту подсел Дреол.
– Скучаете, Юный Король? – с волчьим подобием улыбки обратился он к сидящему человеку.
– Да не то чтобы очень, – пожал плечами Пронт. – Но вашему обществу всегда рад, Мудрейший.
– Отрадно слышать, – кивнул полуволк, садясь рядом. – Как ты себя чувствуешь, Пронт?
– Да все хорошо, – Пронт обернулся на Дреола с непониманием. – А что? Что-то должно случиться?
– Это я у тебя хотел спросить, – люмми прожег Пронта взглядом, от которого по телу пошли мурашки. – Хочешь сказать, что тебе совсем не страшно отправиться прямо сейчас альк знает куда? Уплыть в края, которые забыты любой жизнью? Очутиться в ледяных пустынях Маледика? Столкнуться с тем, что придет на зов этой проклятой нежити?
Дреол с выжиданием глянул на Пронта. Человек молчал, переваривая все сказанное. Пронт сомневался, стоит ли быть откровенным с созданием, что и так видит его насквозь. Но, все же, Дреол всегда пытался подсказать ему верный путь. Почему бы не довериться ему и сейчас?
– Боюсь, Мудрейший, – еле слышно выдавил Пронт. – Сам не до конца осознаю это, но очень боюсь…
– Это нормально, Пронт, – Дреол поднял глаза куда-то вверх. Как показалось человеку, едва ли не с облегчением. – Если вы чувствуете страх, значит, ваш разум еще ничем не выжгло. Совсем ничего не боится только безумец.
– Но, как же все эти воины? – Пронт кивнул в сторону эльфов, – Они не выглядят напуганными, притом, что многие из них уже знают, что за кошмар ждет их с приходом демонов.
– Когда живешь тысячу лет, смерть перестает тебя пугать.
– Как это? – с недоверием обернулся на Дреола Пронт.
– Трудно ли вам пробежать версту в доспехах?
– Нет, – Пронт смотрел уже с недоумением.
– А в юности трудно было?
Пронт всерьез задумался, стараясь найти что-то общее между страхами и бегом. И как только мысль начала назревать, Дреол сам сказал все за него.
– Так вот и эльфы за свою долгую жизнь в страхе перестают его замечать. А некоторые и вовсе устают от жизни, и смерть уже не кажется им чем-то ужасным. Кто-то даже ждет ее. Только не позорной смерти от выпивки или глупости. Они добывают ее в бою. Научились у орков.
– Вот только, не думаю, что я столько проживу, чтобы перестать бояться боли, смерти или предательства.
– А для чего это вам?
– В каком смысле? – тупо уставился на полуволка Пронт. – А для чего мне страх?
– Наличие страха делает храбрость человека поистине героическим поступком. Эльфы, что сейчас ложатся спать, смогли бы так же, как ты, отправиться в одиночку в далекие земли. Но они уже не думали бы о собственной голове и, скорее всего, сложили бы ее. А ваш страх, что заставляет просчитывать каждую секунду наперед, делает ваши жизни полными красками, ощущениями, переживаниями. Пусть они и короче эльфийских во много крат.
Дреол ненадолго замолчал, видя, что Пронт теряет нить разговора из-за обилия непонятных речей. Затем продолжил, стараясь говорить как можно понятнее.
– Через пару столетий после рождения эльфы становятся безразличными ко всему. Натерпевшись страха и боли за всю свою жизнь, они становятся похожими на големов с обилием знаний. Безусловно, каждый эльф умен, ловок и силен. Они потрясающие бойцы, благодаря опыту столетий. Но они теряют самое главное… Они перестают жить, становясь всего лишь превосходным оружием.
Пронт сидел, ошарашенно глядя на Дреола. Он не задумывался, почему эльфы всегда такие сдержанные и неэмоциональные. Они растрачивают весь свой жизненный огонь за одну-две человеческие жизни и доживают остальные несколько столетий по инерции. Уже не живя ради самих себя.
– Ложитесь спать, юноша, – благосклонно обратился Дреол. – Я и так затуманил вам ум ненужными речами. Утром мысли вернутся в родное русло.
Глава 19
Город Брейак, как рассказал Ларинол, не принадлежал изначально эльфам. Точно так же, как Семгир, это был город хобгоблинов. Одной из древних рас, что так же, как и таны, и дварфы, и демоны, в один момент исчезли с лица Альконара.
Архитектура города разительно отличалась даже от того же Семгира, что был уже не единожды перестроен по чертежам эльфийских архитекторов. Этот скорее напоминал города Тириза или Хотии. Хотя и Калиостр, и Трогай, и даже столица Тириза – Паргас, не были построены орками. Они отбили эти земли у демонов, полностью сравняв большие части города с песком. И точно так же заново отстроили их по своим традициям.
В целом город был окружен большими стенами из камня. А внутри располагался практически ровный вытоптанный холм, в центре которого располагалась площадь с памятником Аммонтаса, Бога жизни. За спиной бога располагался дворец наместника. Такой же муравейник, какой обычно выстраивают эльфы.
Близ площади полукольцом располагались ремесленные здания. Деревянные дома в два-три поверха, с большими дворами и мастерскими. Они-то и были олицетворением некогда жизни варваров в этих землях.
Понизу холма располагались вперемешку дома из кирпича и песчаника и деревянные хатки хобгоблинов. В таких хатках могли жить только крайне невысокие эльфы, поскольку хобгоблин был, судя по высоте дверных проемов, по человеческое плечо. А люди сами, в среднем на полголовы ниже эльфов.
Дракону вновь пришлось зависнуть в воздухе, резко изогнувшись и гася крыльями скорость. Пронта прижало к огромной чешуйчатой туше. В голове застучали молотки. Но это быстро кончилось, и дракон, замедляя падение редкими взмахами крыльев, рухнул на площадь в нескольких шагах от Аммонтаса.
Из дворца мгновенно высыпали мелкие чиновники, которых назначает Ладэль, как единоличный правитель всего Эрмиллиона. Только вот назвать это «Высыпали» – слишком громко сказано. Помимо управляющего, который говорит от имени Ладэля, всего четыре крупных чиновника и по несколько мелких на каждого. Их можно было узнать по соответствующей одежде. Строитель в плотной льняной тунике поверх портков из мешковины. Судья в длинной белоснежной хламиде. Представитель сельского хозяйства в льняной телогрейке и таких же портках зеленого цвета, в цвет государства. И военачальник в металлическом нагруднике, такой же Пронт видел только у Ларинола, поверх шерстяной туники и кожаных штанов.
