Волчье Логово - Геммел Дэвид (библиотека электронных книг TXT) 📗
Вот и теперь в перевернутый стол вонзилась стрела.
— Я так и знал, что ты тут, гнусная рожа, — крикнул Ангел.
Мириэль придвинулась к нему. Она похудела, кожа на истаявшем лице натянулась, глаза светились неестественным блеском. После гибели Сенты она дралась как одержимая, ища смерти. Ангел, изо всех сил оберегавший ее, получил две мелкие раны: одну в плечо, другую в руку.
— Здесь нам конец, — сказала она. — Заслон их долго не удержит.
Ангел пожал плечами, не видя смысла отвечать. Это и так ясно. Он чувствовал, что надиры уже смирились со своей участью. Мириэль прислонилась головой к его плечу. Он обнял ее.
— Я любила его, Ангел, — еле слышно сказала она. — А ему об этом так и не сказала — да я и сама не знала, пока он не умер.
— И ты чувствуешь себя виноватой из-за этого?
— Да. Он заслужил большего. И так тяжело смириться с тем, что он… — Она умолкла, не в силах договорить, и вдруг просияла. — Он так любил жизнь, правда? И всегда острил. Он был такой яркий.
— Да. Он прожил полную жизнь. Он сражался, любил…
— …И умер, — завершила она, с трудом сдерживая слезы.
— Ну да, умер. Ядра Шемака, нам всем когда-нибудь придется умереть! Себя-то мне не жаль, — вздохнул Ангел, — я свое отжил. Меня печалит только то, что ты здесь. У тебя ведь все еще впереди.
Она взяла его руку.
— Ничего, мы встретимся в Пустоте. Кто знает, какие приключения ждут нас там… А может, и он нас там встретит?
В стол вонзилась вторая стрела, и по лестнице затопали сапоги. Ангел, вскочив на ноги, выхватил меч, отшвырнул стол и ринулся навстречу готирам, Мириэль — за ним.
Ангел убил двоих, Мириэль — третьего, и враги отступили. Наверху возник лучник. Мириэль, метнув нож, попала ему в плечо, и он скрылся из виду. Ангел снова загородил лестницу столом.
— Вот видишь, — сказал он с широкой ухмылкой, — нам еще не конец.
Пройдя через зал, он увидел Экодаса на коленях подле спящего Дардалиона.
— Как он? — спросил Ангел.
— Умирает.
— Я думал, ты залечил рану.
— Это так — но сердце сдает. Оно надорвано, и клапаны истончились, как бумага. — Это был их первый разговор после битвы с чудовищем. Экодас встал. — Я сожалею о том, что произошло. Я…
— Это все кристалл, — прервал его Ангел. — Я знаю. Он и на меня действовал так же.
— Однако ты разбил его.
— Потому что не держал его в руках. Не мучай себя, священник.
— Больше уже не священник. Я недостоин.
— Тут я не судья, Экодас, но у каждого из нас есть свои слабости. Так уж мы созданы.
— Ты очень великодушен — но я спокойно смотрел, как умирает твой друг, и я заключил договор со Злом. Мне явился Цу Чао, и я принял его, как брата по духу. А какие порочные мечты посещали меня! Никогда бы не поверил, что во мне столько… Тьмы. Теперь я пойду иным путем. Ведь кристалл ничего не изменил во мне, он только открыл мне глаза на то, кто я есть.
— Экодас! — позвал Дардалион.
Экодас вновь опустился на колени и взял настоятеля за руку. Ангел вернулся к заслону.
— Я здесь, мой друг, — сказал Экодас.
— Все это… делалось во имя веры, сын мой. Я чувствую: они ждут меня. Позови ко мне тех, кто еще жив. — Остался только Вишна.
— Хорошо, приведи его.
— Дардалион, я…
— Ты хочешь, чтобы тебя разрешили от твоих обетов. Я знаю. Эта женщина, Шиа… — Дардалион закрыл глаза, и судорога боли искривила его лицо. — Ты свободен, Экодас. Свободен жениться, свободен… жить.
— Мне очень жаль, отец.
— Не надо сожалений. Это я послал тебя вниз. Я знал, в чем твоя судьба, Экодас. С того самого дня, как она пришла в храм, между вами протянулась нить. Будь покоен, Экодас… И познай радости любви. — Настоятель слабо улыбнулся. — Ты исполнил свой долг по отношению ко мне и остальным. А теперь приведи Вишну, ибо время на исходе.
Экодас мысленно позвал брата. Тот прибежал с дальнего конца зала и стал на колени рядом с умирающим.
— Я больше не могу говорить, — прошептал Дардалион. — Соединись со мной мыслями.
Вишна закрыл глаза, и Экодас понял, что души его и Дардалиона слились. Он не сделал попытки присоединиться к ним и терпеливо ждал конца. Он держал руку Дардалиона, когда настоятель умер. Вишна вздрогнул, застонал и открыл свои темные глаза.
— Что он сказал? — спросил Экодас, отпустив руку умершего.
— Если мы выживем, я должен отправиться в Венгрию и основать там новый храм. Тридцать будут жить. Мне жаль, что ты не поедешь со мной.
— Я не могу, Вишна. Я оставил все это позади — и, честно говоря, не хочу возвращаться.
Вишна встал.
— Ты знаешь, когда он умер и отлетел от меня, я почувствовал присутствие других — Мерлона, Палисты, Магника. Они ждали его. Это прекрасно… поистине прекрасно.
Экодас посмотрел на спокойное, безмятежное лицо Дардалиона и прошептал:
— Прощай, отец.
Тишину прервали звуки отдаленных труб.
— Хвала Истоку, — сказал Вишна.
— Что это?
— Готиры трубят отступление. — Вишна сел и закрыл глаза. Его дух вылетел из замка и сразу вернулся обратно. — Прибыл гонец от императора. Осада снимается. Все кончено, Экодас! Мы будем жить!
Ангел выглянул во двор. Готиры отходили в боевом порядке, молча, по трое в ряд. Он вдел в ножны меч и сказал защитникам:
— Сдается мне, мы победили, ребята! Орса-хан влез на поваленную мебель, глядя вслед солдатам, а потом обнял Ангела и расцеловал его в корявые щеки. Остальные надиры вскинули Ангела на плечи с криком “ура”.
Мириэль, глядя на это, улыбнулась, но улыбка ее тут же и померкла. Мертвые лежали повсюду. Снизу вышел Кеса-хан, ведя за собой женщин и детей.
— Твой отец убил Цу Чао, — сказал он Мириэль, избегая смотреть ей в глаза. — Мы обязаны победой тебе, Мириэль.
— Она далась нам дорогой ценой.
— Да, немалой. — Шаман потрепал по голове немого мальчика. — Но будущее за нами. Без тебя мы стали бы пылью на ветру. Я желаю тебе всего самого лучшего.
— Не могу поверить, что все кончилось, — прерывисто вздохнула она.
— Кончилось? Нет. Окончена только эта битва — но впереди будут другие.
— Не для меня.
— И для тебя тоже. Я бывал в будущем, Мириэль. Ты — дитя войны и всегда останешься такой.
— Увидим. — Она повернулась навстречу Ангелу, глядя в его изборожденное шрамами лицо и мерцающие серые глаза. — Похоже, нам все-таки дали время.
— Похоже. — Ангел посадил мальчика себе на плечо. Тот с радостным смехом взмахнул деревянным мечом.
— Ты умеешь обращаться с детьми. Он тебя обожает.
— Он храбрый парнишка. Пошел со мной в подземелье и бросился на чудище с горящим факелом. Ты видела?
— Нет.
— Кто будет заботиться о нем? — спросил Ангел у Кеса-хана.
— Я сам. Он будет мне как сын.
— Хорошо. Я буду навещать вас иногда и смотреть, как ты с ним обращаешься. — Он спустил мальчика вниз, и шаман увел его. Ребенок помахал Ангелу деревянным мечом. Гладиатор усмехнулся. — Ну, и что же теперь? — спросил он Мириэль.
— Я беременна, — сказала она, глядя в его светлые глаза.
— Я знаю. Дардалион сказал мне.
— Меня это страшит.
— Тебя? Воинственную королеву Кар-Барзака? Не верю.
— Я не имею никакого права просить, но…
— Не говори ничего, девочка. Старый Ангел будет рядом. Всегда. И так, как ты захочешь.
Нездешний остановил коня под стенами Дрос-Дельноха. Карнак подъехал к нему.
— Война зовет, — сказал правитель.
— Уверен, что победа будет за вами, генерал, — как всегда.
— Надеюсь, — засмеялся Карнак и тут же перестал. — Ну а ты, Нездешний? Как будем жить дальше?
— Что бы мы ни сказали сейчас, на будущее это не повлияет никоим образом. Я тебя знаю, Карнак. Всегда знал. Главное для тебя — власть, и память у тебя длинная. Ты не забудешь смерти своего сына и когда-нибудь обвинишь в ней меня — или моих родных. И у меня тоже есть о чем вспомнить. Мы враги, Карнак, и останемся ими.
— Невысокого же ты обо мне мнения, — криво улыбнулся Карнак. — Быть может, я в чем-то тебя и виню, но ты неправ. Я готов забыть прошлое. Ты спас мне жизнь и тем самым, возможно, избавил страну от разорения. Вот о чем я буду помнить.
