Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ) - Плотникова Александра (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Честное слово, я чуть не закопалась под одеяло с головой, а Даэнну вжался в подушку. Поневоле съежишься, когда заставляют почувствовать себя несмышленым дитем. Я крепче прижалась к дрожащему от озноба Волку, пока отец чуть ли не силой заставил его выпить мясной взвар, немилосердно обжигавший глотку. От батюшки, если он того не хочет, вывернуться невозможно. Даэнну ничего не оставалось кроме как подчиниться.
В этот момент дверь распахнулась, и в комнату с грохотом ворвался тот, кого уж точно тут оказаться не должно было — Разъэнтьер собственной персоной. Я дар речи потеряла от возмущения — риану там или нет, что он себе позволяет? За спиной у Воладара прошмыгнула Альнейрис, а за ней в попытке соблюсти хоть какие-то приличия с виноватым лицом просунулся стражник и объявил:
— К вам Первый Кланмастер Раз-эр-Энтьер Воладар и Альнейрис Айвариан тон Манвин, ваша Светлость.
На физиономии провинившегося дрейпада было крупно написано, мол, он и рад бы попытаться задержать незваных гостей, но кто ж остановит первого Волчьего птенца, если речь идет о жизни его повелителя? Лицо у Воладара выглядело не выразительнее кирпича в стене, а вот в зрачках плясало бешеное пламя ярости.
— Ты, твою хильденову мать, кусок меха безмозглый, что с собой творишь?! — рявкнул Кланмастер. Альнейрис прикинулась, что ее тут нет и только прислушивалась к происходящему. Оба явились как были, в дорожных полушубках и плащах, припорошенные снегом, морозные — бр-р-р.
Ваэрден с выражением умиротворенной невозмутимости на лице молча допивал взвар. а я, приподнявшись и не выпуская его из объятий, смерила взбешенного Разэнтьера взглядом и осведомилась:
— Эр Воладар, что вы себе позволяете? Как смеете врываться в княжескую спальню без доклада или, на худой конец, без стука?
Отец тем временем изо всех сил старался не хихикать, и потому молчал. А в глазах его явственно скакали веселые демонята.
— Прошу прощения, моя Элья, — прервался этот поганец. И продолжил: — Какого бешеного хильден тут происходит, я тебя спрашиваю, волчья твоя морда? Сначала я чую, что ты тут едва концы не отдал, после несусь к сукиному сыну Малефору — а эта мелюзга, — он махнул рукой в сторону притихшей ифенхи, — за мной. Старый интриган оказался единственным, кто знает как сюда попасть кроме хильденова идиота тебя! Мне пришлось полдня слушать как он мне вещал про долг перед Колесом и прочие высокие, твою такую расперемать, материи, когда меня связь дергает что ты уже где-то подыхаешь! А я должен слушать и кланяться, потому что больше сюда добраться — никак!
Отец послушал-послушал и, наконец, решил вмешаться в происходящее. На губах у него играла одна из самых загадочных и вместе с тем понимающих кошачьих улыбок.
— Эр Воладар, ваша речь безусловно заслуживает того, чтоб ее сохранили для потомков, да и современники оценят ее несомненную прочувствованность. Так что, возможно, вы все же повторите ее в присутствии ценителей столь высокого слога?
Поперхнувшись, Даэнну взорвался хохотом, Разэнтьер покраснел, а бедняжка Альнейрис чуть было не провалилась сквозь пол. Увы, я тоже не удержалась от смешка.
— Альнейрис, — наконец отсмеявшись, строго вопросил Волк, — что ты здесь делаешь? — сохранять строгость, когда тебя с рук поят, а под боком невеста лежит, и сам ты больше похож на растрепанного пса…
Я бы так нипочем не сумела.
Облегчение на лице девушки сменилось смущением и замешательством. Внятного ответа у нее явно не имелось, хотя судя по тому, что не побоялась рвануть за разъяренным Воладаром — причина была серьезной.
— Я… мне… — она медленно выдохнула и уже твердым голосом продолжила, — Я не знала, будет ли кому за вами ухаживать, если Вы так нездоровы, как я почувствовала. Поэтому посчитала своим долгом убедиться в этом лично.
Врала. Как есть врала. Лицо ее с головой выдавало. Это всего лишь повод, сочиненная на ходу отговорка. А настоящая причина — в ином. Но сказать она не могла, краснела только. И вся ее выправка. Клановая форма, звание Тени, прочие регалии — тьфу, фарс. Девчонка еще совсем. Да вдобавок, насильно брошенная во взрослую жизнь. Нет, она очень старалась выплыть — я по глазам видела. Во всей ее фигуре читалась натянутость, словно у тетивы огромного боевого лука, бьющего за пятьсот шагов. Не дай Стихии, порвется — удар будет страшным.
Никто из нас не стал убеждать ее в том, что на кхаэльской земле за Эль-Тару всяко бы присмотрели. Скотинами мы были бы после такого последними.
— Ничего слишком страшного не случилось, — успокоил ее отец. — Твой государь просто не рассчитал свои силы на большой охоте и простудился с непривычки к нашим горным морозам.
— Благодарю, — и Альнейрис склонилась в по-военному четком поклоне. — Мой Эль-Тару, Эль-Тари, приказывайте. Если таково будет Ваше слово — сегодня же отправлюсь обратно. Но если мне будет позволено высказать пожелание, я бы хотела остаться и помочь, чем смогу.
Ее слова прозвучали, как удар под дых. Безупречно ровный голос, выверенный поклон, прямой взгляд и лицо — фарфоровая маска. Нет, нет. так нельзя, так неправильно, не должно быть в двести с хвостиком лет от роду! У Даэнну неслышно заклокотало в глотке. Отголосок его ярости задел и меня, заставил внутренне ощериться. Ей положено расстроиться, расплакаться. проявить истинную себя, в конце концов! А она тысячелетним ветераном себя оказывает!
Что же с ней делали, когда воспитывали Тенью? Разве можно ломать — так?
— Зачем нам тебе приказывать? — Ваэрден ухитрился придать голосу бархатную мягкость, наплевав на обожженное сорванное горло. — Ты вольна остаться столько. сколько пожелаешь. Да и хозяева дома — не мы. Не нам тебя и гнать.
Альнейрис кивнула еще раз и сделала шаг назад, будто передавая разговор обратно в руки Воладару. Нет, с этим надо что-то делать.
— Вы бы шли отсюда по гостевым комнатам, — снова вмешался батюшка. — вашим владыкам надо бы отдохнуть после тяжелой ночи, да и вам тоже. Стража вас проводит.
— Прошу прощения за вторжение, моя Элья, — и Воладар чеканя шаг, с застывшим лицом вышел из спальни. Альнейрис двинулась за ним, прямая, как палка. Да что же это такое-то?..
— Стой, дитя, — окликнул ее отец. Вроде и мягко, но голос его и мысли не оставлял о непослушании. Я с интересом наблюдала, что будет дальше. Волк тем временем задремал у меня на плече и отяжелел. Я и ворохнуться не смела — боялась разбудить.
Девушка остановилась в дверях и обернулась, вопросительно глядя на Владыку.
— Подойди, — отец протянул страшенную для непривычных глаз лапищу с крючьями когтей и поманил девушку к себе. Другая на ее месте отшатнулась бы, пусть и невольно. А она подошла. Остановившись в двух шагах от ложа, а невысказанный вопрос стал почти осязаем. Лапа протянулась и погладила ее по волосам. В глазах ифенхи отразилось желание отпрянуть, но усилием воли Альнейрис сдержалась.
— Сколько тебе лет, дитя? — спросил отец, незаметно касаясь ее мозга тоненьким лучиком Силы. Что он задумал?
— Двести сорок два.
— И ты уже служишь?
— Для этого я была рождена, — все нарастающее недоумение уже стало почти осязаемым. — До сего момента нареканий от моего Тэину не было.
— Глупости какие! — фыркнул отец и картинно всплеснул руками. — В твоем возрасте положено исключительно искать приключений себе на… голову! Совсем десмодцы от рук отбились…
— Таковым было решение моего отца. Причин с ним не согласиться я не вижу.
У меня мурашки по спине ползли от этого насквозь официального тона. Девочка, так нельзя! Ты же живая, в конце концов!
— Выпорю, — пообещал папенька самым серьезным тоном. — Всенепременно выпорю. Нашел, чем баловаться, старый змей — детей на службу отправлять.
Я давилась смехом. Это был один из излюбленных отцовских приемов по взлому ментальных щитов — разбить абсолютно все привычные скорлупки в клочья, чтобы собеседник и не заметил, когда наружу начнет вытекать та муть, что могла копиться в голове годами и отравлять разум и душу. Я не я буду, если он тебя за пару дней не раскроет, девочка!
