Академия М Ч С. Попасть и не пропасть (СИ) - Солнечная Юлия (полные книги .TXT) 📗
— А если нас поймают? — я все еще надеялась образумить подругу, но все оказалось тщетно.
— Но ее ведь до сих пор не поймали. Не может же нам так не везти?
Ага, как же, не может. Еще как может. И по закону подлости, именно этот момент выберет ректор, чтобы прогуляться по парку.
— А что уж тогда не сейчас? — не смогла не съязвить я. — Затаимся рядом со входом и поймаем нашего ходока.
— Ты гений! — с энтузиазмом подпрыгнула Элая и чуть ли не захлопала в ладоши. — Одевайся!
— Вообще-то, я пошутила, — обреченно поведала я уносящейся переодеваться подруге, но она меня уже не слышала и лишь хлопнула дверью напоследок.
И вот крадемся мы по темным коридорам на цыпочках, из-за углов выглядываем да тени своей пугаемся. Но что удивительно, до выхода дошли без происшествий, и даже когда я споткнулась в темноте о свои же ноги и грохнулась с лестницы, пересчитав пятой точкой все ступеньки и матерясь на скупердяев, жалеющих свечей на освещение, никто не прибежал посмотреть, кому это ночью не спится. Элая шикнула на меня (никакого сочувствия!), помогла подняться и потащила дальше, придерживая за руку, чтобы не упала еще раз. А может быть решила, что вдвоем падать веселее.
Входная дверь противно скрипнула, я аж скривилась от этого звука, но времени на лишние эмоции не было, вдруг кто-нибудь увидит? Кстати, странно, что наша плюшечка не бдит на рабочем месте. Хотя ей ведь тоже спать хочется, а замены за все время я так и не заметила.
Большие пышные кусты были весьма кстати. Мы за несколько секунд добежали до них и уселись прямо в корнях. Обзор здесь был замечательный, а главное, что со стороны парка нас не было видно. Только мы не учли одного факта — это со стороны прогулочных дорожек нас было не разглядеть даже при наличии небольших фонарей, а вот со стороны академии и из окон в частности...
Короче, не успела моя спина устать от скрюченного положения, а шея удлиниться от излишнего любопытства при выглядывании из кустов, когда над нашими головами послышалось насмешливое:
— Я смотрю, что свою любовь к кустам вы привили и своей подруге?
От неожиданности мы заорали и подскочили на ноги. Мой затылок встретился в подбородком соседки, и в тишине, нарушаемой лишь стрекотанием сверчков, прозвучало громкое: «бумц». От боли из глаз хлынули слезы, и вот с таким перекошенным, но в то же время жалобным лицом я и посмотрела на того, кому тоже не спится.
«Чего и следовало ожидать», — пронеслись в голове обреченные мысли, и я сникла, а ведь все так хорошо начиналось.
Мы стояли посреди кабинета главы академии и рассматривали опущенными глазами каменный пол. Я раньше и не замечала, какой он красивый, а вон в том углу трещина пошла, неужели никто не видит. О, какая интересная резьба на ножках стола...
— Вы так и будете молчать? — недовольно произнес ректор, сверля нас мрачным взором.
— Так вы ничего и не спрашивали, — ляпнула я и только потом поняла, что и кому говорю. Быстро сделала невинное лицо и перевела взгляд на потолок, там такой барельеф красивый, срочно нужно его рассмотреть.
Кто-то зарычал. И это была не я, и даже не Элая. Она вообще стояла словно каменная статуя, такая же неподвижная и бледная. Да-да, храбрая она только когда обещает, что нас пронесет, но я ее не виню, самой страшно.
Краем глаза посмотрела на де Ниля, и лучше бы я этого не делала. В глазах его сверкала не только злость, но и какая-то мрачная решимость. Вот только какая, мне было не понятно, и от этого было еще более жутко.
— Что вы делали на улице? — процедил мужчина, и я даже решилась ответить.
— Выслеживали того, кто ходит по ночам.
Лицо его приобрело недоуменное выражение, а потом, скривив уголок рта в намеке на улыбку, он спросил:
— Вы сами-то поняли, что сказали?
И я поняла, в миг осознала, как это все звучит со стороны: шатаются ночью две девицы, нарушая правила академии, прячутся в кустах, а когда их ловят на горячем, утверждают, что вылавливали таких же нарушителей, как и они сами. Ну не смешно ли это? С одной стороны да, а вот с другой...
— Мы несколько раз замечали, как один и тот же человек крадется по парку в сторону озера, сегодня тоже в окно увидели и решили узнать, кто это, когда он обратно возвращаться будет. Выжидая, спрятались в кустах, а потом вы появились.
— Вот значит как, — мужчина нахмурился и сосредоточенно стал произносить что-то одними губами. Через минуту лицо его разгладилось, но свои действия пояснять он не спешил. Только смотрел на меня, о чем-то напряженно думая, и барабанил пальцами по столу.
В неведении мы оставались недолго, еще спустя минут пять в кабинет постучали, а получив разрешение войти, в проем просунулась сначала голова, а потом и все остальное туловище.
— Вы вызывали? — уточнил мужчина лет тридцати пяти на вид в помятом костюме и растрепанными со сна волосами. Кажется, он преподавал иллюзии у старшекурсников.
— Да, магистр Брок. Мне только что сообщили, что некто покинул академию, нужно дождаться его у входа. Только позаботьтесь, чтобы вас никто не увидел.
Дождавшись, когда посетитель согласно кивнет, ректор продолжил давать указания.
— Когда поймаете, приводите ходока сюда, нужно разобраться, почему чары на воротах молчали.
Поняв, что больше от него ничего не требуется, магистр отправился на ночную охоту, а я поняла каким образом нашу вылазку обнаружили. Значит чары есть, как я и опасалась. Должно быть, покинувшая стены альма-матер девчонка, а я уверена, что это именно девушка, очень талантливая, скорее всего старшекурсница, если смогла обойти заклинание.
— А теперь вернемся к вам, — вспомнил о нашем существовании де Ниль. Какими бы благими не были ваши порывы, но устав вы нарушили. Вас, — он посмотрел на Элаю, — я застаю в такой ситуации впервые, во избежание дальнейших ночных похождений завтра, а точнее уже сегодня утром, вы встанете на час раньше и пойдете помогать на кухне, там как раз должны привезти продукты на месяц, их будут разгружать, а лишних рук не хватает. Что же касается вас, — взгляд перешел на меня, — это не первое нарушение, и о наказании с вами мы поговорим отдельно.
От этого тона по коже поползли неприятные мурашки, я не знала, что собирается предпринять ректор, но чуяла, что ничего для меня хорошего. А уж когда он отослал Элаю досыпать оставшиеся до кухонной экзекуции часы, мне стало совсем не по себе. Коленки хотели было задрожать, но я стиснула зубы и заставила себя расслабиться. Не дело это, свой страх показывать. Не съест же он меня, вот и не стоит трястись.
— Что же мне с вами делать, студентка, — безэмоционально произнес глава академии, и даже по лицу его не было понятно, что он думает по этому поводу. Не могла предположить и следующее:
— Хотя, знаю. За вами нужен постоянный надзор, чтобы вы вновь не решились нарушать правила, написанные задолго до вашего рождения.
Он ледяным взглядом посмотрел на меня и голосом, не предполагающим отрицательного ответа спросил: — Вы ведь с этим согласны?
Я как китайский болванчик закивала головой, боясь сказать хоть слово не то что против, а даже вслух.
– Не слышу.
– Да, – неуверенно проблеяла я.
– Что ж, если вы согласны, то должны одеть вот это, — он выдвинул ящик стола и достал оттуда серебряный браслет с крупными синими камнями. Очень красивое украшение, вот только какое отношение оно имеет к наказанию?
Поняв, что ручки к цацке я не тяну, ректор сам схватил меня за левое запястье и застегнул замочек браслета. Я и глазом не успела моргнуть, так быстро все произошло. Однако, выпускать мою ладонь мужчина не спешил. Стоял, загадочно улыбался и поглаживал ее большим пальцем.
В голове заметались панические мысли, – во всех книжках фэнтези, когда на руку одевался браслет, то это означало либо помолвку, либо женитьбу. Потом я вспомнила, что во втором случае должен быть алтарь, кровь и прочая жуть и немного успокоилась. Ничего непоправимого не произошло.
Еще раз попробовала забрать свою руку из цепких пальчиков, но мои жалкие потуги не заметили, а может, не пожелали заметить. Вместо того, чтобы отпустить, мужчина притянул меня к себе и начал склоняться к губам, обдавая теплым дыханием. Я поняла, что если что-нибудь не предпринять, то меня снова поцелуют. И ладно, если на этом все и ограничится, а если нет? Все-таки мы ночью одни в его кабинете, и даже секретаря, чтобы внезапно прервать на самом интересном, и то нет. Поэтому, не долго думая, я выпалила:
