Записки Черного Властелина - Дихнов Александр (читать книги полные .TXT) 📗
Соответственно главной радостной новостью дня для волшебника стал вид уютного глубокого ущелья, где, похоже, отсутствовал даже бурный горный поток. Оставалось только предельно сконцентрироваться, точно рассчитать момент, и за мгновение до катастрофы вложить всю доступную мощь, всю энергию в единый левитационный заряд.
Мягкой посадки не получилось. Хотя со стороны последние метры падения выглядели, как в замедленном повторе, удар о каменистое дно ущелья все равно оказался жесточайшим, корзина моментально развалилась, члены экипажа повыпадали наружу словно куклы, а сверху их, как готовым саваном накрыли остатки тлеющей парусины.
Но, конечно, все обошлось. Никто не погиб и даже не повредил себе ничего существенного. Так, несколько синяков и ссадин плюс парочка легких истерик… Впрочем, одна потеря имела место – сломался волшебный посох Бьорна. И хотя он, безусловно, не лишился из-за этого способности колдовать, но остался без значительного подспорья. В том же, что в самое ближайшее время понадобится все мастерство, сомневаться не приходилось, ведь в итоге волшебник оказался там, где ему хотелось быть меньше всего на свете – ночью посреди гор…
Да, погода стояла настолько жаркая, что даже ночью в горах было не холодно, и это было единственным обстоятельством, примирявшим Бьорна Скитальца с окружающей действительностью. Если б к скверным мыслям, дурному настроению и нервирующему ожиданию внезапного сокрушительного удара добавились еще мерзнущие ноги, то впору было бы впасть в крайнюю степень пессимизма, объявить жизнь законченным дерьмом и примкнуть к адептам принципа непротивления Злу насилием.
Сейчас же, пока ноги были теплыми, волшебник собирался активно сопротивляться. Он уже несколько часов сидел на страже сна своих подопечных, напряженный, внимательный, готовый к незамедлительным действиям. Но ничего не происходило, и постепенно в пространстве под черепом Бьорна стали зарождаться мысли. Вначале он безжалостно гнал их прочь, ибо были они пустыми сетованиями, на которые не следовало отвлекаться, но мало-помалу в спорадически вспыхивающих искрах сознания стала появляться логика и даже, страшно сказать, конструктивизм. Тут уж волей-неволей пришлось уделить своим мыслям внимание.
Нападение дракона, более чем прискорбное само по себе, подтверждало некоторые худшие подозрения Бьорна. Если не брать в расчет случайное совпадение (а от него волшебник брезгливо отмахнулся), то получалось, что их поведение полностью понятно и предсказуемо для врага. Не очень хорошо, но ничего удивительного – им с Черным и раньше частенько удавалось угадывать ходы друг друга. Гораздо хуже, что Черный просчитал на ход дальше и нашел красивое и эффективное решение к элементу неожиданности, которым так гордился Бьорн. И совсем уж плохо и необычно было то, что это эффективное решение дало себя применить. Хоть люди и считали драконов приспешниками Черного, на самом деле они не являлись силами Зла, а просто не любили людей, гномов, эльфов, гоблинов и т. д. Они вообще не любили никого кроме себя и не подчинялись никому, в том числе и Властелину Тьмы. Заставить же дракона сделать что-либо крайне трудно: по-плохому бесполезно и опасно для здоровья, а по-хорошему… Никто не знал волшебного слова – невзирая на легендарную страсть к сокровищам, драконы отказывались продавать свои услуги за золото. Унизительно и нерационально, проще отнять… Теперь же Бьорну вспоминался рассказ Лорда-Протектора об отрядах драконов, штурмующих крепости и города. Рассказ, которому он сперва несказанно удивился, а затем счел байкой, направленной на то, чтобы посеять в нем смущение и неуверенность. Но, выходит, мог и не лгать Агенор, и никакого объяснения этому волшебник был придумать не в состоянии. Очередной штрих к пугающей картине «Мир сошел с ума»…
Следующий момент был положительным просто в силу того, что все события, отличные от смерти, могут сразу засчитываться в плюс. Ведь если бы перед драконом стояла задача уничтожить их, сложно вообразить, что смогло бы ему помешать. Во всяком случае, насчет себя Бьорн иллюзий не строил – пусть в воздухе ему удалось устроить подобие борьбы, но после приземления он какое-то время был бы способен только наблюдать, как дракон спускается с небес и поджаривает любого по своему выбору с аккуратной розовой корочкой. Однако ящер не проявил к их судьбе никакого интереса, даже не показался в поле зрения, значит, в его функции входило именно сбить шар. Остальное предстояло доделывать внизу, и Бьорн догадывался, кто и как ими займется. В этих дрянных горах всегда обитали гоблины – собственно, кроме них тут и не жил никто, – и Черному достаточно было только отдать приказ своим вернейшим слугам. Другое дело, что без поддержки черных чародеев все гоблины мира с Бьорном просто не справились бы, но Властелин Тьмы должен был это учесть. И по нынешним временам, когда Черный явно находился в своей лучшей форме, на халяву рассчитывать не приходилось. Наиболее вероятной Бьорну представлялась новая встреча с Нимраазом, хотя мог и кто-то другой во главе гоблов оказаться. Не так уж важно. Следовало взглянуть правде в глаза: Черный хотел захватить героя, и по большому счету это ему уже удалось.
В самом деле, даже если оставшееся до рассвета время (буквально пару часов) на них никто не нападет, то поутру на любимый вопрос Джерри: «И дальше что?» – ответить Бьорну будет нечего. Они застряли в отрогах хребта, география которого была известна волшебнику более чем приблизительно, а все перевалы, о которых он знал, находились далеко на юге и были весьма труднопреодолимы к тому же… Так что? Выбираться обратно, к даландским лесам? Выглядело, мягко говоря, малоперспективно. Переть в глубь гор наобум? Таким образом можно расстроить планы Черного, сломав себе шеи раньше, чем их найдут гоблины. Конечно, оставалась мизерная надежда, что гоблины окажутся быстрее, что с ними не будет колдунов, что тогда удастся отбиться и захватить кого-нибудь в плен, а тогда… В общем, чем дальше Бьорн оценивал возможные перспективы, тем более привлекательной становилась крамольная идея: сдаться в плен. Убивать их не станут, а, напротив, будут кормить-поить, отведут в более обжитые (пусть даже гоблинами) места, после чего останется только выяснить дорогу и сбежать. Не то чтоб это было легко с таким составом отряда, но Бьорну многократно доводилось сиживать в плену, и в подавляющем большинстве случаев он выбирался оттуда своими силами. Так почему бы и в этот раз не справиться?..
Приободрившись, волшебник двинулся на волне конструктива дальше и сообразил, что в случае, если его фантазии реализуются, неплохо бы заручиться поддержкой на той стороне гор, поскольку сбежать-то они сбегут, но ведь погоня последует, и оторваться от нее запросто может не получиться… Конечно, это лишь допущения, и все же, почему бы не подстраховаться, если есть возможность. Всего-то надо послать кое-кому магическое сообщение. На это, правда, уйдут остатки резервов, но на кой они нужны, если на победу сражаться не придется…
Бьорн поколебался еще с часик, а затем все же отправил на запад сигнал о помощи (действие, доступное не многим чародеям) и, глядя на начинающий светлеть край неба, подумал, что ночью таки ничего не произошло и утреннего занудства с Джерри избежать не удастся… Тут-то гости и пожаловали.
Сначала волшебник никого не увидел и даже не почувствовал появления инородной магии, но что-то вокруг неуловимо изменилось, возникло стойкое ощущение постороннего присутствия. Однако Бьорн ничем не выдал свои подозрения – он продолжал сидеть, прислонившись спиной к валуну, и лишь чуть повернул голову, вглядываясь в западную, темную часть ущелья. Поднимать тревогу он не собирался в принципе, хотя становилось страшновато. Понятно, что если позволять себя захватить, то лучше бы без боя, иначе есть риск незапланированных потерь, но при приближении реального врага идея сидеть и ждать, пока тебя повяжут, уже не казалась столь притягательной. Совсем наоборот…
