Тьма миров (СИ) - Рябов Игорь Владимирович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Попав в это измерение, Гоша разумом почти сразу понял, что разбудила его утром хоть и Софья Каджи, но она — не его настоящая мама. И всё же иллюзия воссоединения семьи выглядела столь реально! И так притягательно. Особенно, когда это воссоединение — твоя самая заветная мечта. Так почему бы, спрашивается, хотя бы мимолетно не насладиться, почитай, её всамделишным воплощением в жизнь? Тем более, если вдуматься, то в какой-то мере данные иномирные Каджи все-таки его родственники. Или нет?
Короче говоря, теория множественности миров этак запутана, что ему без Янки не разобраться. Вот она бы сейчас запросто ему всё теоретические проблемы и коллизии практики разжевала вмиг, да с шутками-прибаутками на пальцах объяснила. А от не поддающихся объяснениям проблем небрежно отмахнулась бы, шибко не заморачиваясь, и не забивая свою бесшабашную головку всякой непонятной чепухой. Заодно и подсказала б, как правильно себя повести в сложившейся ситуации. Но вся беда в том, что нет Янки рядом. А коль такое дело, то Каджи сам с усами: принял решение ловить момент и наслаждаться иллюзией, пока она сама не растает, как мираж в пустыне на закате дня — значит, так тому и быть!
Но не вышло. Полностью насладиться даже в здешнем измерении не судьба. Сестрёнка Ирга — хорошая вроде бы девчонка, но как замена отцу не котируется. Вот и сидел Гоша за столом, точно пыльным мешком пришибленный, уткнувшись грустным взглядом в тарелку и лениво ковыряясь в гарнире вилкой, так и не произнеся ни слова. Даже на приветствие Батлера не ответил, всего лишь кивнув на ходу, за что был награжден колюче-осуждающим взглядом мамы. Впрочем, едва мальчик принялся за еду, сидевшие за столом на его хмурость перестали обращать особое внимание, сами вплотную приступив к завтраку, перемежаемому оживленным разговором. Его обрывки долетали и до ушей Каджи, исподволь проникая в сознание, и он начал постепенно оттаивать.
… - Ну почему? — настойчиво допытывалась ответа у взрослых Ирга, методично ощипывая гроздь винограда, усыпанную крупными ягодами. — Разве есть разница, где ты подслушиваешь или подглядываешь? По мне, так никакой: хоть дома из любопытства, хоть на службе, потому как долг велит быть в курсе…
— Да ты что, девочка! — с показным жаром возмутился Батлер, якобы задетый за живое, демонстративно отталкивая от себя тарелку, в которой, правда, и так уже всё съедено, одни косточки от рыбы сиротливо возлежали кучкой. — Разница, конечно, есть. Да еще какая! Уж поверь мне. Я-то о ней не понаслышке знаю, коль служу уже полтора десятка лет королевским кантилем [13]. А последние три года так я и вовсе самый главный среди них. По крайней мере, в пределах столицы и ближайших к ней окрестностях.
— Вот и объясни мне, дядя Своч. Я тоже хочу знать! — в зрачках Ирги вспыхнули яркие пытливые искорки.
— Разница в том заключается, солнышко, что шпионя дома за своими родственниками или друзьями, ты всего лишь удовлетворяешь собственное любопытство, чаще всего безвозмездно. А изредка и огребая в награду по мягкому месту, если с поличным поймают. Но вот если ты делаешь тоже самое по долгу службы — где угодно, в нашем королевстве или за его пределами, — тогда тебе за непомерную любознательность еще и деньги немалые платят. Да и власть имущие начинают, как ни странно, относиться к тебе с почтением и уважением. Ну а в остальном разницы нет никакой, тут ты права. Разве что, если тебя поймают те, за кем шпионишь по долгу службы, то вряд ли они ограничатся одной только поркой или строгим помахиванием пальца перед носом.
— А что же они тогда сделают, если поймают? — наивно хлопая ресничками, поинтересовалась девочка перед тем, как опустошить кубок с молоком.
— Об этом тебе дядя Своч как-нибудь в следующий раз расскажет, — вклинилась в разговор Софья Каджи, — когда ты подрастешь немного. Хотя бы до того возраста, в котором перестанешь на кресло с ногами забираться, а научишься сидеть нормально.
— Но мне же так удобнее! — искренне возмутилась Ирга. — Иначе трудно дотянуться до всяких вкусностей на столе.
— У кого есть язык, те могут просто попросить подать им то, что хочется попробовать. Как думаешь, зачем еще Олрой тут в зале присутствует? Чтобы твоим щебетанием наслаждаться? — Женщина мимолетным движением кисти указала на тщедушного слугу, в этот момент как раз собиравшего пустые тарелки со стола.
Дворовый прислужник радостно осклабился, отчего его немолодое лицо еще пуще, чем прежде избороздилось морщинами вдоль и поперек, и на удивление низким голосом, так не сочетавшимся с хилостью тела, хрипловато пробасил:
— С позволения Вашего Сиятельства, я здесь нахожусь и для наслаждения щебетанием вашей дочки тоже.
— Вот видишь, мам, ты не права, — девчонка с благодарностью заговорщика, спасенного от неминуемого разоблачения, озорно подмигнула Олрою. — Зачем отвлекать человека от важного занятия мелкими просьбами подать то да сё, когда я в состоянии сама взять всё, что захочу?
Своч Батлер, только что окончательно приговоривший кубок с вином, едва не поперхнулся последним глотком, звучно расхохотавшись. С глухим стуком вернув посудину на стол, он смахнул с ресниц выступившие от безудержного веселья слезы и оживленно прокомментировал:
— Забодай меня Единорог, с этой девочкой трудно спорить! Остра на язычок, да и веские аргументы находит налету.
— Трудно, говоришь? — усмехнулась Софья Каджи, поднимаясь. — Сразу видно, Своч, что ты давненько не заезжал к нам в гости. Спорить с ней трудно было примерно год назад, а теперь просто невозможно. Как скользкий угорь в руках извернется, и тут же обратно шмыгнет в свою водную стихию. И в кого только пошла характером?
— Трудно сказать сразу, но она мне сильно напоминает одну девочку, с которой я дружил в детстве, — Батлер с пружинистой легкостью выпрыгнул из кресла, направившись вслед за хозяйкой к выходу из Оленьего зала. Гоша с Иргой, продолжавшей на ходу догрызать маленькое яблочко, замыкали короткую процессию. — Взрослые звали её Софьей. Но если память мне не изменяет, то мы в нашей компании друзей дали ей заслуженное прозвище Ергуза [14].
— Забавная видать у тебя подружка была в детстве, коль даже персональное прозвище от вас, забияк, заслужила, — с довольной улыбкой отозвалась женщина, радостно сверкнув глазками на собеседника. — А своё-то прозвище помнишь, Свочик?
— А то как же! — мужчина гордо выпятил грудь колесом и ручку галантно согнул крендельком, чем не преминула тут же воспользоваться Софья, едва они вышли в просторный коридор. Со стороны взрослые и вправду выглядели, как прогуливающаяся парочка давних друзей, которые несказанно рады появившейся возможности вновь пообщаться после вынужденной непреодолимыми обстоятельствами разлуки. Сказать, что Гоша удивился таким взаимоотношениям своей местной мамы и иномирного Своча Батлера, значит молчать, как стойкий подпольщик на допросе у следователя-добрячка. — Не всю еще память пропил, по столичным кабакам и трактирам шляючись. Вы меня с Риардом звали не иначе, как Дебашкой [15].
— Как себя вел, так и называли, — смех Софьи Каджи звонкими бусинками рассыпался по коридору и, подхваченный эхом, улетел дальше, в зал, где слуги наконец-то почти закончили собирать дважды за сутки уроненного рыцаря. — Ты вот лучше скажи мне, почему так редко стал наведываться? Раньше чаще заезжал, а в этом году впервые появился. Зазнался от столичной жизни и приближенности к самой верхушке Маградского избранного общества? Кстати, как тебе живется там, в столице? Не сильно Маград изменился с моего последнего посещения?
— Скажешь тоже, зазнался, — с деланным недовольством фыркнул в щегольские усики Своч. — Да я и рад бы почаще из первопрестольной вырваться куда угодно, а уж к тебе — в первую очередь. Но сама понимаешь, Софьюшка, служба треклятая. Круговерть дел, забот и хлопот такая, что не продохнуть. А в последние годы положение внутри королевства и вокруг него, как ты в курсе, только ухудшается едва ли не с каждым днем. Порой так хочется плюнуть на всю эту чертову свистопляску, интриги, заговоры, войны и предательства! Да только мысль останавливает: а если и другие тоже решат плюнуть? Что, не при детях будет сказано, многие сановные паскуды или уже проделали, или готовы при первом же удобном случае совершить? И что тогда со всеми нами будет?
