Свет в глазах - Рудазов Александр (книги бесплатно TXT) 📗
Кстати, Танзен не особенно бы этому и удивился.
В отсутствие великого инквизитора Танзен осмотрел его покои, перейдя в форму № 42 (невидимая собака). Это мелкое животное бесполезно почти во всем, но у него есть одно огромное преимущество – практически идеальная маскировка.
Правда, сама собака тоже совершенно слепа, но это компенсируется великолепным слухом и обонянием. К тому же в любой своей форме Танзен видел ауры – без этого никак, если превращаешься во что-то, у чего и глаз-то нет.
И вот сегодня, когда он в очередной раз сидел на портьерах в форме № 56 (скарабей), в покои вошел великий инквизитор. К нему Танзен уже привык и интереса не проявил… но в этот раз он был не один!
Великого инквизитора сопровождал человек, которого Танзен узнал. Гроссмейстер-антимаг – тот самый, что руководил всем на Хор-Ханке. Живой и здоровый, но весь покрытый ожогами. Нескоро он забудет Танзена и его форму № 68.
В первый миг Танзен едва не совершил глупость. Ему страшно захотелось спрыгнуть, проломить антимагу голову в форме № 80.
Но он тут же взял себя в руки.
Информация важнее возмездия. Жизненно необходимо узнать, кто его хозяин, где он сейчас и что они затевают. Есть ли у них другие чакровзрыватели. Известно ли им об Апофеозе.
Поэтому Танзен обратился в слух. Видел он в жучином обличье непривычно, картинка словно рассыпалась на отдельные точки, но слышал не хуже, а в чем-то даже и лучше человека.
И жадно внимая каждому слову, он узнал немало интересного.
– …фламина Космодана, – закончил начатую снаружи фразу великий инквизитор. – Но опасаться не стоит, блаженный Стетуллий нам не помешает.
– Милорд и не опасается, – фальшиво улыбнулся гроссмейстер. – Милорда интересует ваше устройство. Когда мы его получим?
– Скоро, скоро. Я же не могу просто его забрать, вы понимаете. Нужно еще кое-что уладить.
– Ну так улаживайте же, ваше благочестие. Милорд ждет с нетерпением. И все мы тоже ждем.
– Терпение, терпение. Спешка не приведет ни к чему доброму. Вы передали милорду мое предупреждение?
– О том, что его разыскивает какой-то монах? – иронично спросил гроссмейстер. – Силы небесные, ваше благочестие, вы в самом деле считаете, что это должно нас беспокоить?
– Он узнал слишком много, – сумрачно ответил великий инквизитор. – Ему известно далеко не все еще, к счастью, но…
– Да пусть узнает хоть все! Ну что вы как маленький, в самом деле? До Злого Дня мы еще должны были соблюдать тайну, а теперь… нам уже не смогут помешать, понимаете? Просто не смогут. Конечно, не стоит раздувать шум, палки в колесах нам все-таки не нужны, но… И если вас так беспокоил этот монах, отчего вы просто его не устранили?
– В первый раз я не придал ему большого значения и предпринял недостаточно усилий. В результате он спасся. Во второй же раз… он нунций Космодана каким-то образом. Я не могу приказать его устранить. Это может вызвать нежелательное…
– Да-да, я вас понял, – отмахнулся гроссмейстер. – Ну тогда и незачем заниматься чепухой. Пусть себе копошится. Если он будет доставлять беспокойство, милорд его сметет.
У Танзена аж трепетали крылышки от возбуждения. Он понял, о каком монахе идет речь. Когда он просматривал бумаги великого инквизитора, то наткнулся в числе прочего на служебную записку о некоем брате Массено. Некто докладывал, что сей инок отбыл порталом.
Танзену еще тогда показалось странным, что великому инквизитору сообщают о том, что Астучию покинул какой-то монах. Теперь что-то стало проясняться.
Пожалуй, не помешает пообщаться с этим братом Массено. Великого инквизитора-то Танзен не может даже пальцем тронуть – это верный дипломатический скандал.
И будет самоубийством нападать на гроссмейстера-антимага.
Но одного только имени мало. По одному только имени Танзен этого монаха не найдет. Нужна инкарна с портретом, а лучше – слепок ауры. Частица тела, личная вещь… где их только взять?
– Поступайте, как знаете, – тем временем сказал великий инквизитор. – Мое дело – предупредить.
– Хорошо, хорошо, мы примем меры предосторожности, – успокоительно сказал гроссмейстер. – Как этот монах выглядит?
– Как и все монахи Солнца. В красной рясе, бритый, на глазах повязка. Вид такой, словно не ел три дня. Усов и бороды нет, возраст неопределенный, на поясе Ктава в металлическом переплете.
– Особые приметы есть?
– У него глаза выжжены. Сойдет за особую примету?
– Они у всех солнцеглядов выжжены.
– Вот и берегитесь на всякий случай всех солнцеглядов, – настойчиво повторил великий инквизитор. – Конечно, вам и вашему хозяину виднее, но я бы на его месте берегся. Никто не истребляет нечисть лучше, чем монахи Солнца.
– Милорд – не нечисть! – возмущенно ответил гроссмейстер.
– Ой, ну только не надо вот этих пустых обид! – поморщился великий инквизитор. – Он нечисть, и мы прекрасно это понимаем. Он сам прекрасно это понимает.
– Тогда отчего же вы нам помогаете, ваше благочестие?
– Оттого, что наши интересы пока что совпадают. Для этого я закрыл глаза на суть этой твари. Но мы не друзья ни ему, ни вам.
– Мы далеки от мысли считать вас нашим другом, ваше благочестие. Нам просто нужно устройство.
– Между прочим, они не растут на деревьях, – сварливо ответил великий инквизитор. – Вы знаете, чего мне стоило разыскать то, первое? А вы загубили его бездарнейшим образом.
– Непредвиденное обстоятельство, – проворчал гроссмейстер. – Вмешался Кустодиан. В отличие от вашего монаха, Кустодиан – это действительно проблема. Мы еще не готовы вступать с ним в открытую конфронтацию.
Танзен слушал со все большим интересом. Да уж, ради этого стоило три дня прятаться по щелям Инквизитория в облике насекомого. Еще немного, и он наконец узнает, кто руководит всем заговором. Узнает, кто скрывался в сером коконе.
Но он этого не узнал. Заговорщики так и не назвали его имени. Да и вообще не сказали больше ничего полезного. Гроссмейстер еще раз настойчиво спросил об «устройстве», снова получил уклончивый ответ и откланялся.
Танзен же решил отправиться на поиски монаха Массено… но вначале проследить за антимагом. Он перешел в форму № 39 (муха) и полетел на почтительном расстоянии. Фасеточные глаза не отрывались от этой обожженной, похожей на громадный волдырь головы.
Но тут эта самая голова вдруг повернулась. Гроссмейстер прищурился, уставился прямо на Танзена… и с удивительной скоростью поймал его в банку.
Для мухи он все равно двигался медленно и неповоротливо. Насекомым все люди кажутся такими. Но тем не менее, люди ловят мух. Люди убивают мух. А Танзен к тому же еще и не был настоящей мухой, и его человеческий разум не всегда поспевал за инстинктами насекомого.
– Я чувствовал неладное! – прошипел гроссмейстер, приближая лицо к стеклу. – Вы полны сюрпризов, проклятые души… но я знаю все ваши трюки!
Не обращая внимания на удивленных сбиров, антимаг вернулся в покои великого инквизитора. Там он со стуком поставил банку на стол и заявил:
– За нами следил волшебник, ваше благочестие!
Великий инквизитор ни на миг не усомнился. Гневно уставившись на Танзена-муху, он провозгласил:
– Не знаю, кто ты есть, но я называю тебя виновным и приговариваю к смерти через раздавливание!
Будь Танзен менее искусным метаморфом, тут бы и конец ему пришел. Если посадить в емкость не слишком умелого волшебника, превратиться обратно он не сможет – просто застрянет в полуформе, уперевшись в стенки.
Но Танзена подобное не остановило. Он в мгновение ока перешел в форму № 70 (железный голем), взорвал банку изнутри и тут же переметнулся в форму № 38 (пчела). Резкое увеличение и обратное уменьшение заставили закружиться голову, но Танзен не обращал внимания. Главное сейчас – не дать гроссмейстеру себя коснуться и не смотреть ему в глаза.
– Заприте дверь! – крикнул великий инквизитор, выхватывая иззубренный клинок. – Здесь колдун!
Гроссмейстер скрючил пальцы, отчаянно выискивая Танзена взглядом. Тот метнулся к потолку, к двери – но та уже была заперта, и инквизитор перекрывал вход. Танзен ринулся обратно, промелькнул между пальцев антимага – и бросился к окну.
