Дочь химеролога (СИ) - Андер Вирт (онлайн книга без TXT) 📗
…
Тогда, мне стало интересно, но расспросив подробности, причем отец сам их выяснил буквально накануне, понял, что не все так просто. Начнем с главного. Во-первых, город был построен на руинах какого-то предыдущего, о котором Даниэль не захотел говорить. Может, и сам толком не знал, а я не стал настаивать. Во-вторых, оказывается, вся земля под ногами пронизана пещерами и оборудованными в них катакомбами. Власти нового города часть приспособили под свои нужды, например, удачно проведя канализацию, да и водопровод тоже использовал эти пустоты. А что-то стало подвалами зданий, включая тюрьму. В-третьих, до конца, никто ничего не исследовал, так как, сначала не было сил, а после пропажи нескольких человек, включая пары хорошо экипированных групп, не стало и желания. Тем более, в обжитой части было тихо и никто из подземелий, наружу не рвался. Так сказать, налицо, простая экономия сил и средств.
Теневая гильдия, тоже приспособив кусок этого лабиринта под свои нужды и после пропажи в неисследованной части нескольких членов, не рвалась быть первопроходцами. Единственное, когда они искали способ тайного проникновения в тюрьму, то наткнулись на этот самый проход, начинающийся за городом и идущий как раз по направлению к нужному месту. Похоже, изначально это было что-то вроде секретного хода для защитников старого города. На мой взгляд, вполне нормальное объяснение. Однако, разобрав попадавшиеся на пути завалы и действительно пройдя непосредственно под тюрьму, они наткнулись на серьезную проблему.
Там была пещера, и какая! С невероятно высоким сводом и, главное, абсолютно плоской и гладкой стеной в нужном месте. И что самое обидное, под потолком они заметили несколько проемов, заложенных кирпичом, характерным для городских построек. Тщательная проверка месторасположения подтвердила, что это, несомненно, тюремные стены, более того, их даже смогли соотнести с известной частью подземных этажей. Однако несколько попыток подняться не увенчались успехом. Зацепиться было совершенно не за что, а вбитые колья по неизвестной причине из стены просто выпадали, совершенно не желая держаться. Возможно, рано или поздно подняться бы получилось, но с некоторых пор с того места, куда они хотели попасть тянуло непонятной и сильной опасностью. Народ в гильдии был очень чувствителен к подобным вещам, отражалась специфика «работы», так сказать, поэтому попытки были прекращены на неопределенное время.
Но для нас с папой этот момент стал довольно важной частью плана спасения Охотников. Нет, проникновение в тюрьму именно с этой стороны ввиду основного «тихого» варианта, было признано нецелесообразным. Однако, определив мой маршрут, Даниэль рассчитал, что спустившись по нужной лестнице на несколько уровней вниз, я как раз буду с внутренней стороны этих проемов. Соответственно, для ухода по второму сценарию, у него сразу родилась идея, которую я с удовольствием одобрил. Проникновение в подземелья тюрьмы неизвестного чудовища из таинственных пещер под городом! В результате получилось все просто великолепно. Особенно с учетом того, что Охотников зачем-то определили на пустующие нижние этажи, причем каждого по отдельности.
Сначала, я заранее изобразил съедение бедных заключенных, уже лично от себя добавив царапин на стены и пол. Причем, даже особо не старался соблюсти идеальную картину предполагаемых событий. Дело в том, что Даниэль решил пойти тут другим путем и на скорую руку из предоставленных теневой гильдией ингредиентов приготовил, как он сказал, простое дурманящее зелье. Главное было щедро обрызгать места «пиршества» этого «чудовища». Как я понял, теперь любой, кто зайдет в эти камеры, попадал под его действие. И через некоторое время, первая же и бросающаяся в глаза версия произошедшего там события, становилась основной и единственной. Все недостающие детали одурманенное сознание дорисовывало уже самостоятельно, не обращая внимания на возможные несоответствия. Причем воображение разыгрывалось достаточно бурно, и желания исследовать все досконально от возникающих в мыслях картин, должно было быстро пропадать. Да, через несколько дней зелье выдохнется, но к этому времени будет, как говорится, уже поздно.
Затем, я организовал место, откуда должно появиться «чудовище», что тоже получилось сделать без особых проблем. Для этого, оставив ненадолго спасенных Охотников и, используя «ускорение», быстро добрался до низа. Тут, правда, был самый сложный момент, определить, где именно находиться заложенный проем, но папа понадеялся на мой нос и не прогадал. От одной из стен явственно тянуло неестественной для подземелья свежестью, а простой, хотя и довольно сильный удар, подтвердил, что там пустота. Следующий, нанесенный в полную силу, обрушил кладку куда-то вниз, действительно показав темный провал, а эхо подтвердило, что там много свободного пространства. То есть именно то, что и предполагалось найти. Опять, специально нанесенные царапины, на обратном пути, должны были подтвердить, что тут кто-то прошел, а «особые тапочки», надетые на наши с друидом ноги, гарантировали отсутствие ненужных следов. Девушку-тень же, я просто донес на руках, получив при этом несравненное удовольствие от выплескивающегося из нее смущения.
Кстати, в месте, где я разрушил кирпичную кладку, ощущение этого «нечто», было очень четким и, по всей видимости, существо находилось недалеко, но на тот момент времени, утолить свое любопытство не получилось. Зато сейчас никаких препятствий не было, а взобраться под свод пещеры, думаю, я смогу без проблем. Уж если сверхпрочный камень замка крошил, то вбить пальцы в простую стену труда не составит. Так что остается, только сказать самому себе вперед и шевелить ногами. Ночь может пройти слишком быстро, тем более как, и что я буду делать, отыскав это существо, пока совершенно непонятно.
Глава 11. …когда-нибудь заканчивается. Часть 2
Даниэль Люцифиано. Ранее происходившие события
— Прошу прощения, господин Дан, но что нам теперь делать? — заламывая руки, спрашивал в очередной раз, непонятно на что надеясь, старший дознаватель, представившийся как Рино Лозенче. Почти лысый, с темными, зачесанными вбок остатками волос, довольно пухлый как колобок и сильно потевший под пристальным взглядом Люцифиано. Служебный камзол был уже явно ему не по размеру, и между пуговиц четко проглядывала сорочка. Честно говоря, смотря на такое поведение, Даниэль бы этому дознавателю и звание младшего не дал. Чиновник же, остановивший Люцифиано у ворот города, худой как палка и со стрижкой под деревенский горшок, бледной тенью стоял рядом, вытянувшись насколько это возможно и, похоже, чувствовал себя ненамного лучше. Еще с прошлого посещения этой конторы Даниэль запомнил, что его зовут Лин Фурос и здесь он отвечал за документооборот. Или если проще, являлся кем-то вроде секретаря.
Люцифиано же сейчас был сильно раздражен, и хотя тщательно это скрывал, похоже, наружу все же прилично просачивалось. И дело было уже не только в вынужденной задержке. Даниэль не понимал, что происходит. Ведь после краткого отчета о пропаже важных заключенных (о, ужас и кто бы это мог сделать?) и прибытия в тюрьму для расследования их… просто не пустили!
Да, извинились, да, оценили татуировку на предплечье. Но, не пустили, сославшись на отсутствие «особого» разрешения. Причем, комендант тюрьмы удивился их появлению, похоже, ожидая кого-то другого, и довольно сильно занервничал, хотя и постарался скрыть это. Но, тем не менее, не соглашался, даже после откровенных намеков на возможные проблемы, и Даниэль вместе с местными дознавателями был вынужден вернуться в здание службы. Когда же Люцифиано уточнил у чиновника, который и задержал его в городе, а как он, вообще, узнал о происшествии, то оказалось, что для главы Службы из тюрьмы принесли письмо и Фурос, встревоженный слухами, распространившимися по городу, вскрыл его на свой страх и риск. Немного натянутое объяснение и, похоже, секретарь явно не договаривал, но большего из него выдавить не удалось. Собственно, Люцифиано, уже мог с чистой совестью сказать, что в его присутствии нет необходимости и спокойно уйти, раз расследования не вышло, если бы, не одно но — неестественность происходящего и привычка доводить взятые на себя дела до конца.
