Пустыня смерти (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

Вопрос был только в том, как именно это нужно сделать.

И как на это посмотрят те, кто наложил это проклятье — боги?

— Зеоннала? — позвал меня Ен.

Я взглянула на него вопросительно, и песчаный муравьёнок чуть отрицательно покачал головой. Едва-едва заметно.

Его голос зазвучал спустя мгновение прямо в моей голове.

— Я не знаю, как это называется, но… то, что давало нам силу, то, что составляло сущность нашего проклятья, я начал его ощущать — оно исчезает. И рядом с тобой — оно не пропадает совсем, оно просто притупляет своё действие. Но здесь есть девушка. Северянка. Она наложница лорда Хана. Вот рядом с ней проклятье буквально сходит с ума.

— Северяне? — повторила я задумчиво.

Что-то в этом было.

В том пласте истории, о котором мне рассказывала только Кармин, беда пришла как раз с севера…

Как же она говорила? Как…

Я пыталась вспомнить рассказы королевы песчаных муравьёв очень долго.

Мы успели выставить караул (Рамира), распечатать пару свитков (я), установить какие-то жутко сложные оповещающие линии, это уже Ен, и спокойно лечь спать.

Правда, заснул только Али, я же лежала на кровати, окутанной со всех сторон шелками, для меня её установили специально, и не могла сомкнуть глаз…

Все пыталась вспомнить, что же там говорила Кармин о беде с севера.

Это было не так уж и давно.

Я привезла ей северные сладости. И это был первый случай, когда её не обрадовал мой подарок. И не потому, что это было плохо, невкусно, а потому что привезённое ввергло её в странное состояние не то бессильных слёз, не то ещё чего-то…

Уже потом, когда она успокоилась, практически горстями поедая сахар, она заговорила.

Правда, вместо того, чтобы рассказать что-то конкретное или хотя бы… понятное, она начала рассказывать мне сказки.

Всю ночь напролёт, не замолкая ни на секунду, словно боялась замолчать, словно боялась, что в этом случае, она больше никому ничего не скажет.

Сказки были разные: короткие и длинные, для совсем маленьких детей и для тех, кто постарше. Поучительные и юмористические. Общее в них было одно — зло в этих сказках всегда приходило с севера. Оно принимало женские обличья или сохраняло свою природную структуру, но направление движения оставалось неизменным.

Беда всегда приходила оттуда.

И если подумать… Я никогда не подходила к границам Аррахата, мне это было не нужно, но вот действительно ли мне это было просто не нужно?

Я слышала о северянах, но слышала я о них, как ни странно, от самих северян. Пустынники варились в собственном соку, и я не слышала, чтобы кто-то из нас покидал границы Аррахата.

А ведь они, совершенно определённо, были!

Ещё дед рассказывал. Там где песок переходит в сухую землю, выжженную раскалённым глазом Меды, есть граница.

Она видимая, висит в воздухе, упруго откидывая всех, кто попробует её пересечь. И это единственная попытка отступить. Второй попытки уже никто не даёт, нарушитель мгновенно умирает, раздробленный на части сверкающими, искристыми и холодными частицами. Вроде тех, что в самые холодные ночи появляются в наших ледниках, глубоко-глубоко выкопанных под аулами.

Это серебряная пелена колышется, вьётся и качается будто живая. Там, за ней — территории других народов.

С юга… Я никогда не слышала, чтобы с юга кто-то приходил в пустыню, как и с запада, с востока. Только с севера, северные народы, северяне.

Беда пришла с севера, оттуда могут прийти народы. Значит, там или самое слабое место этой границы, или его нарочно оставили, чтобы мучители могли прийти и посмотреть на то, что они сотворили? Присмотреть, чтобы не было недовольных и не было тех, кто мог бы снять проклятье с этих двух народов.

Кажется, так. Если я не ошибаюсь, то все именно так.

Мне сейчас не хватает Тайпана… Его доброй иронии, ненавязчивой защиты.

Хотя, что это я. Сейчас мне защита не нужна, сейчас защищать других должна я сама.

А на северянку надо посмотреть, что-то подсказывает мне, что амулет власти и беда с севера имеют или какую-то связь, или отношение друг к другу. Понять бы ещё какое…

Ладно, спать, спать, а то ещё немного, и завтра охрана мне самой понадобится.

Надеюсь только, мне сегодня ничего не приснится.

И говоря о снах… Какие сны снятся лордам? Маленьким и не очень?

Я бы хотела взглянуть. Хотя это, конечно, и нехорошо, за другими подсматривать.

Амулет на груди уколол кожу, вначале огнём, потом холодом. Но ощутила я это лишь сквозь сон, потому что спала, ещё даже не догадываясь, что порой значение имеют не только мои слова, но и мысли.

…Пустыня переходила в степь, грубо, резко, как будто два разных куска материй приложили друг к другу и сшили наживую, просто, чтобы прикрыть что-то, без подгонки, без учёта фактуры или рисунка. Просто так.

А на границе, там, где в одежде был бы шов, здесь он тоже был. Только… не знаю даже как сказать, шаманский?

Между пустынью и степью была белая вьющаяся полоса чего-то непонятного, белого, искристого, колкого…

Я не сразу поняла, что это за место, а потом поняла — граница. Это северная граница Аррахата! Та самая, откуда приходят северяне, та самая, которая никого не выпускает из пустыни во внешний мир.

Я видела то, что случается с теми, кто всё же пытается прорваться — в одном месте было очень, очень много крови, и она вся танцевала в воздухе среди белого полотна такими же колючими крупинками.

Мне не было холодно, не было жарко, молчал песок под ногами, и всё вокруг было ни живым, ни мёртвым. Никаким. Не имеющим силы, не имеющим дыхания.

Не сразу, потребовалось какое-то время, чтобы очевидное до меня всё-таки дошло. Это было сном.

Сон без того, кто его видел?

А так бывает?

Ведь это не мой сон!

Чей-то ещё.

А ещё спустя какой-то «ломоть» времени, оно здесь вот именно что «порционными ломтями» прокручивалось, я увидела и чей именно.

Хана.

Страшный лорд, которого я боялась, действительно боялась до потери сознания, сидел у этой стены, глядя на кровавые искры.

Его голос звучал мягко, почти спокойно. И я бы старалась не вслушиваться, но говорил он громко, а меня до сих пор не ощущал и не видел. Может быть, здесь и сейчас для него я была призраком. А может быть, амулет власти решил, что мне будет полезно послушать чужие откровения. Да-да, я догадалась, чему обязана вот этой прогулкой в чужой сон.

— Знаешь, я без тебя скучаю. Ты был хорошим другом, хорошим напарником. Ты был младше меня, но я всегда мог прийти к тебе, и ты мог подсказать что-то дельное. Что-то толковое. Хотя бы выслушать. А теперь вокруг все сходит с ума. Непонятная девчонка с янтарными волосами. Брат, который пытается добраться до Али… Моя наложница-северянка, которую постоянно приходится держать рядом, потому что она, работая на моего же брата, то и дело пытается добраться до Али. Я уже запутался. Кто, с чего, зачем всё это начал. А в императорском дворце вообще что-то страшное происходит. Заговоры и интриги плетутся на каждом шагу, собирают со всех концов Аррахата всех, кто имеет для двора хоть какое-то значение. И мне, мне! император окольными словами предложил убить Али. А я даже не нашёлся, что сказать. Стоял и смотрел на него. Как дурак. Человек ли этот император? Мне зябко рядом с ним, друг. Мне зябко. Но я не могу понять отчего. У этого человека кровь красная, обычная, красная, горячая. Я знаю точно… Кто здесь?! — лорд повернулся мгновенно, я даже отпрянуть бы не успела.

Мне осталось только нервно сглотнуть, когда к моему горлу прижалось лезвие тонкого клинка, а потом Хан отступил, рассматривая меня искренне удивлённым взглядом:

— Но как?! Это же мой сон.

— Некоторые безделушки ведут себя самовольно, — пробормотала я сердито, потирая алую царапину.

Лорду мои слова ничего не сказали, но он уже успел сделать для себя какие-то вывод. Лезвие пропало.

— Как тебя называть?

— Зеоннала.