Баронет (СИ) - Плотников Сергей Александрович (е книги txt) 📗
...На Земле ни одни мои отношения никогда не длились больше двух лет. Да и два года получилось лишь однажды. Если так подумать, то она была похожа на баронетту: совсем другой тип красоты, другие манеры, другие привычки – и такое же желание жить, не прячась за чьей-нибудь спиной. Отца, брата, мужа. Я влюбился без памяти, а потом, узнав её поближе, ещё и зауважал как партнера. Ту, на кого действительно можно положиться, разделить по-настоящему совместное решение. Наверное, мало кто из мужчин в таком добровольно признается, но перед собой надо быть честным: и научился я у неё многому, в том числе и по работе. Всё записывать, например, и через записи вести анализ.
Расстались мы тоже примечательно: спустя два года после знакомства и полтора – как мы съехались, она меня позвала за стол, выложила бумаги, как уже не раз делала, обсуждая бытовые проблемы. И за пятнадцать минут показала, почему она считает, что со мной не добьётся своих жизненных целей. Годы идут, ни она, ни я не молодеем, вот кривая роста доходов семьи, вот – сколько не хватает для содержания ребёнка, пока она будет в декрете, вот ещё, ещё и ещё… Впервые я увидел у человека план жизни, составленный на годы вперед. И в этом плане места мне не было. Влюблённость уже ушла, приязнь осталась, но – для неё этого было недостаточно. Она честно спросила меня, согласен ли я, фигурально выражаясь, рвать жилы на работе и подсиживать непосредственное начальство, прыгать от фирмы к фирме, чтобы как можно скорее пролезть в руководители. Я подумал… подумал ещё раз… и понял – не потяну. Не столько даже потому, что придётся отдать уйму сил и времени. Просто – мне придётся сознательно обманывать своих на постоянной основе. Немного. Обещать своимподчиненным чуть лучшие условия, чем давать на самом деле, завышать свои показатели за счёт своих коллег соседних отделов, играть в иные “традиционные офисные игры”. Ведь так делают. Почти все. Не я. И дело не в том, что я не хотел – а я не хотел. Нужно было переступить через себя, сломать нечто базовое в собственном характере. В себе. Мы пожали друг другу руки – и расстались.
Другие женщины в моей жизни уходили ещё раньше. Некоторые – потому что рассмотрели во мне что-то, чего на самом деле не было. А остальные… Люди – меняются. Особенно в молодости это происходит быстро. Полгода, год – и ты вдруг удивляешься, как мог быть в восторге от этого человека? Нужно что-то большее, чем обоюдная приязнь, чтобы жить вместе долго и счастливо. Уверен, с Миланой, если она не передумает ещё раньше сама – случится то же самое, что с моими земными “предыдущими попытками”.
Восемнадцать лет – время открывать мир, и время заново открывать себя. Сейчас Пэр увидела во мне… даже не знаю, кого. Человека её возраста, но при этом – гениального комбинатора, способного достать золото даже из навозной кучи. А на самом деле – это просто мой опыт. Блондинка наверняка ждёт продолжения феерических приключений а-ля последняя неделя (восемнадцать лет, да-да) – а я нацелился на надёжную поэтапную карьеру, позволяющую в итоге занять такое место в жизни, что не каждая сволочь даже просто посмотреть косо сможет. Итог нашего брака немного предсказуем, не правда ли? Вопрос лишь во времени, как скоро мы друг другу начнём мешать. Грустно немного: Мила мне действительно пришлась по душе. Но… я уже сделал свой выбор. И дал обещание аж двум девицам, связанным со мной “чем-то большим”. Печать – это гораздо больше, чем кольцо на палец…
Ле что-то пробурчала во сне, завозилась под одеялом – и прижалась ко мне сбоку животом и грудью, попутно закинув на меня ногу. И всю “светлую грусть” вместе с картинками давно пережитых воспоминаний словно метлой из головы вымело. Нет, я всё же сдержался, и не разбудил красотку – ведь это была хоть чуть-чуть, но моя красотка. Просто лежал и глупо улыбался в темноту… а потом незаметно для себя снова уснул. Магия-магией, но заживление ран требует в том числе и здорового сна. А утром смущённая и очень благодарная блондинка показала мне, что прекрасно запомнила лучший способ для пробудки утром мужчин.
* * *
– Успокойся, – тихо порекомендовал я, подъехав поближе к Маше, движущейся верхом на Милке. – И оставь в покое арбалет.
Девушка прижимала к своей груди стреляющую машинку так, словно это было полотенце, а она сама вдруг оказалась голой в мужской бане.
– Чувствую себя голой, – слово в слово повторила мои мысли оруженосец, с явно видимым усилием опуская руки… которые так и остались лежать на ложе самострела. Одна под дугой сейчас не натянутого лука, другая – под рычагом заряжания. Местные охотничьи деревянные игрушки, в отличии от наших стреломётов, можно было взвести хоть руками, в одно движение, не слезая с седла: упереть приклад в живот – и двумя руками потянуть на себя тетиву. Для любителей комфорта был предусмотрен специальный зацеп для стремени и крюк в руку.
– Профессиональная деформация, – посочувствовал я. – Но у нас хотя бы копья есть, в отличии от других гостей де Берга.
Рыцарь скосила глаза на закреплённую у седла рогатину и беззвучно вздохнула. Ну да, вовсе не тот инструмент, которым можно сходу пробить, например, Болотного Секача: короткое древко, остриё скорее режущее, чем колющее, ещё и перекладина-ограничитель есть – предполагается, что добыча на рогатину насаживается своим собственным весом. И вообще, это оружие пешего, а не всадника. Увы, но если бы мой вассал потащил на увеселительное мероприятие свою боевую оглоблю, нас бы, мягко говоря, не поняли. Пришлось брать, что нашлось в поместье. Мне самому было легче: верная эльфийская “пальма” отлично вписывалась в заявленный формат времяпрепровождения.
Как и было условлено с Сэмом, мы тащились почти в самом конце растянувшейся колонны аристократов, чтобы лишний раз не мозолить глаза Эдмонту. Как мне тут уже донесла система трансляции новостей “одна бабка сказала”, управляющий герцога только сегодня утром расстался с жизнью. И не от меча, как предполагал Сэмюэль, а через повешение. Через аккуратное повешенье, медленное, без рывков – чтобы, не дай Свет, не сломать шею казнимому и не подарить лёгкую смерть. Думаю, не надо объяснять, что настроение после этого у де Берга действительно было как минимум “не очень”.
А вот Трамонта предупреждение барона Берга ничуть не смутило, даже наоборот. Сейчас он двигался впереди, рядом с Эдмондом, и Милана держалась при нём. Правда, моя наречённая выбрала минутку оттянуться к концу колонны, найти нас, чтобы быстро пересказать, что происходит. По её словам, сын герцога, как и обещал, объяснил отцу, кто и как нашёл бумаги, и старший Пэр немедленно решил на этом сыграть. Вот теперь и заливал в уши сюзерену, какая у него умница дочь, сразу поняла ценность документов и намекнула жениху тут же доложить-куда-надо. А всё потому, что именно он, Трамонт Пэр, свою кровиночку всему лично учил – и управлению, и хозяйствованию. И вообще, вся операция по продаже первой партии собранного топлива тоже не обошлась без его способной девочки…
На самом деле любитель белого цвета таким вот нехитрым образом пиарил себя самого, прозрачно намекая, кто у Милы такой крутой наставник. А блондинке пришлось подыгрывать: в процессе ожесточённого торга за откуп на манор Бертран в виде приданого ей пришлось пообещать папе всяческую поддержку, пока она ещё тут. Кстати, баронетта утверждала, что после торга её отец действительно натурально расплакался – и вовсе не от жадности, как я себе воображал, а оттого что “вот моя маленькая Мила и стала взрослой”. Ну-ну.
Утро, в редких разрывах туч изредка показывается солнце – и сразу же пропадает. Лошади и химеры движутся шагом, иногда переходя на неспешную рысь. Это, кстати, ещё не начало Большой Охоты – только подготовительная часть, что-то вроде сбора гостей на бал, когда кареты подъезжают, высаживают гостей – и те неспешно дефилируют в общий зал, ожидая выхода устроителя торжества. Официально мероприятие открывает герцог: на специально подготовленной поляне гости слушают сюзерена, разбиваются на партии (чтобы не стрелять по одному кабану или оленю залпами по двадцать болтов), за каждой группкой закрепляется свой егерь и несколько слуг из числа специально обученных простолюдинов с рогатинами и разделочным инструментом – и вот только тогда начинается, собственно, охота. Или, скорее, ненапряжное развлечение вроде любительского биатлона, примерно столь же напоминающее настоящую охоту, как стендовая стрельба – боевые действия.
