Генезис - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой" (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Когда пять острейших каменных копий вошли в опасную близость, эльф не торопясь взмахнул саблей. И вновь все застыли, видя серповидную вспышку хаоса. Когда же безумный хоровод красок исчез, то эльф все так же стоял, а копий как не бывало.
Алиатец застыл. Он стал медленно приближаться к врагу, и я понял, что его сильная сторона — это ближний бой. Видно, те же мысли посетили и эльфа. Поэтому тот просто взмахнул саблей, и по ушам резанул свист, а мгновение спустя прическа Сулима Нахита стала очень короткой. Мой собрат чертильщик замер, а фехтовальщик просто покачал головой. И тут я понял, что как бы ни старался победитель корсаров, но ему больше не сделать и мизерного шажка. Пот градом котился с его лба, а в глазах появились безумные огоньки. Кажется, он увидел и понял нечто такое, что сразу расставило все точки на i. И все же он был настоящим чемпионом своего народа.
Отскочив на пару шагов назад, алиатец стал непрерывно махать ногами в воздухе, по-другому это не назовешь. И всякий раз, когда он совершал хлесткий удар, воздух дрожал, а за спиной эльфа на стене арены появлялись глубокие разрезы. «Мечи ветра» — так называлось это заклинание. Но я не мог понять, как он формирует его, если печати сконструированы вообще по-иному. Это был не призыв материи, не манипуляция с энергией и вообще не то, к чему я привык. И лишь когда чертильщик, убедившись в бесплодности своих попыток, буквально засветился энергией, а потом вонзил руки в песок, я понял, что это было.
В темного устремилась огромная волна из битого стекла. Встань на ее пути обычный человек, и он бы превратился в серпантин. Но эльф вытянул вперед левую руку и сделал короткий жест. Тут же все пространство окутал туман хаоса, а мгновение спустя алиатец осветился красной вспышкой. Стекло же опало, подобно листьям по осени. И пусть бой был довольно скучным, в одни ворота, так сказать, но я только что обнаружил еще один путь чертильного искусства — влияние на материю.
Когда маг поднял песок, его печать трансформировала энергию и землю в копья. Удары ногами и другая печать сжимали потревоженный воздух и придавали вектор направления. Ну а про последний трюк и вовсе говорить нечего — мне на такое и десяти собственных резервов не хватит. Да что там — и сотни тоже.
Поверженный узкоглазый сдержанно поклонился победителю и, не дожидаясь шута, направился к выходу. Эльф поступил точно так же — согнул спину, а потом ушел. И шут вышел на песок под аплодисменты, но в полном одиночестве. Во второй раз он призвал балахоны, и те стали чистить место схватки.
Что ж, не стану задерживаться на словах ведущего празднества, а, пожалуй, удовлетворю ваше любопытство. Наверное, вы уже составили мнение насчет моей хромоты и наличия трости. Но позвольте развеять возможные заблуждения. Во-первых, я уже два дня как хромаю исключительно для виду. Зачем мне это надо? Ответ на данный вопрос вы найдете в моем дневнике, если когда-нибудь сможете в него заглянуть. Что же до исходной причины, то всего одно слово — спор. О да, когда споришь, имея в руках снайперскую винтовку, тебе кажется, что ты даже чисто теоретически не можешь проиграть. Но когда супротив тебя выкатывается целый танк, уверенность в собственных силах как-то сразу улетучивается. Так оно и было. И, как вы уже догадались, обладателем танка был Санта. Как итог — отрезанные нога и ухо. Лекари, конечно, пришили и то и другое, но если на голове шрам мне убрали, то на бедре оставили. И да, я действительно хромал целых два дня, а потом уже просто марку стал держать. Приятного в такой ситуации мало. Во-первых, вид собственных конечностей отдельно от тела — еще то удовольствие, а самое ужасное — я потерял целых два золотых и толику самоуважения. В конце концов, когда ты весь из себя такой павлин заявляешь, что порвешь кого угодно, а потом рвут тебя, становится несколько неуютно. Санта, свой в доску парень, чтобы поддержать меня, уверил, будто я продержался дольше всех и ему даже пришлось поставить щит. Так-то оно так, вот только щит он ставил всего один, а потом меня просто распилило. Но ничего, после этого боя я узнал кое-что новенькое о своей отрасли искусства, и, возможно, у меня появится шанс отыграться.
— … Ли-и-и-инд Зу-у-у-уман! — прокричал шут.
Кажется, за своими размышлениями я пропустил представление очередного чемпиона. Ну да не беда.
На арену вышел маг-ортодокс. Серый балахон с глубоким капюшоном, закрывающим пол-лица. На талии — веревочный пояс, а с правого бока свисает книга. Я даже не уверен, что в этом талмуде хоть одна страница исписана. Мало кто сейчас ведет дневники, да и я бы, если честно, тоже не стал этим заморачиваться. Но таково было наставление Сонмара, а перечить ему я не хотел. Да и глупо это.
Тем временем Линд Зуман сделал пару пассов руками, и из его рукавов вылетели огненные птицы. Они устремились к вершине купола и там, в синеве неба, стали маленькими облачками пара. Толпа аплодировала. Я бы тоже не отказался похлопать в ладоши, но, кажется, в нашей ложе такое не принято. Все сидели несколько чванливо, с видом недавно вырезанных скульптур, на которые еще не легла тень вечности.
— Приветствуйте! С южных земель, где деревья причудливы до того, что листья у них растут лишь на верхушках, а с некоторых можно сбить камень с молоком внутри! С материка, где звери столь свирепы, что на них отправляются ватаги охотников, но возвращаются лишь единицы! С континента столь огромного, что до сих пор ни один картограф не составил полный рисунок местности! Представитель народа омаика — Са-а-а-ам Дуаса-а-а-ам!
На мгновение толпа застыла. Про южный материк ходят легенды, не все из которых можно рассказать засыпающему ребенку. Говорят, там мужчины столь сильны, что ударом кулака могут остановить бешеного быка. А женщины столь ловки и грациозны, что могут бегать по копьям, воткнутым в землю отнюдь не наконечником. И когда решетка поднялась, а на арену вышел высокий негр, раздались аплодисменты вперемешку с шепотками. Чернокожие (простите мне мою неполиткорректность) — не самые частые гости в этой части света. Когда-то в далекие времена их считали детьми демонов, ужасными выродками, свидетельствующими о греховности падших женщин. Было это чуть ли не десять тысяч лет назад. Но сказки и страшилки все еще на слуху. Детей пугают, убеждая, что, если они будут шалить, придет страшная старуха с кожей цвета безлунной ночи и утащит их в свою пещеру, где будет медленно жарить на огне.
Девушек, любящих гулять по хутору до последней звезды, стращают охочими до развлечений мужчинами темного оттенка. И продолжать такие рассказы в приличном обществе решится разве что посетитель «Синего змея». Я же оставлю эти сказки без окончания.
Что же до конкретного представителя дальнего юга, то был он столь высок, что действительно казался нечеловеком. Руки Саама Дуасаама были так длинны, что он мог спокойно носить за спиной длинный бастард и выхватывать его со скоростью, не уступающей той, с какой карманник подрежет вам кошелек на базаре. Из одежды он носил лишь длинные штаны, гармошкой складывающиеся у голых ступней. Оголенный торс демонстрировал литые мышцы, пересеченные неисчислимым количеством шрамов. Лысый череп был украшен татуировками, смысл которых надежно укрыт от моего разума. Приглядевшись, я понял, что эти татуировки с черепа переходят на спину и на грудь, покрывая каждый шрам.
Зрители застыли в ожидании. И представитель племени омаика, занимавшего территорию большую, нежели нынешняя Империя, Нимия и Рагос, вместе взятые, не стал медлить. Саам Дуасаам выхватил из-за пояса, как бы смешно это ни звучало для цивилизованного человека, бубен и стал отплясывать причудливый танец. А мгновение спустя воздух вокруг него задрожал. Когда же рябь прошла, толпа разочарованно вздохнула, но спустя секунду вскочила со своих мест и лихорадочно зааплодировала. Прямо над головой шута, еще не спрятавшегося в укрытии, появилась немаленькая черная туча. Мгновение — и ведущий вскрикнул, когда ему под ноги ударила самая натуральная молния. Туча исчезла. А я утер пот со лба.
