Дарующая жизнь - Чекалов Денис Александрович (книги без регистрации .txt) 📗
– Твой друг – тот, которому ты везешь посылку, тоже волшебник?
– Нет. Как, впрочем, и многие другие жители города. Здесь царят мир и покой. Это привлекает поселенцев со всех краев света.
Громкий, раздирающий душу крик раздался со стороны лагеря.
Девушка выпрямилась; в ее руке сверкал меч. Доля мгновения – и она уже исчезла. Я слышал, как демонесса бежит через заросли, туда, где расположились на ночлег караванщики.
– Мир и покой, – пробормотал я. – Кто меня за, язык тянул.
2
Серп луны завис высоко в небе, подобный топору палача, готовому обрушиться на шею беспомощной жертвы.
Я выбежал на дорогу и остановился.
Нет.
Смерть уже побывала здесь.
И ушла.
Франсуаз стояла, широко расставив ноги, лезвие меча сверкало перед ее лицом.
Лагерь торговцев грудился темной кучей повозок. Нигде не горело огней, и это показалось мне странным.
Было тихо.
Так тихо, что я слышал, как бьется сердце у Франсуаз.
Я возблагодарил судьбу за то, что не остался ночевать там, внутри.
Надо было подойти ближе.
Один шаг.
Второй.
Новый крик, в сто раз страшнее предыдущего, вспорол тишину, заставил меня замереть на месте. Шум бегущих шагов вдруг послышался повсюду среди палаток. Люди вопили, плакали и молились на десятке известных мне языков.
В лагере по-прежнему оставалось темно.
Крик перешел в затяжной стон, столь чудовищный, что ужасней его могла быть лишь сама темнота. Казалось, это воет душа умирающего, последней хваткой цепляясь за почти мертвое уже тело.
Громко мычали и выли ездовые тарантулы.
Глаза Франсуаз вспыхнули ярким огнем. Девушка выбросила руку вперед, и из ее пальца вырвался сноп пламени. Он обрушился на ближайший из факелов и зажег его.
Свет озарил перепуганные лица. Люди замерли, словно застали их не в минуту опасности, когда все равны и смерд чета королю, а за чем-то порочным и богохульным.
Я воздел руки к небу – и там, высоко над нами, засияла яркая звезда, заливая все ровным, голубоватым светом.
Я не делал этого раньше, потому что не знал, не станет ли от этого хуже. Франсуаз, как обычно, решила все за меня.
Крик стих.
Девушка решительно направилась вперед, раскидывая тюки и сложенную на ночь упряжь, что попадались ей на пути. Те разлетались, словно ничего не весили. Ни один человек не осмелился заступить дорогу демонессе.
Франсуаз остановилась в центре лагеря.
Люди прятались от яркого света, словно были та не существа из плоти и крови, а упыри, в чьих жилах течет лишь полузастывший гной. Ни одного голоса не было слышно, ни одного стона.
– Что здесь происходит? – требовательным тоном спросила девушка.
Я подошел к ней сзади.
На пыльной земле я мог разглядеть следы ног – бегущих ног. Мчаться так быстро может заставить лишь дыхание смерти. А еще я увидел кровь. Много крови.
Навстречу нам вышел караванщик. На нем неряшливо была нацеплена ночная рубашка. Она свисала почти до самых ног.
– Что случилось, друзья мои? – спросил он.
Если он и хотел сыграть роль человека, который только что проснулся, то его голос не стал в этом участвовать. Губы его дрожали, как больной желтой лихорадкой.
Он оборотился к своим товарищам.
Ночная рубашка, наброшенная в спешке и едва застегнутая, на мгновение распахнулась. Под нею купец был полностью одет.
На поясе его висел кривой нож.
Он поднял глаза.
– В небе зажглась звезда… О чудо! Слава Небесным Богам.
Франсуаз смерила его взглядом. Так мясник глядит на тушу, прикидывая, сколько бифштексов из нее выйдет.
– Что здесь происходит? – повторила она.
Нижняя губа караванщика подвернулась, словно блинчик, готовый опуститься в сметану. Купец едва не заплакал. Он постарался улыбнуться как можно шире и отвечал:
– Не знаю, сударыня. Нас разбудил яркий свет, полившийся с неба.
Он оглядел собравшихся в тщетной надежде, что кто-то поддержит его историю. Все молчали. Франсуаз изогнула кончик чувственных губ.
– Вижу, с небес лился не только свет, – сказала она, ткнув кончиком меча в лужи крови, медленно растекающиеся и уходящие в пыль.
– А, – пробормотал караванщик, и было видно – он еще не знает, что именно нам солгать. – Это один из тарантулов. Поранился, бедняга, когда снимали с него сбрую.
Купец нервно хохотнул.
– Придется теперь не нагружать его сильно.
– Конечно, – ответил я. – Тарантул. Ведь всем известно, что кровь у них зеленого цвета. А эта, что разлита под вашими ногами, – красная. Человеческая.
Я положил руку на плечо девушки.
– Пошли. Им не нужна наша помощь.
– Помощь? – караванщик дрожал всем телом. – Какая помощь, милостивый господин? Волей Небесных Богов, мы проводим ночь в этой благословенной земле…
Франсуаз сделала два шага вперед.
На ее пути стоял человек. Девушка ударила его в челюсть, и он полетел в сторону, опрокидывая бочки с вином.
Прежде, чем кто-нибудь успел возразить или что-нибудь сделать, она оказалась возле палатки. Клинок дайкатаны сверкнул в лучах высокой звезды.
Распоротое полотно разошлось в стороны. Мы увидели, что лежало внутри.
Ни сворк, ни вивверна, ни воющий бегемот не могли сотворить такое с человеком. Он был распотрошен, разрезан на кровавые полоски. Череп его превратился в окровавленные крошки костей.
– Волей Небесных Богов, – процедила девушка. – В благословенной земле.
3
– Почему они все скрывают от нас? – резко спросила Франсуаз, когда мы вернулись в наш лагерь. – И почему ты не позволил мне поставить все на уши, но узнать правду?
– Имей совесть, Френки, – мрачно ответил я. – Они только что потеряли одного из товарищей. Они напуганы и не знают, к кому обратиться за помощью. Меньше всего сейчас им нужны твои допросы.
Девушка развела руками.
– Хорошо, ты прав.
Она опустилась на траву.
– А можно всякий раз, когда ты оказываешься прав, я буду хлестать тебя бамбуковой палкой? – спросила она. – Мне надоело выглядеть дурой в собственных глазах. Нужна же какая-то компенсация.
Она помолчала.
– Думаешь, зря я зажгла факел?
– Мы этого не узнаем.
Я устраивался на своем одеяле.
– Нам неизвестно, что это было за существо. Возможно, именно свет и прогнал его. Или же ему было все равно – оно нанесло удар и скрылось.
– Но мы это выясним?
Я сел и соединил кончики пальцев.
– Боюсь, что придется.
Яркое солнце играло над столбовой дорогой. Теперь, когда вокруг весело пели птеродактили, стоило ожидать – жуткое ночное происшествие покажется мне простым ночным сном, кошмаром, который исчез с наступлением рассвета.
Но он отчего-то не исчезал.
Френки, как всегда, встала раньше меня и уже успела оседлать лошадь, сделать утреннюю гимнастику и позавтракать.
Слава богам, верховых драконов не надо седлать, спортом я не занимаюсь, а при одной мысли о еде в такой час меня начинает мутить, даже если накануне я не видел ни одного трупа.
Так что, можно считать, мы с девушкой встали одновременно.
– Брегет, – бросила Франсуаз.
Я вынул из жилетного кармана часы с золотой цепочкой, с которыми не расстается ни один эльф-аристократ. Кроме, разумеется, подобных случаев. Френки поймала брегет, как заправская сорока.
Взглянув вверх, туда, где на горизонт начинало вскарабкиваться солнце, я подумал, что ему, бедняге, сейчас небось так же погано, как и мне.
Я ненавижу рано вставать.
Ненавижу вставать вообще.
К счастью, садиться на драконов гораздо проще, чем на коня. Только поэтому я не упал пять раз, перевалившись через седло, и мы смогли отправиться в путь.
Франсуаз молчала, время от времени сверяясь с моим брегетом. Особой необходимости в этом не было – когда срабатывает таймер, часы начинают легко вибрировать. Однако Френки любит держать все под своим контролем.
