Безумный бог - Деннинг Трой (книги бесплатно без .TXT) 📗
Ничего другого мне не оставалось, как влепить Оде пощечину. Не мог же я, в самом деле, сказать, что пытаюсь вылечить Единственного от сумасшествия, – она тут же упала бы на колени и выдала меня Кайрику. Поэтому я поступил так, как велел мне мой долг, и отшвырнул ее на руки Сванхилде, а уж быстрый кинжал Сванхилды завершил дело.
Не успел труп Оды упасть на землю, как Сванхилда, развернувшись, обратилась к своим соплеменникам:
– Мне жаль Оду, но она не имела права сомневаться в любимце Единственного.
Разумеется, это был всего лишь предлог, чтобы устранить соперницу, но служители Кайрика сразу проглотили такое объяснение, тем более что Сванхилда пока не спрятала кинжал в ножны. Видимо, смерть Оды огорчила только Тиру, и она обратила свой гнев на меня:
– Ты что, боишься сам убивать, Малик? Сначала я должна была зарезать Форнолта за тебя, а теперь Сванхилде пришлось расправиться с Одой! Я начинаю думать, что ты самозванец!
Я ударил ее точно так же, как Оду, и отшвырнул на руки Сванхилды, ожидая такого же быстрого решения моей проблемы. На этот раз моя союзница почему-то замешкалась, и Тира вновь бросилась на меня с зажатым в руке тонким стилетом. Лезвие сломалось, стоило ему коснуться моей груди, благодаря защите Тира.
Сванхилда оттащила в сторону нападавшую и наставила на нее свой окровавленный кинжал.
– Прости ее, Малик, Тира не хотела ничего плохого. Ода была ее лучшей подругой.
Я нахмурился, но потом взглянул в злобные глаза Тиры:
– У меня и без того достаточно забот. Если я оставлю тебе жизнь, то ты должна поклясться Единственным, что будешь вести себя тихо.
– Клянусь. – В улыбке Тиры было столько же сладости, сколько злобы в ее глазах. – Клянусь своей душой Истинно Верующей.
Я испытал огромное облегчение. Мне не хватило бы смелости осуществить свои угрозы, и я прекрасно понимал, что остальные служители больше не станут терпеть, чтобы кто-то другой убивал за меня. Я кивнул Сванхилде, и та улыбнулась, швырнув Тиру на руки остальным служителям. Затем Сванхилда взглянула на небо, где сгущались багровые сумерки, и знаком велела своим друзьям покинуть переулок.
– Мы должны поторопиться, а то охранники закроют ворота.
Служители просочились на улицу. Я продолжал смотреть на труп Оды, невольно думая, что при ином раскладе Сванхилда обошлась бы со мной так же споро.
– Малик, ты идешь?
– Да, конечно!
Наконец я оторвал взгляд от тела Оды и увидел, что все служители растворились на многолюдной улице. Я подошел к началу переулка, где меня ждала Сванхилда. Хала тоже поднялась, чтобы присоединиться к нам, все еще жуя ногу Форнолта. Сванхилда с отвращением покачала головой, хотя я так и не понял, что его вызвало – то ли я, то ли моя верная коняга.
– Ты не мог бы что-то сделать со своей лошадью? – Это прозвучало скорее как команда, чем как вопрос. – Если из ее рта будет торчать кость, часовые у ворот наверняка обратят на нас внимание.
Я повернулся к кобыле:
– Хала, не могла бы ты оставить это здесь?
– Ты что, просишь ее?
– Хала очень своевольное животное. – По правде говоря, я не знал, что произойдет, если я попытаюсь отобрать у нее кость, ибо я хорошо помнил предостережение Единственного давать ей есть все, что она пожелает. – Ты сама видела, на что она способна.
Сванхилда нахмурилась:
– А ты видел, как зентильцы обращаются с Истинными Верующими. – Она махнула рукой, указывая на рабочих, спешащих в город через мост. – Ты в самом деле хочешь, чтобы нас закидали камнями, когда мы отправимся на поиски Великого Уничтожителя? Или ты считаешь, что Физул ничего не заметит?
Я взглянул на толпу крепких мужчин, идущих нам навстречу. По плану Сванхилды мы должны были покинуть город под прикрытием толпы, когда внимание охранников рассеянно; зрелище Халы, жующей человеческое бедро, наверняка сделало бы нас заметными. Решив, что защита Тира и здесь не подведет, я набрал в легкие побольше воздуха и вырвал из лошадиной пасти кость, которую зашвырнул на крышу.
Хала удивленно заржала, проследив за полетом кости. Казалось, она готова штурмовать стену, глаза ее налились, как грозовое облако, она пригнула голову и фыркнула, выпустив мне в лицо клубы черного пара.
– Зачем ты только, кхе-кхе, потащилась за нами из храма! – Я закашлялся. – Веди себя хорошо, иначе я попрошу Единственного превратить тебя обратно в ту клячу, какой ты была!
Я схватил поводья Халы. Из ее глотки послышалось тихое рычание, но она не заартачилась, когда я потянул ее в толпу человеческой плоти. Других служителей храма я не заметил: скорее всего, они уже миновали ворота и перешли через мост.
На улице воняло потом, известью и речным илом, со всех сторон меня теснили грязные тела рабочих. Вскоре Сванхилду, Халу и меня покрывала такая же грязь. Было ли это частью плана Сванхилды, не могу сказать, но к тому времени, когда мы протиснулись к воротам, нас невозможно было отличить от грязной публики, шедшей нам навстречу. Я провел Халу прямо под носом у часового, но он лишь заметил, что я сошел с ума, раз веду свою лошадь на Руины после наступления темноты.
Мы подождали со Сванхилдой несколько минут, пока не схлынет основной поток рабочих, после чего протиснулись на мост. Длинный и крутой мост был достаточно широк, чтобы по нему проехали три подводы рядом. Но не проделали мы и четверти пути, как добрались до разрушенной части, где шли ремонтные работы; здесь пролет моста был забран деревянными лесами и сужался так, что могла проехать одна-единственная тележка. Тогда мы с моей спутницей забрались к Хале на спину и протолкались сквозь поток рабочих. Вскоре мы оказались на другой стороне моста.
Сгущались сумерки, но все равно зрелище, открывшееся моему взору, заставило меня задохнуться. Передо мной высилась груда мусора, которую я заметил еще раньше, при въезде в город: настоящая гора из разбитого камня и сломанных бревен. То здесь, то там мой взгляд выхватывал кусок башни или мраморной стены, или часть мостовой, но больше всего здесь было навалено обтесанных квадратных валунов – тысячи и тысячи.
– Именем Единственного заклинаю, скажи, что это?
Сванхилда уткнулась подбородком мне в плечо:
– Это и есть Руины… все, что осталось от Зентильской Твердыни.
– Но тогда что это такое? – Я махнул в сторону только что покинутого города.
– Когда-то это был Иностранный Квартал. Генерал Вакк со своими орками спас его от великанов, когда те громили мосты. Разумеется, они действовали по приказу Единственного.
– Разумеется. – Несмотря на заклинание Мистры, я ничего не добавил, так как в то время еще не знал, что это ложь.
Когда Хала спустилась с крутого моста, я увидел, что на берегу восстанавливают несколько кварталов старого города. Каждое здание казалось крепостью само по себе, так как не имело на первых двух этажах ни окон, ни дверей. Войти в такой дом можно было, только поднявшись по нескольким деревянным лестницам на уровень третьего этажа, где находился укрепленный разводной мост. Меня невольно охватила дрожь, ибо я не представлял, кому могли понадобиться такие меры предосторожности.
Когда мы отошли от моста, из тени выскочила тощенькая фигурка, не выше меня, и перепугала Халу. Кобыла встала на дыбы, сбросив Сванхилду на грязную дорогу, и повернулась к незнакомцу, чтобы растоптать его копытами.
Тощенький человечек упал на колени и прикрыл голову руками:
– Именем Единственного заклинаю, не убивай меня! – Это был Дьюрин, один из служителей храма. – А если все-таки убьешь, не позволяй своей лошади меня съесть!
Хала опустила копыта на землю, не дотронувшись до бедолаги.
– Где остальные? – сердито спросила Сванхилда, поднимаясь с земли. – Мы ведь договорились собраться здесь.
– Выслеживают Великого Уничтожителя, – прошептал Дьюрин, указывая куда-то в тень позади себя. – Тира сразу его увидела, как только спустилась с моста. Он был один!
Сванхилда рывком подняла Дьюрина с земли:
