Проклятие Вальгелля. Хроники времен Основания (СИ) - Семенова Вера Валерьевна (читать книги онлайн без .txt) 📗
Логан наконец наполовину разогнулся, почти повиснув на руках у Дагадда, и приподнял посеревшее лицо с закушенной нижней губой. Размазанная по подбородку кровь искажала правильные черты, но Гвендолен он вдруг показался красивее, чем когда бы то ни было.
— Напрасно вы… Эбер… — прохрипел он, — не надо было это сейчас…
Баллантайн пожал плечами, то ли соглашаясь, то ли демонстрируя полное равнодушие. Как всегда, было довольно сложно понять, о чем он думает на самом деле, но на его лице запечатлелась явная тоска.
— Сьер Баллантайн, вы отказываетесь… — задохнулся Хаэда. Он даже потряс головой, словно надеялся, что ужасные слова вылетят у него из ушей обратно. — Вы не понимаете, что… Вы не можете так…
— Вы совершенно правы, — спокойно ответил Баллантайн. — Я именно не могу.
— Алларий, вы слышали?
Гвендолен отвлеклась на внимательное рассматривание таширского аристократа, потому что ее не покидало твердое убеждение, что основное действующее лицо — он сам. На секунду пришла мысль, будто все остальные — куклы, созданные его сознанием, чтобы разыграть перед ним сцены, которые он хочет увидеть. Гвен невольно порадовалась, что скоро все каким-то образом закончится. Иначе еще пара дней в обществе Аллария — и она начнет думать, что и Логан с Дагаддом, и Эбер, и она сама также существуют только в его воображении, созданные с определенной целью.
— Трое свернули с дороги, что им открывалась судьбою, — торжественно заявил Алларий чуть нараспев. — Дело теперь за четвертым — услышит ли он голос рока?
— Какая дорога? Какой голос? Алларий, у вас бред начался от голода, что ли? — раздраженно заговорил Уллиль. — Я понимаю одно — мы лишились предводителя.
— Я бы на вашем месте задумался о том, Уллиль, что через некоторое время нам предстоит лишиться жизни, — Эльмантар скрестил руки на груди. — По вине этого самого несостоявшегося предводителя. Что, по-вашему, следует делать в таких случаях?
В очередной раз Гвендолен совершенно отчетливо показалось, будто она видит все происходящее со стороны. Странная получалась картина — внизу под лестницей, среди валявшихся тел, луж крови и разбросанного оружия застыли Логан с Дагаддом, впецившись друг в друга, и она сама, тяжело опирающаяся на рукоять черного меча. Эбер стоял посередине пролета, полуобернувшись к гостям Аллария — только сейчас Гвендолен разглядела, как их на самом деле много. Она обводила их глазами и прекрасно видела, как на лице каждого возникает примерно одинаковое выражение, не оставляющее никакого сомнения в их намерениях. Четверо внизу были им теперь не нужны — и казались достаточно слабыми для того, чтобы обменять их жизнь на свою. Узкоплечий круаханский чиновник с усталыми глазами, не носящий оружия. Растрепанная рыжая девушка, заранее ненавидимая за свое украшение на спине, пусть и благоразумно прикрытое плащом — тем более что сейчас она растеряла все кинжалы и падала с ног от усталости. Бледный молодой книжник, чью несомненную опасность они угадывали, но несколько недооценивали из-за чрезмерно юного вида, к тому же в данный момент он с трудом дышал, согнувшись и держась за своего толстого то ли слугу, то ли спутника. Дагадда всерьез никто не воспринимал — во-первых, из-за того, что никто не понимал, что он говорит, а во-вторых, потому, что тот все свободное время, пока не кончились припасы, ни с кем не разговаривал, а только ел и пил.
Гвендолен прекрасно знала, что такое толпа. Под левым крылом она носила тонкий, темнеющий с годами, но до сих пор ясно различимый шрам, хотя тогда ей было всего тринадцать лет, когда камень попал ей по спине. После этого она раз и навсегда перестала колебаться, стоит ли бросать кинжал первой. И смысл блеска в глазах стоявших наверху она понимала яснее, чем кто бы то ни было из четверых.
На лице Эбера медленно отразилось недоумение, после чего он бросил быстрый взгляд на Аллария, но тот не шевелился.
— Думаю, что с Гараном можно будет договориться, если он поймет, что работы для гвардейцев здесь не так и много, — задумчиво произнес Эльмантар, и его взгляд, устремленный на меч в руках Гвендолен, стал оценивающим. — И это тоже неплохая добыча…
— Только делить ее будут без тебя! — Гвендолен потащила из ножен последний кинжал, верная своей привычке никому не уступать последнего слова, но отдавая себе отчет, что сил на бросок у нее не хватит. Их не хватит даже на полноценный замах, чтобы воткнуть лезвие в собственную шею и не мучиться долго. Странно, она никогда не могла представить, что умрет, истекая кровью из неумело перерезанных вен, на затоптанном полу пустынного неуютного дома где-то на жаркой окраине мира. Она вообще не задумывалась о своей смерти — она хотела жить, чтобы хотя бы еще раз прижаться губами к коже человека, стоящего у перил лестницы в нескольких шагах от нее. Она и сейчас продолжала отчаянно этого хотеть.
Но в этот момент в действие вступило четвертое лицо, до недавних пор ограничивающееся достаточно пассивной ролью. Гвендолен показалось, что воздух стал медленно густеть, так что его приходилось с силой проталкивать в горло, и она услышала глухое ворчание, больше всего напоминавшее звуки, издаваемые каким-то крупным и недовольным зверем. Она огляделась в поисках Аллариева леопарда, но замерла, так и не донеся рук до кинжала, настолько поразительной была представшая ей картина.
Дагадд выпустил плечи Логана и выпрямился, неожиданно став почти на голову выше ростом. Подпоясанный камзол и плащ на нем затрещали по швам, как если бы их обладатель внезапно стал шире в плечах, что при солидных размерах Дагадда само по себе способно навеять некоторый ужас. Он вытянул руки вперед, словно желая кого-то схватить, и снова издал низкое рычание, будто в его горле что-то клокотало, собираясь вырваться на свободу. Воздух между вытянутых рук Дагадда совсем уплотнился и потемнел, словно он пытался удерживать вихрь или крутящееся облако.
Гвендолен обернулась, хватая воздух ртом, и увидела, как служитель Изира медленно оседает на пол, но никто не пытается поддержать его — каждому и так плохо. Всех словно пригибала к земле какая-то неодолимая сила, давящая на мозг. Волосы на голове Дагадда поднялись каждый по отдельности, словно пружины, глаза вытаращились до предела, а на губах возникла не очень уместная торжествующая улыбка. Он то ли придерживал, то ли собирал что-то такое, что могло превратить в руины половину дома Аллария и совершенно точно разметать в клочья всех бывших союзников, ставших противниками. Краем глаза Гвендолен заметила, как Алларий покачал головой с едва заметным уважением.
— Алларий! Что это? — Хаэда хватался за перила, чтобы не упасть. — Что он делает? Прикажи ему, чтобы перестал! Он нас всех убьет!
— А вы нас собирались накормить ужином и уложить в постель? — хрипло выкрикнула Гвендолен. — Воистину черная неблагодарность с нашей стороны!
— Сами твердили, что гостеприимства законы для вас нерушимы, — Алларий плавно повел рукой и сам залюбовался выверенностью жеста, в результате чего решил повторить его пару раз для верности. — Каждый лишь тот урожай собирает, что в землю посеял.
Дагадд рычал, катая между ладонями клубок загустевшего воздуха и явно примериваясь, куда его зашвырнуть. Когда в вихре промелькнул какой-то отблеск. похожий на молнию, среди гостей Аллария началась сдержанная истерика.
— Бежим! Скорее!
— Куда? За ворота к гвардейцам?
— Клянусь Изиром, я не знаю, что это такое, но просто так от него не убежишь.
— Странно, что медлишь ты, о истребитель съестного, — Алларий заинтересованно перегнулся через перила, — редко кому удавалось так долго держаться. В чем же причина того, что ты столь неспешен?
— Я сам…не всунулся… — просипел Дагадд, и Гвендолен облегченно выдохнула — ей почему-то казалось, что он уже не способен заговорить по-человечески. — Они все, конечно, тряпье…но как-то… пусть посопят еще.
— Но отчего бы тебе за ворота свой гнев не направить? Там ведь враги, что вас всех уничтожить стремятся.
