Лорды гор. Да здравствует король! - Арьяр Ирмата (книги бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
Отпустив мои плечи, он сжал губы в нитку, шагнул к огню, но гончая метнулась наперерез, оскалилась, вырастая в размерах.
— Пропусти, — сказала я, и она, ворча, отошла.
Дигеро шагнул в огонь. Через миг между пляшущих языков проявилось небо с белой-белой луной, освещавшей склон скалы. Оглянулся:
— Лэйрин, прости, если сможешь. Меня допрашивали духи рода, я не смог тогда промолчать об увиденном. Теперь смог бы.
Какое это имеет теперь значение.
— Верю. Не до разговоров сейчас, сэр Дигеро. Потом. Закрыть, — приказала я печати.
Стена пламени сомкнулась.
Теперь вейриэн. Я опустилась на колени, проверила пульс. Его не было. Сломанный деревянный солдатик из моей детской шкатулки сокровищ.
Гончая тоже сунулась, лизнула ему руку, лицо. Зольтар внезапно открыл глаза.
— Король сделал это! — прохрипел. У губ запузырилась пена.
— Что сделал?
Вейриэн через силу улыбнулся:
— Огонь. Воссоединил. Очистил. Белый. Смотри.
Ослепительное, как пустынное солнце, пламя срывалось с кончиков моих пальцев.
— Как мне помочь тебе? — я боялась прикоснуться к нему такими руками.
— Ты не сможешь. Здесь я почти мертв. Блокировал боль. Я уже там, в Белогорье. Видишь, даже могу… говорить с тобой.
— Как это случилось?
— Пытался прикрыть тебя. Миг смерти огненного мага — как вулкан. Сила стихии нисходит в преемника. Она слепа. А тебе… нельзя брать много.
— Король еще жив, — мне хотелось так думать. — Разве ты не должен был меня убить, Зольтар?
Пристальный взгляд черных глаз. Впрочем, неважно. Но вейриэн ответил:
— Да. Если бы Азархарт успел первым… дотянуться до тебя.
— Я оставлю тебя здесь, вейриэн, найду ваших и пришлю помощь. Башня не разрушится. Он передал мне ее.
Его руки, прижатые к животу, дрогнули и опали, стукнув о пол, как сухие ветви. Вейриэн был выжжен изнутри. Он должен был умереть сразу.
— Я ухожу. Дожги уж. Я еще увижу тебя… ваше величество, — слабая улыбка озарила его лицо, с ней он и ушел. Умер.
Я сожгла его останки в камине и ушла через этот огонь во дворец.
Попыталась.
В тронный зал не смогла — выдавило неумолимой силой, отбросило на дворцовую площадь, в пламя горевшего костра. Рядом со мной белым бликом выросла гончая.
Полночь не наступила.
Тяжелое черное небо рвалось в клочья, проткнутое выраставшими из земли белопламенными пиками. Их были сотни тысяч со всех сторон, до самого горизонта.
По этому небу можно было составлять карту: над столицей, над селами и деревнями свет бил ввысь плотными снопами лучей. А над окружавшими столицу лесами, где из какой-нибудь нищей землянки изредка поднималась тонкая паутинка света, небо кишело вспышками тьмы и света, как огненная рябь на смоляного цвета воде. Там шла битва, схватились белые вихри с черными, мелькали радужные молнии.
Грохот, тонкий свист и низкий вой доносились глухими раскатами, но так издалека, что зрелище совсем не походило на схватку. Скорее на грандиозный, невероятный фейерверк, потрясавший сердце не страхом и ужасом, а неуместным, перехватывавшим дыхание восторгом.
Я боялась опустить взгляд на площадь, боялась увидеть тысячи людей, сгоревших, как вейриэн Зольтар.
Они были живы, все.
Мужчины и женщины, старики и дети сидели на земле или стояли на коленях, и пламя их свечей — о нет, уже светочей — било невероятным фонтаном, протягиваясь в небо, и вместе с тем струилось, как вода из родников, омывало их руки, лица, стекало наземь, разбегаясь ручейками.
На одну ночь они все стали святыми.
Они ликовали и молились, плакали и обнимались, протягивая друг другу свои огни. Никто так и не понял, что в эти минуты над их головами шла битва небес.
— Да здравствует король! — кричали они, когда рядом вырастал сотканный из белого пламени сполох, и протягивали ему детей для благословения монаршьей милостью.
В эту ненаступившую полночь к каждому своему подданному, удержавшему свой свет, пришел сам король Роберт Сильный — поблагодарить за их любовь и укрепить веру. Так потом говорили.
Темная страна не нашла ни пяди земли, куда она могла бы опуститься. Ни одного мертвеца, которого сумела бы поднять в свою армию. А если и взяла свое, то эту грязь унесла с собой.
Тьма уходила.
Белая гончая потянула меня за рукав в распахнутые парадные ворота дворца, откуда извергалось неопалимое пламя потоком белой лавы.
В тронном зале разливалось сияние — ослепительное, до рези в глазах, словно я ступила в солнце.
Огонь исходил от неподвижной фигуры Роберта, сидевшего на троне так, словно он задремал. Голова его опустилась на грудь, сильные руки спокойно лежали на подлокотниках. Пламя струилось с его пальцев, обнявших львиные оголовья, истекало из-под ресниц полуоткрытых глаз, из разверстых, как маленькие жерла, ран на пробитой насквозь груди. Оно клубилось на факелах, снопами света вырывалось в окна и двери.
— Да здравствует король! — крики глухо доносились снаружи.
Он умер.
— Мой король! — я подошла, опустилась перед ним на колени и впервые в жизни прикоснулась губами не к перстню, а к его руке.
Она не поднялась, не дотронулась обжигающе до моих губ, не легла на голову, ероша ежик моих волос — единственное темное пятно в полыхавшем вокруг солнце. Я села у его ног на ступеньку трона, как сидели на пирах его фавориты, прижалась лбом к его колену.
— Ты просил не плакать. Я не буду.
А душа рыдала, оплакивая мое второе сердце, которое уже не билось на расстоянии вытянутой руки.
Гончая сунула мне морду на колени, толкнувшись в ладонь влажным носом. Мои пальцы зарылись в ее белопламенную шерсть с крохотными рыжими искринками.
— Твоя душа еще здесь, мой король, я знаю. Нас связал обряд. И я тебя не отпущу, даже не надейся. Я не буду плакать, потому что ты вернешься.
Мы сидели так долго. Стихал шум за стенами дворца, струилось неиссякаемое пламя, вздыхала гончая.
Потом какая-то тень мелькнула в белом сиянии. Дорри, скосив глаз, предупреждающе рыкнула, но морду с колен не убрала.
Высший белый вейриэн Таррэ остановился поодаль, чуть склонил голову в поклоне.
— Простите, что вошел без доклада. Хотя доклад у меня есть: Азархарт увел войско.
— Так он уцелел?
— Не совсем. Темный серьезно ранен. Пойдемте, леди. До рассвета совсем немного осталось, а Роберт еще не закончил то, что должен. Мне с вами нужно поговорить.
Преждевременный рассвет уже наступал: бледно-золотые лучи еще невидимого солнца смешивались на горизонте с белым маревом, полыхавшим над королевством и сплошным куполом опускавшимся на землю.
С восходом трон опустел.
ЭПИЛОГ
Мои подданные так и не узнали, что король Роберт, названный в народе после той ночи Святым, отрекался от престола и своего народа. О таком немыслимо было сказать.
Я взяла с осведомленных клятву о неразглашении и сожгла свиток с отречением, унаследовав трон по традиции. Может быть, это было моей ошибкой, одной из множества. Но формально отречение не вступило в силу — Роберт был убит Азархартом еще до полуночи, хотя и об этом было сообщено народу только через три дня. Сразу в его смерть никто бы не поверил. Да и потом не верили.
При моей коронации народ не кричал: «Да здравствует король!»
И в общем-то был прав.
Король Лэйрин — не только звучит нелепо, это и выглядит, как смертный грех против святой истины. Да и ощущала я себя не государем, а его наместником, хранителем трона. Сломанным солдатиком, запертым в шкатулке с пером улетевшей жар-птицы.
Мне думалось, что теперь, когда «огненная кровь» возвращена в горы и соединилась с белой магией, у горцев вот-вот появится новая королева, а Азархарту еще долго зализывать раны — теперь-то меня оставят в покое.
Но в то утро после прославленной в балладах Ночи Святых Огней вейриэн Таррэ открыл мне многое.
