Время меча - Нестеренко Юрий Леонидович (чтение книг txt) 📗
— В городе всякое может случиться, — ответил Гварели. — Волнения или нападение бандитов, а гости хотят чувствовать себя в безопасности. Дворцы знати тоже хорошо укреплены.
Ворота были закрыты — их отворяли только в момент прохода каравана — однако рядом виднелась открытая калитка. Пройдя внутрь, мимо отдыхавших прямо посреди двора верблюдов и арб на огромных колесах, упершихся в землю растопыренными оглоблями, Элина и ее гид встретились с человеком, бывшим, вероятно, одним из подручных хозяина — для самого хозяина он выглядел недостаточно солидно. Элина через своего переводчика осведомилась о ценах за постой, и ответ вновь оказался неутешительным. Самая плохонькая комнатка и впрямь стоила пять дихразов. Тем не менее, графиня решила все же перебраться сюда на следующий день, а пока еще некоторое время попользоваться услугами Гварели.
Короткий зимний день меж тем уже клонился к вечеру, и маленький гриндазиец прозрачно намекал, что пора возращаться, ибо после наступления темноты комфортно на улице себя чувствуют только грабители. Элина, конечно, заявила, что ее меч чувствует себя комфортно в любое время суток, однако не стала настаивать на продолжении экскурсии, поскольку с приближением заката жизнь на улицах и площадях действительно замирала, общаться было не с кем, да и осматривать достопримечательности во тьме тоже смысла не имело. По дороге Элина уже напрямую распрашивала Гварели о местном языке; гриндазиец, как ей показалось, отвечал не очень охотно. Вернувшись в гостиницу Фандертольда, она попрощалась со своим гидом до завтра.
Вскоре в номер был подан ужин. Если в обед гостю прислуживал мужчина, то ужин принесла служанка. На ней не было тяжелого балахона; напротив, тонкие ткани ее одежд, сквозь которые просвечивали очертания тела, выглядели излишне фривольно даже по меркам западных нравов. Лицо ее ниже глаз прикрывала прозрачная кисея, не способная, впрочем, скрыть тот факт, что служанка очень молода — возможно, не старше Элины.
Едва тарелки, горшочки и кувшинчики заняли свое место на столе, графиня принялась уписывать какое-то острое горячее блюдо, заедая его мягкой лепешкой; заметив, что принесшая все это девушка не уходит, Элина отпустила ее кивком.
— Должна ли я позже посетить господина? — спросила служанка тихим и застенчивым голосом. Она говорила по-тарвилонски с сильным акцентом, но понять было можно.
— Конечно, — ответила Элина, кое-как прожевав, — не оставлять же здесь посуду до утра.
— Должна ли я буду развлечь господина? — уточнила служанка.
— Почему бы и нет, — кивнула Элина. Идея скрасить долгий зимний вечер показалась ей весьма кстати. Она полагала, что речь идет о музыке, пении или чем-то подобном. — Что ты умеешь?
— Все, что нужно, чтобы доставить удовольствие мужчине, — служанка по-прежнему говорила тихо и застенчиво. — Я обучена шестидесяти двум позам…
Когда Элина, наконец, поняла, о чем идет речь, то даже поперхнулась от гнева и отвращения.
— Убирайся! — крикнула она, чувствуя, как краска заливает ее лицо. Служанка испуганно выбежала из комнаты.
Так вот, значит, какого рода услуги полагаются почетным гостям Хейнса Фандертольда! Впрочем, чего еще ожидать от подельника пиратов… Графине хотелось немедленно покинуть этот вертеп, но она сдержала свой порыв. Затем она почувствовала укол совести. Пожалуй, зря она накричала на проститутку. Что, если эту несчастную просто заставляют заниматься столь постыдным ремеслом? Хотя то, как она рекламировала свои услуги, наводило на мысль, что застенчивый голос был просто маской… «Все, что нужно, чтобы доставить удовольствие мужчине… « Хороши же мужчины, для которых это действительно «все, что нужно! « И эти животные еще воображают себя хозяевами мира… Хорошо, что ее отец не такой. И Артен…
Элина нащупала висящий на груди медальон. Может быть, удастся почувствовать связь? Все-таки теперь она уже гораздо ближе к цели. Графиня закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, мысленно вызывая образ принца. Но нет, возникавшие в сознании картины были лишь воспоминаниями, и пальцы не ощущали струящейся от медальона энергии. Однако Элина не оставляла своих попыток, и постепенно ее сознание все больше и больше отключалось от внешнего мира…
Стук в дверь нарушил ее медитацию.
— Кто там? — недовольно крикнула Элина, открывая глаза.
— Вы позволите забрать посуду, господин? — донесся из-за двери голос слуги.
Элина взглянула на стол и обнаружила, что так и не закончила ужин.
— Позже, — ответила она. — Утром!
Слуга удалился. Элина доела без прежнего аппетита, чувствуя усталость после тщетных попыток установить магическую связь. Она прилегла на кровать, не раздеваясь и спустив ноги на пол, и тут же заснула.
Разбудил ее очередной стук. Стучали негромко и осторожно, потому Элина долго колебалась между сном и пробуждением, прежде чем начала осознавать реальность помехи.
— Утром, сказано же, утром! — пробормотала она, не открывая глаз.
Стук не умолкал. Элина, наконец, поднялась с кровати, нашарила в темноте меч и открыла дверь.
В полутемном коридоре стоял Гварели.
— Быстрее уходите, — сказал он. — Вам грозит опасность.
Сон графини моментально испарился.
— Кто, сколько, где? — лаконично спросила она, бросая взгляд в оба конца коридора.
— Фандертольд знает, кто вы. Вечером прибыл пират с корабля. Они говорили о вас, когда я вошел. Говорили по-пирвадийски, но я знаю этот язык. Пират хочет вашей крови, и Фандертольд согласился.
Элине не требовалось много времени на сборы. Застегнуть пояс с мечом, просунуть руку в лямку котомки — вот и все.
— Надеюсь, что могу вам верить, — произнесла она, выходя в коридор и пристально глядя в глаза гриндазийцу.
— Можете, графиня, — ответил он, опуская глаза. — Днем я вас обманывал, завышая цены по приказу Фандертольда, но сейчас говорю правду.
«То-то местная система числительных показалась мне странной», — подумала Элина, а вслух спросила: — И что же заставило вас теперь ослушаться вашего благодетеля?
— Благодетеля… — горько усмехнулся Гварели. — Что он вам наплел? Что он выкупил меня из рабства?
— А это не так?
Гриндазиец сдвинул назад свою чалму, с которой не расставался даже в помещении, и Элина увидела выжженное на лбу клеймо.
— Он меня не выкупил. Он меня купил. Я — его раб.
— Один белый человек — раб другого?! — возмущению Элины не было предела.
— Законы эмирата не видят в этом ничего неестественного. Однако, поторопитесь.
— Бегите со мной! — Элина, как обычно, поддалась благородному порыву.
— Я обещаю вам защиту.
— Мне некуда бежать, — покачал головой Гварели. — А вы — спасайтесь, пока они не застукали здесь нас обоих!
Элина еще раз нерешительно оглянулась на него — и устремилась к выходу. Ей отчаянно хотелось ворваться к Фандертольду и дать волю своему мечу, но она в который раз напомнила себе о благоразумии.
Фандертольд, стоявший у окна, проводил взглядом выскочившую на улицу фигурку и обернулся к своему собеседнику.
— Гварели выполнил свою задачу, — сказал купец. — Как видно, и впрямь решил, будто я не знаю, что он понимает пирвадийский.
— И надо было ломать комедию… — проворчал развалившийся на подушках пират. — Справились бы с ней прямо в комнате…
— Если бы вы, мой кровожадный друг, прибыли чуть пораньше, это можно было бы сделать с помощью яда на ужин, а драки на мечах мне ни к чему. Впрочем, яд тоже нежелателен. Я не хочу никаких смертей в моей гостинице, и даже на улице рядом с ней. У вас свой бизнес, а у меня свой.
— Дело не в бизнесе, — ответил морской разбойник. — Дело в моем брате Барго, которому эта сука выпустила кишки. Мне пришлось добить его своей рукой.
— Можно подумать, что на ее месте вы бы вели себя по-другому, — купец с кряхтением опустился на подушки. — По правде сказать, мне жаль девчонку. Она, конечно, чокнутая, раз отправилась в подобное путешествие… но есть в безрассудной храбрости нечто, что внушает уважение.
