Кольца Всевластия - Пеш Гельмут (первая книга .TXT) 📗
– Не беспокойся, – произнесла Марина, словно прочитав его мысли. – Я с тобой.
И внезапно он понял, что все это время придавало ему сил. Была ли это любовь? Не в первый раз мужчина его народа соединял свою судьбу с женщиной из Среднеземья. Не в первый раз у него возникло ощущение, что эта маленькая женщина представляет для него что-то особенное. Но до сих пор он отказывался это признать.
Бурин не был создан для того, чтобы сочинять и читать под окном дамы сердца любовные мадригалы. Понравится ли Марине, если он скажет ей о своих чувствах напрямую? С другой стороны, он знал, что женщины ценят, когда их окружают романтикой.
От этих мыслей Бурина отвлек Моли, который вдруг остановил автомобиль, и Нори, сказавший, что они уже прибыли.
Нори проворно выскочил из машины и с изящным поклоном открыл для путешественников боковые дверцы.
– И как же нам избавиться от этих оков? – пробурчал Бурин.
– Для этого просто нажмите на красную кнопку, – со вздохом произнес гном.
Они очутились высоко-высоко над городом и наблюдали оттуда за упорядоченным скоплением домов и улиц, по которым ползли автомобили, похожие отсюда на светляков в темноте.
Неподалеку находился дворец.
Или это был храм? Мощные стены вздымались кверху, чередовались с площадками и выступами и венчались шпилем, который, как казалось, пронзал само небо. От того места, где стояли путешественники, лестница вела наверх, к парадному входу. В высоту его двери достигали примерно двенадцати футов, словно предназначались для великанов, а вовсе не для гномов.
– Не робейте, – сказал Моли, вылезший из машины вслед за ними. – Вас уже ждут.
Тяжелые бронзовые сворки дверей распахнулись, словно по велению волшебной палочки. Все это было проделано с непостижимой для Бурина легкостью.
Они попали в галерею, при виде которой замерли от восторга. Среди украшений стен и плафона оказались не только традиционные геометрические фигуры, но и изысканнейшие мозаики, выложенные разноцветными камнями, чьи прожилки и структура способствовали оживлению картин. На них были представлены сюжеты создания гномов. Даже нет, казалось, что здесь запечатлены этапы сотворения Божественной Четой каждого отдельного гнома.
– Очень впечатляюще, – проквакал Гврги.
На Моли и Нори окружающая роскошь не производила, похоже, ни малейшего впечатления. Они продолжали болтать между собой о всяких незначительных вещах, которые по-прежнему оставались загадкой для путешественников. Вначале речь зашла о «холодильнике», но Бурин при всем желании не мог взять в толк, для чего необходимо иметь шкаф со льдом. «Телевизор», напротив, заинтересовал его; однако когда он услышал, что показываемое по нему в большей мере зависит от случая, нежели подчиняется воле зрителя, то нашел разглядывание «телевизора» занятием довольно абсурдным. Пишущую машинку он счел вообще находящейся за гранью реального. Ведь для того, чтобы что-то написать, необходимо быть ученым, поэтом или по крайней мере обладать каким-никаким умом. Но как сама машина может знать, что ей писать?
Попытки обоих гномов подключить к своему разговору гостей были обречены на провал. К тому же обитатели Среднеземья были полны недоверия к чудесам Подземного Мира, хотя гном и не выражал все это столь явно, как Марина, указавшая на отсутствие здесь деревьев и растений, или столь иронично, как этот странный парень с жабрами.
Они шли вдоль галереи, и Бурина не оставляло чувство, что их путь оказывается длиннее, чем им казалось вначале. В этом не было ничего необычного, за исключением того, что с каждым шагом они преодолевали намного большее расстояние, чем в обычных условиях. Гном не мог этого видеть, но чувствовал. Взглянув на своих товарищей, Бурин понял, что и Марина, и Гврги испытывают схожие чувства.
Внезапно, словно возникнув из ниоткуда, показался конец галереи, который стал стремительно приближаться, подтверждая тем самым начальные предположения Бурина.
Перед ними растворилась вырубленная из камня дверь. Моли и Нори провели их в помещение, которое путешественники никак не ожидали здесь увидеть. Бурину даже показалось, что он попал домой, настолько уютным все здесь было. Столы, стулья, кушетка, картины на стенах – одним словом, все, чтобы создать комфортную обстановку.
Путешественники даже не заметили, как оба их проводника исчезли.
– Хорошо ли вы себя чувствуете с дороги? – произнес теплый женский голос, и товарищи невольно кивнули, так и не произнеся ни единого слова.
– Вот и хорошо, – добавил тот же голос из соседнего помещения.
Затем в комнату вошла дама; к своему удивлению, Бурин констатировал, что это была женщина-гном: он-то всю жизнь полагал, что в Подземном Мире женщин нет…
– Я иногда забываю, что для вас значит уют, – сказала она, словно все находящееся в этой комнате было ей чуждо.
Бурина охватили странные чувства. Ее присутствие наполняло его теплом и радостью, но одновременно с этим становилось ясно, что она была полна мудрости и волшебной силы. На ум пришли слова древней молитвы гномов, и только тогда он сообразил, кто находился перед ним.
– Хвала вам, Владычица! – воскликнул он и упал на колени.
– Ну-ну, будет тебе, – проговорила она. – Вот это-то как раз излишне, молодой Бурин. Пожалуйста, поднимись с колен, а остальные пусть не берут с тебя пример. Да садитесь же, наконец. Как предпочитаете пить чай – с сахаром?
Осторожно, не зная, как вести себя дальше, Бурин поднялся на ноги.
Перед ним стояла женщина средних лет. Черты её лица для гнома были чересчур тонки, а движения казались слишком легкими. Бурин находился в присутствии женской половины Божественной Четы, которая и положила начало роду гномов.
– И как ты меня находишь, Бурин? – спросила Владычица с мягкой улыбкой на устах. Разумеется, от её внимания не ускользнуло то, каким взглядом провожал её Бурин.
Бурин продолжал глазеть на нее, не в силах вымолвить ни слова.
– И это он славится острым и несдержанным языком! Посмотрите-ка на него: он же онемел, – поддразнивала его Владычица. – Однако же я невежлива. Садитесь за стол, иначе чай остынет.
– Слушаюсь и повинуюсь, Владычица, – ответил Бурин и склонился в глубоком и почтительном поклоне.
– Для меня огромная честь повстречать вас. Разрешите передать вам приветствие Матери Всего Сущего, – проговорила Марина и также склонилась в глубоком поклоне.
– Служительницы Матери не так уж часто оказываются в наших местах. Собственно говоря, я вообще не припомню, чтобы… – Владычица на миг замолчала, – у меня в гостях оказалась служительница Матери из Среднеземья. От всего сердца благодарю тебя, жрица, – ответила Владычица.
– Нет, я ещё не стала жрицей, – произнесла Марина. – Я всего лишь одна из возможных преемниц.
– Это всего лишь вопрос времени, – заметила Владычица.
– Что все это значит? – спросил Бурин, до сих пор не сумевший осмыслить удивительное признание. – Жрица?
– Ты можешь по-прежнему называть меня Мариной, – ответила та. – Но я возьму с вас обоих клятву, что вы никому не скажете об услышанном здесь, а Владычица благословит её, чтобы вам не слишком напрягаться при формулировании. У мужчин такое бедное воображение, – произнесла она не без иронии. – От вас требуется произнести только одно слово – «клянусь».
Бурин и Гврги выполнили требуемое.
– Не вешай голову, Бурин. – Владычица улыбнулась и взглянула в глаза гнома. – Жрице Матери Всего Сущего не запрещено выходить замуж.
– Что? – вскрикнул Бурин, почувствовав себя застигнутым врасплох.
– Да, Бубу, – ответила Марина, назвав его так, как это позволялось только его друзьям. – Я могу выйти замуж. И я рассмотрю возможность взять в мужья гнома. Сейчас самое время для того, чтобы основой для отношений между гномами и фольками стало нечто более существенное, чем бочка пива. Мы вполне можем увязать воедино личные симпатии и политическую необходимость.
Бурина словно обухом по голове ударили. Так Марина любит его, хотя прямо это и не сказала! Чувства возобладали в Бурине. Он словно со стороны увидел, как упал на колени, но на этот раз не перед владычицей, и услышал, как говорит напыщенные слова, чего раньше не мог представить себе даже в самых смелых мечтаниях и фантазиях.
