Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ (серия книг .txt) 📗
— Что ты хочешь делать?
Я открыла руку. Кварц засветился в полутьме.
— Мой Лорд, ты когда-нибудь слышал о моли?
Он посмотрел на меня.
— Откуда это у тебя?
— Из сада, где мы выращивали травы. Монашка Алюзан использует это, но не для колдовства, а потому что у этих настоев целебные свойства, которые могут защитить от колдовства. Я использовала свои знания только дважды, в последний раз на воине, который утверждал, что Всадник-Оборотень взглянул на него дурным глазом и с тех пор его руки и ноги стали беспомощны. Была ли это болезнь, порожденная страхом, или это было настоящее колдовство — не знаю, — я улыбнулась. — Но после того, как в течение трех дней он принимал по нескольку капель в день настоя из этой травы, он снова мог ходить и даже бегать. Это значит, что моли обладает и другими свойствами. Она может разрушать иллюзии…
— Но ты же не знаешь, кто придет и при ком надо это употребить…
— Это неважно. Это ведь мои иллюзии, которые я должна разрушить. Но я не отваживалась сделать это раньше. И я также не знаю, сколько времени пройдет, пока настой окажет свое действие. Если я приму его не во время, настоящее зрение придет ко мне или слишком рано, или слишком поздно. Ты не сможешь меня предупредить?
— Это огромный риск…
— Все, что нам предстоит сегодня сделать — к лучшему. Не лучше ли нам так и поступить?
— А если ты ошибаешься?
— Нужно верить в удачу. Ты можешь меня предупредить?
— Я могу сказать тебе, когда они будут приближаться, хотя их не будет еще видно. Потому что я тоже буду следить за знаками в пламени и узнаю, насколько они сильны.
Этим я и удовольствовалась. Но когда мои пальцы обхватили выдолбленный кусочек кварца, я поняла, как ничтожна была наша надежда.
Пока мы ждали восхода луны, я попросила Херрела рассказать мне об Арвоне и тех, кто живет в этой местности. Оказалось, что все, кто живет в Арвоне, сведущи в магии, но только в различных ее видах и различной степени. Имелись адепты, которые жили в одиночестве, погруженные в изучение нашего мира и времени и они почти никогда не принимали человеческий облик. Зато народ, который жил в замках, четыре клана: красные накидки, золотые накидки, синие накидки и серебристые накидки, — очень мало пользовался магией и поэтому очень много времени они проводили в человеческом облике. Между этими двумя крайностями было огромное количество других, чуждых обыкновенным людям форм жизни: Всадники-Оборотни, те, кто отдавали свои силы и могущество на службу кланам; раса, живущая в реках и морях, и раса, представители которой никогда не отходили далеко от лесов, и еще другие расы, которые никогда не меняли свою внешность животных, но все же были разумными и сильно отличались от животных, живших в нашей стране.
— Я почти уже поверила, что в этом твоем Арвоне имеется множество чудес, — сказала я наконец. — Что можно вечно скитаться по нему, смотреть и слушать и все же ничего не понять.
Херрел встал и соскользнул по склону холма к куче корней. Тут я увидела, что на небе появилась серебристая луна. Херрел ударил мечом в центр кучи сухих корней и высек сноп зеленых искр. Дерево загорелось, но не ярким пламенем, а скорее затлело.
Херрел трижды ударял мечом, и каждый раз острие его глубоко погружалось в кучу корней. И наконец, вверх поднялся маленький язычок пламени, и в небо потянулся серо-белый столбик дыма.
Херрел поднял голову. Глаза его блестели зеленым и тени скользили по лицу. Но перед ним не появлялся никто, а он все стоял с обнаженным мечом в руке. Наконец, он повернул голову ко мне и сказал:
— Их влечет сюда…
Я встала. Он не пошевелился, чтобы помочь мне спуститься с земляного холма, казалось, он был прикован к своему месту. Я подошла к нему и протянула свою правую руку. В левой руке я сжимала кварцевый флакончик.
— Твой меч, воин.
Херрел с трудом пошевелился, словно борясь против чего-то, чтобы протянуть мне меч. И мы стали ждать, стоя возле костра. Луна освещала дорогу, но там не двигалось ничего и нигде, насколько я могла видеть. Через некоторое время Херрел заговорил, и его голос прозвучал так, словно он находился далеко от меня.
— Они идут.
Как близко были они или как далеко?
Когда я должна использовать защиту, которую давала мне пара капель золотистой жидкости? Я вытащила пробку и приложила флакончик к губам.
— Они скоро…
Я выпила. Жидкость была острой и неприятно щипала язык. Я быстро проглотила ее. Дорога оставалась пустой недолго. Это были не звери, не птицы, как я ожидала, несмотря на предупреждение Херрела, а множество непрерывно изменяющихся форм и фигур: от воина к лошади, которая оседала и превращалась в ползущее на животе чудовище, чешуйчатый дракон, который встал на дыбы, превратившись в человека, но в человека с крыльями на плечах и лицом демона. Все беспрерывно изменялось, и мне стало ясно, что я была слишком самоуверенна. Как я могла среди такого множества издевающихся надо мной масок найти Хальзе? Если моли не поможет моему двойному зрению, я буду побеждена прежде, чем начнется борьба. Я постаралась сконцентрировать свое внимание на какой-нибудь одной фигуре в этом хаосе растворяющихся и снова формирующихся существ. А потом…
Из моей руки, сжимающей рукоятку меча Херрела, вылетело голубое пламя и окутало клинок. И я увидела…
За сетью изменяющихся форм я увидела человекообразных существ, которые сконцентрировались на том, чтобы поддерживать эту колдовскую картину, которую они сплели.
— Я вызываю вас! — громко сказала я.
— Всех или одного?
В действительности ли я услышала это или это был только мысленный ответ, который я восприняла?
— Одного, от которого зависит все.
— И что это за «все»?
— Мое другое «я», колдуны!
Я изо всех сил удерживала свое двойное зрение. Хальзе, да, я нашла его, был слева от того места, где стояла я.
— Ты назовешь имя, колдунья?
— Я назову имя.
— Согласны.
— Согласны во всем? — Продолжала настаивать я.
— Во всем.
— Тогда… — Я указала мечом на Хальзе, — вызываю среди вас Хальзе.
Тени забурлили и забушевали еще сильнее, затем они слились и исчезли. Перед нами стояли люди. Хирон вышел вперед.
— Ты назвала имя правильно. Что ты требуешь теперь?
— Это требование — одно из моих прав, — рука моя скользнула по рукоятке меча и я протянула его Херрелу, чьи пальцы в то же мгновение перехватили рукоятку.
— Да будет так! — Хирон говорил так, словно оглашал смертный приговор, и это относилось к нам, а не к одному из его спутников. — По обычаю отряда? — спросил он Херрела.
— По обычаю отряда.
Теперь все мужчины задвигались. Хирон снял накидку со своих плеч и положил блестящую шкуру лошади на дорогу. Харл и трое других сняли свои шлемы и положили их по углам накидки, так что гербы их были обращены внутрь. На расстоянии одного метра от краев накидки глубоко в почву четверо мужчин воткнули четыре меча. Четыре другие накидки скатали валиками и положили между мечами, так что образовался четырехугольник.
Хальзе отложил свою накидку и свой щит в сторону и подошел к накидке Хирона. Херрел встал перед ним. Хальзе улыбнулся — и я уже видела у него такую улыбку и ненавидела его за нее — улыбку того, кто уже протянул руку, чтобы схватить то, что он считал своим.
— Итак, у нее гораздо больше сил, чем мы думали, неудачник. Но теперь она допустила ошибку, потому что выбрала меч и тебя, чтобы действовать им.
Херрел ничего не ответил. Лицо его было лишено всякого выражения. Он бросил взгляд на Хирона, который вышел в центр лошадиной шкуры и теперь стоял между двух бойцов.
— Это поле боя. Вы будете сражаться, пока у одного из вас не пойдет кровь или кто-то не переступит край поля боя. Тот, кто хотя бы одной ногой переступит край, считается сбежавшим с поля боя и все права на победу переходят к другому.
Потом он повернулся ко мне.
— Если ты потеряешь своего бойца, ты будешь принадлежать нам и мы сделаем с тобой все, что захотим.
