Радуга Ллинн-Хейма - Гуськова Татьяна (е книги .txt) 📗
Лорин, вонзивший зубы в целую половину сырной головы, поперхнулся.
– Ничего себе. Сразу предупредить не могла!
– А чем тебе олений сыр не угодил? – я поплотнее приперла дверь и сняла узду с головы Рыска. Кот тут же принялся носиться по домику, нюхать углы и даже попытался их пометить, за что и схлопотал по шее.
– Не знаю, как-то странно, – Лорин скармливал кусочки сырной головы Мгле.
– Эй! Мне оставь! – я отняла у брата кусок и, взяв со стола лепешку, устроилась у окна. Лепешка оказалась из плотного серого теста, пресная, но в нее были намешаны орехи и сушеные ягоды. За окном, выходящем на небольшую площадь перед хижинами, стояла тишина. Никого.
Рыск с пыхтением и рыком пытался вытащить что-то лапой из-под кровати. Он своей возней заглушал тихое тявканье.
– Рыск! Прекрати немедленно! Не то опять взнуздаю!
Кот отскочил от кровати, запрыгнул к Лорину на лавку и улегся как ни в чем не бывало.
Как только угроза миновала, под кроватью что-то зашевелилось, заскреблось, а потом из-под свешивающегося покрывала робко выглянула узкая зеленая мордочка.
Лорин в очередной раз поперхнулся сыром, напугав зверька.
– Кто это?
– Лисица.
– Но почему она зеленая?
– Просто так красиво, – я поманила зверька из-под кровати куском сыра. Зеленая мордочка вновь появилась в поле зрения. Кот насторожился. – Рыск! – этот нахал что-то недовольно забормотал, шевеля усами.
Лисица полностью вылезла и любопытно принюхивалась к сыру. Небольшая, может чуть крупнее своих рыжих сестер, обитающих в вилийских лесах. Зеленая шерстка атласно блестела, белый кончик длинного пушистого хвоста подрагивал.
– Зачем в доме лиса? – удивился Лорин.
– Как зачем? Мышей ловить, – я погладила нежную шерстку, скармливая зверушке сыр. Мгла не замедлила тоже влезть носом мне в руки, заставив лисицу отшатнуться.
Брат расхохотался.
– Странные вы люди. Кошки у вас охотятся вместо собак. На собаках, то бишь на волках вы ездите верхом. Мышей ловят лисы. Оленей вы доите. Что же вы делаете с лошадьми, мне интересно, и с коровами. Носите в карманах?
– А лошадей в Ллинн-Хейме нет. Как и коров, – я взяла лису на руки и уткнулась носом в нежнейший мех. – Тебе что-то не нравится?
– Все нравится, не обижайся. Дай лучше подержать, – он протянул к лисице руки.
Некоторое время Лорин мучил лису, впрочем, судя по удовольствию, написанному на мордочке, зверушка это мучением не считала, потом начал зевать и клевать носом.
– Ложись-ка ты спать.
– А?
– Спать, говорю, ложись! Всю ночь ведь не спал.
– А ты?
– Ну, а я подумаю о том, что нам делать дальше. Да и кровать в доме одна… Я тебе ее уступлю, поскольку хорошо выспалась ночью.
– Ну ладно.
Брат опустил лису на пол, и той тут же след простыл. Куда она успела юркнуть, было непонятно. Лорин растянулся на кровати и вскоре засопел. Рыск посмотрел на это исподлобья, не выдержал и, пододвинув Лорина головой, растянулся рядом с ним, в точности скопировав позу. Я поумилялась на эту картинку, потом выпустила просившуюся погулять Мглу, и сама вышла на улицу.
Солнце, такое нежное и слабое утром, нещадно палило. Зелень вокруг казалась вялой и пыльной. Никого из жителей деревни видно не было. Чем бы себя занять? А где-то там за деревьями заманчиво блещет озеро… Нет, купаться после подземных приключений что-то не хочется. А вот если поискать нашего проводника?
Вернулась отлучавшаяся Мгла. Я взобралась на неоседланную волчицу. Неудобно, но ничего, ехать недалеко.
– Ищи Яра! – я мысленно указала предмет поисков.
Мгла на мгновение замерла, поставив уши топориком, а потом шустро припустила по тропинке.
Я замечала кого-то из айли на огородах, кто-то что-то нес, кто-то занимался оленями. Все при деле, несмотря на жару.
Вдруг волчица остановилась, обнюхала дорогу и беспомощно заскулила.
– Ну! Что же ты?
На волчьей морде было написано – идти по следу – это к Рыску.
– Скажите, почтенная, – я обратилась к седой дородной женщине, несущей корзинку свежей травы, – где я могу найти Яра.
– Оленьего пастуха-то? – женщина заулыбалась и, прикрыв глаза рукой от солнца, осмотрелась по сторонам. – А вот по тропинке поедешь, прямо в пастбище и вопрешься. Там он.
– Спасибо, – мы с волчицей свернули на указанную тропинку.
Здесь от солнца защищали кроны деревьев, и дышалось гораздо легче. Изредка над головой пролетала, всчирикнув, какая-нибудь пичуга. Пели в траве кузнечики. Шумел в листьях робкий ветерок. И мелодия, разносящаяся по лесу, плавно вписывалась в эту лесную музыку. Олени, сбившись в группки, отдыхали у ручья. А на нижнем суку могучего древа восседал Яр, играя на многоствольной флейте. Я замерла, не решаясь прервать музыканта, Мгла тоже не шевелилась. Музыка была проста и незатейлива, но вскоре я почувствовала, что у меня по щекам бегут слезы. Казалось, поет и плачет не одна флейта, а множество. Даже звук доносился из разных мест. И тут Яр поднял взгляд. Айли отнял флейту от губ.
– О, Синнора!
Мгла переступила с ноги на ногу. Я спешилась.
-Я искала тебя. Хотела поговорить о…
Тут трава под деревом зашевелилась. Мелькнула коричневая шерсть, белая кисточка на ухе, бесформенная шапка… Волчица прыгнула вперед, послушная моему душевному порыву, прижала лапами к земле сарино.
У меня к большеруким карликам накопились недобрые чувства. Во-первых, они насильно напоили Лорина, во-вторых, переметнулись не на ту сторону.
– Пусти! – заверещал коротышка, отпихивая оскаленную волчью пасть.
– Что происходит! – Яр спрыгнул с дерева и попытался оттащить волчицу. – Убери ее! Она взбесилась!
– Нет. Мгла абсолютно послушна моей воле.
Айли отпустил волчий загривок, видя, что его потуги не приносят результата.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Я давно хочу поговорить с кем-нибудь из сарино. Вот и возможность представилась. Правда, собеседник что-то, по-моему, не желал разговаривать. Вот Мгла его и придержала, – я подошла к волчице и положила руку на вздыбленный загривок. Мгла убрала лапы, но далеко не стала отходить, не спуская с сарино глаз.
Коротышка сел, всхлипывая, поднял, отряхнул и попытался расправить свою шапку.
– Побеседовать! – на мохнатую щеку выкатилась огромная слеза. – Можно было и просто позвать! Чего волками-то травить? – сказал сарино высоким, тонким голосом, и я с удивлением поняла, что предо мной – женщина. Скорее даже девушка. Вот это да! С сарино женского пола мне еще не приходилось сталкиваться. Буянили и пьянствовали в Хемеле и по всему Ллинн-Хейму сарино-мужчины. А чем занимались в это время их лучшие половины было неизвестно. Мне стало стыдно. В конце-концов малышка не может отвечать за поступки своих соплеменников.
– Извини, – пробормотала я.
– Вот так всегда! Сначала потопчут, а потом краснеют и извиняются, – сарино поднялась на ноги. На ней было надето короткое платьице, окрашенное в яркий васильково-синий цвет и желтый передничек с красными цветами. Сейчас вся одежда была измята. На кармане передника отпечатался волчий след. Девица, заметив это, начала охать и вновь всхлипывать.
– Я могу постирать, – робко промямлила я.
– Постирать! Это ни за что не отстирается! Постирает она! Новый передник давай! – сарино вызывающее надвинулась на меня.
– Ну хорошо.
– И платье испачкалось! И платье давай! И шапка, смотри, помялась!
Чем больше я соглашалась с коротышкой, тем больше у нее повышались требования. Наконец мне все это надоело.
– Ну, вот что, милочка! Не на рынке торгуешься! Вспомни, кто перед тобой! – возможно, я была излишне резка, но, похоже, сарино другого языка не понимала.
– А я чего, я ничего. Да и пятнышко совсем маленькое, отстирается как миленькое. О чем вы хотели поговорить Аанэй Тэйн?
Яр, озадаченно глядя на мохнатую девушку, сложил руки на груди, потом повернулся ко мне.
– Синнора, могу я присутствовать при вашем разговоре?
